Фонтаны на горизонте - Анатолий Вахов

—- Уши не будем развешивать, — ответил Леонтий. — А посмотреть, как у них дела идут, не мешает.

Они поднялись на палубу «Фудзияма-мару». У трапа их встретила группа японцев в кителях торговых моряков и в робах. Впереди стоял широкоплечий человек с худощавым лицом. Он был одет чище и лучше других. Волков обратился к нему: — С кем имею честь говорить? — Ямага — капитан-директор, — отрекомендовался тот и, приветливо улыбнувшись, пригласил к себе в каюту. За ними последовало несколько человек. Капитан что-то отрывисто сказал им по-японски, и моряки стали расходиться. Остался лишь один японец с острым взглядом желтых, как у кошки, глаз. Он так внимательно осматривал китобоев, точно навсегда хотел запомнить их облик.

Пока Волков и Курилов поднимались на мостик, они успели заметить, что база значительно меньше «Приморья» и запущена. На площадках шла разделка туши. «А кит-то малый, недоросток», — отметил про себя Курилов.

Капитан любезно пригласил китобоев в свою каюту, небольшую, но удобную, убранную с некоторой претензией на комфорт. Волков и Курилов опустились в кресла. Японцы уселись против них. Капитан Ямага хлопнул в ладоши. Бесшумно появился слуга. Он быстро накрыл на стол, поставил несколько бутылок вина, желтой японской водки — сакэ — и маленькие чашечки с закуской.

Ямага налил по миниатюрной рюмочке и, подняв свою, сказал любезно:

За встречу, которая принесет нам счастье в охоте. За первую встречу японских и советских китобоев. О, мы много слышали о вас, и вот нам выпала великая честь принять вас...

Он что-то еще долго и вежливо говорил, изредка с присвистом втягивая в себя сквозь зубы воздух, что было выражением большого почтения к гостям. Советские моряки пригубили рюмки и, отставив их, поинтересовались, давно ли здесь ведет промысел флотилия «Фудзияма-мару». Японцы ответили так уклончиво, что их нельзя было понять. Ямага в свою очередь задал несколько вопросов: как нашли их русские? Откуда они? Волков твердо, не моргнув глазом, сказал:

О, мы вчера узнали о вашем присутствии здесь и решили прибыть к вам с визитом.

Значит, вы ведете здесь охоту? — уточнил Ямага.

— Да, но здесь же нейтральные воды. —• О да! Здесь могут все вести промысел, — закивал Ямага. — Но китов мало, очень мало стало. Такого неудачного сезона у меня еще никогда не было...

Второй японец все время молчал, лишь изредка улыбался, кивая, и старательно подливал в рюмки вино. Но советские китобои больше к ним не притрагивались. Волков поднялся, чтобы откланяться, но Ямага настойчиво просил советских китобоев побыть еще на его судне. «Это будет самым светлым и радостным воспоминанием в моей жизни». Ямага явно старался затянуть время. Он чего-то ждал, но Волков решительно сказал:

- Нас ждет капитан-директор! Волков и Курилов двинулись к двери. Японцы, перекинувшись несколькими фразами, предупредительно открыли дверь. На мостике к ним подошел японский матрос и протянул листок радиограммы. Ямага быстро прочитал ее и, спрятав в карман, еще любезнее заговорил с Волковым и Куриловым.

Они подошли к трапу. От него испуганно шарахнулось несколько рабочих, которые, оживленно жестикулируя, пытались вести разговор с командой «Шторма».

Распрощавшись с Ямага и его молчаливым спутником, Волков и Курилов спустились на свое судно. Слива сунул Волкову радиограмму. Можура приказывал: «Немедленно возвращайтесь на базу».

«Шторм» обошел вокруг «Фуздияма-мару». Курилов насчитал девять туш. Две разделывались прямо на плаву.

Варварский способ. Так больше половины жира пропадает, — сказал он Волкову. — А ты обратил внимание, что все туши — или сосунков или незрелых китов?

Бьют всех подряд.

Давай-ка сейчас составим акт, — предложил Курилов. — Вся команда «Шторма» пусть подпишется, что видела, как японцы промышляют сосунков.

...«Шторм» пришел к базе ночью без единого кита под бортами. Можура немедленно вызвал к себе Волкова и Курилова. Слива, провожая их взглядом, невесело сказал:

— Веничков бы прихватили с собой, туристы, пар будет подходящий!

— Чего зубы скалишь? — рассердился Курилов. Слива не ответил, круто повернулся и ушел. Курилов никогда еще не чувствовал себя так плохо, как сейчас. Подняться на базу боялся: стыдно было смотреть на людей. Да и здесь, на китобойце, в каждом взгляде ему чудилось осуждение. «Подвел весь экипаж! Зря столько дней проболтались в море».

Войдя в каюту капитан-директора, Волков и Курилов старались не встречаться с Можурой и Степановым взглядами. Продолговатое лицо Волкова покрылось пятнами. Леонтий хмурился, чувствуя на себе всю тяжесть вины.

В каюте стояло тягостное молчание. Можура внимательно просмотрел вахтенный журнал «Шторма», в который сам еще недавно вносил записи, громко захлопнул его и, ударив ладонью по обложке, гневно сказал:

Ну, выкладывайте, как гостили у японцев, как охотились.

Илья Петрович... — начал Курилов, но капитан-директор прервал его:

От капитана жду ответа!

Можура шевельнул усами, грозно уставился на Волкова. Тот провел рукой по лицу, словно проверяя, хорошо ли оно выбрито, потом сказал:

Китов мало, и мы...

—Разве это оправдание? — загремел Можура. Курилов еще никогда не видел его таким сердитым. — Где дисциплина? Кто на «Шторме» капитан — Волков или Курилов? Почему нет порядка? Какой же это капитан, если он идет на поводу у своих подчиненных, нарушителей дисциплины?

Волков виновато молчал. Можура, рассыпая крошки табаку, стал набивать трубку. Потом, отложив ее, снова сердито заговорил:

Вы меньше других добыли китов. Первенство на флотилии потеряли. Знаете, на сколько китов отстали? На одиннадцать! — Можура близко принимал к сердцу дела на «Шторме».—Кроме того, вы сорвали нам планомерную разведку, обследование целого района.

Мы думали... — начал Курилов, но капитан-директор не дал ему договорить.

Не ожидал я от тебя, Курилов, ничего подобного. Зазнался ты, что ли?

Курилов только вздохнул.

Степанов, молчавший до сих пор, сказал:

— Считаешь, видно, что гарпунеру все дозволено.

Придется призвать к порядку! — снова загромыхал Можура, яростно затягиваясь дымом. — Сегодня по флотилии будет приказ о «путешественниках».

Волков и Курилов молчали. Можура трубкой указал им на кресла:

— Садитесь и рассказывайте, что видели у японцев. Голос его стал мягче.

Волков, обрадовавшись перемене в настроении Можуры, заговорил, стараясь не упустить ни одной детали. Капитан-директор и помполит слушали внимательно. Когда китобои сообщили, что у японцев на разделке заметили только молодых китов, Степанов сказал: