Шаг во тьму. Дилогия - Иван Тропов

Я почувствовал, как ее щупальца перестали бить в то место, где прежде была брешь. Поняла, что здесь никак не влезть.

По крайней мере, с такого расстояния… Щупальца больше не набирали силу. Теперь они слабли, с каждым моим шагом. Расстояние между нами росло. Если чертову суку везли на машине, то сейчас машина стала.

Позади — уже далеко, метрах в ста, — заскрипело железо. Кто‑то пытался открыть ворота, но искореженная створка не желала идти по рельсу.

Начался холм. Ноги вязли все сильнее, а я уже задыхался.

И ноги как чугунные. После борьбы с чертовой сукой в мышцах засел колючий жар. Слишком много сил забрали секунды, когда одни мышцы перетягивали другие. Усталость и жгучая боль, с каждым шагом все сильнее…

Позади стонало железо. Нет, ребятки! Черта с два вы откроете эти ворота! Я видел, как они вмялись в бок «мерина». Они сцепились с машиной намертво. Ни створке отъехать обратно, ни машину протолкнуть. Дальше своими ножками пойдете, с‑суки.

Я бежал из последних сил — вершина и кусты были уже совсем близко. Еще чуть‑чуть! Только не останавливаться! Только не останавливаться, ну!!!

Оскалившись, я рвался вперед, глотая холодный воздух, в груди все горело.

Сзади треснул выстрел. Слева и впереди, в паре шагов, вздыбилась тонкая струйка грязи и опала. Опять треснуло. И снова, и еще раз…

Я вломился в кусты. Голые ветки упирались в грудь, цепляли полы плаща. Отводить их не было сил — я задыхался и едва переставлял ноги, куда уж тут руками махать.

Ветви цеплялись, плащ сползал все дальше на руки, за шею. Наконец я просто вырвал руки, оставив его на кустах. К черту эти пурпурные тряпки! Мне и моего кожаного теперь вполне хватит. Если, конечно, доберусь до него…

Метров пять я рвался сквозь кусты, а сзади трещали выстрелы. Слишком далеко, чтобы попасть из пистолета, да еще на бегу… И все равно каждый раз я вжимал голову в плечи. Трус… Да, я трус. Только бы выбраться отсюда!

Кусты кончились, дальше были елочки — такие плотные среди облетевших березок и кустов, и я рискнул сбавить шаг. Хоть на миг передохнуть.

И обернуться. Бросить хоть один взгляд, что там. Сколько их.

Черт возьми… Лучше бы не оборачивался. Последние силы пропали. Я в самом деле надеюсь уйти от них? От этого?

Позади не было криков, не было приказов, не было вообще никаких звуков, кроме равномерного треска выстрелов — и тем не менее это были не отдельные люди.

Двадцать, а может быть, больше. Все в пурпурных плащах, и когда только успели одеться… И все они двигались как единое целое. Перстни на пальцах невидимой руки.

Сойдя с дороги следом за мной, они раскатывались в стороны широкой цепью. И все новые выскакивали из поселка. Ворота они так и не отодвинули: одни перебирались через зажатый «мерин», другие выбегали из пропускного пункта…

Трое в центре цепи. Двое в пурпурных плащах, а третий… третья… Далеко, и длинный кожаный плащ скрадывает фигуру. Но явно крепкая фигура, атлетичная. Высокая. И движения… Нет, не такие цепкие, как у мужчин в пурпурных плащах, но и не мягкие, не женственные. Порывистые, сильные. Хищник, поигрывающий от избытка сил.

И грива. В самом деле целая грива, густая, вороново‑черная, блестящая на солнце. Волосы не заплетены. Наверняка без шпилек и гребешков, но не рассыпались, не падали на ее лицо и лоб. Взбитые назад, лишь тяжело вздрагивали на плечах и спине.

В центре цепи мужчины бежали, подстраиваясь под ее ход, а на краях неслись со всех ног, выдаваясь вперед и забирая все шире в стороны. В мешок берут.

Где Курносый? В руках нет, но я его не бросал, не помню, чтобы бросал… Руки пусты, но правый карман оттягивало. Со мной. Не потерял в спешке. Я вырвал его из кармана. Всадить бы несколько пуль в эту цепь…

Не попаду, конечно, сколько ни целься, но шанс на случайное попадание есть. И они это знают. Шли бы помедленнее, пригибаясь и змейкой. По крайней мере, чертова сука. Других она может посылать на смерть послушными марионетками, но сама‑то должна бояться?

Я уже взводил курок, когда вспомнил: я же сам выкинул из Курносого последний целый патрон, а запасных не взял. Дурак! Дурак! Одну бы запасную обойму сейчас…

Вжик! Я вздрогнул и втянул голову в плечи. Пуля сбила прут передо мной. Так близко, что я мог бы протянуть руку и потрогать срезанную ветку. Следом долетел треск выстрела.

Я развернулся и бросился сквозь колючие лапы елок…

Виски обдало холодом. Навалилась тяжесть, захотелось бросить все, припасть к дереву… Хотя бы на минутку. Ну на секундочку…

Я зарычал, выдирая себя, свою волю, свое тело из ее хватки. Шаг ногой, движение рукой, перенести вперед вторую ногу… И — в голове, меж висков — вывернуться из ее холодной хватки… И еще одну ногу вперед, преодолевая чужую волю и навязанную лень.

Уйти бы в сторону, но цепь широка. Мне ее не обойти. Да и чертова сука меня почует, не пройдет мимо. Если бежать, то только вперед.

Только и вперед‑то…

Я выскальзывал из ее хватки, почти выдавил прочь ее ледяные щупальца, но на это уходили все мои силы. Внимание плыло, мир рассыпался на кусочки.

Стволы деревьев будто вырастали передо мной. Я едва уворачивался от них. Один задел рукой, в другой врезался плечом…

Лес мешал. И усталость. И ледяные щупальца, ломившиеся в меня.

Я бежал медленнее, чем они нагоняли. Она была все ближе, я это чувствовал. Ее касание крепло. Я уже не мог выскользнуть из ее щупальцев — она сжимала меня постоянно. Я лишь извивался в этой хватке, не давая ей влезть в меня глубже, не давая раздавить мою волю…

Ветви цеплялись за одежду, разворачивая, сбивая с пути. Вынырнул и врезался в плечо ствол березы, отбросив меня назад… Или в сторону?

Куда? Куда бежать?!

Я закрутился, пытаясь понять, куда бежал и куда мне теперь…

Накатил страх — я не мог понять, куда бежать. Один безумно длинный, невыносимый миг я был уверен, что сбился, но потом понял куда — к верхушке семнадцатиэтажки, просвечивающей за верхушками берез. Туда!

Я снова двинулся вперед. Нашел путь для ног. Но все сильнее путался в ледяных щупальцах. Она атаковала меня со всех сторон.

То ли я слишком устал, чтобы выворачиваться из ее хватки, то ли она ощупала меня уже со всех сторон и приноровилась ко мне, ко всем моим уверткам. С каждым разом успевала вползти в меня все глубже, прежде чем я выдавливал ее прочь.

Я тоже привыкал к ее атакам, уловил, что за прием она использовала. Кажется, даже в состоянии сообразить, как от него отделаться… Мне бы только секунду трезвости мысли. Секунду, свободную от всего прочего, чтобы я мог сосредоточиться…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});