Становление личности. Избранные труды - Гордон Олпорт

Все теории рассматривают личность как открытую систему, но не достигают согласия ни относительно акцента, который должен делаться на каждом из критериев, ни относительно количества принимаемых критериев.

1.  Материальный и энергетический взаимообмен. Простейшая форма S – R -теории до такой степени концентрирует внимание на этом критерии, что фактически исключает все остальные. По сути, она говорит, что стимул входит, а реакция испускается (исходит). Конечно, между этими полюсами находится механизм суммации, хранения и задержки. Но для того чтобы изобразить функционирование личности, необходимо изучить только два главных полюса. Некоторые формы методологического позитивизма продвигаются еще на шаг дальше и говорят, что мы можем обходиться совсем без понятия личности, если сосредоточим внимание на измерениях стимульного входа и поведенческого выхода.

2.  Гомеостаз. Как мы видели в предыдущих главах, многие выдающиеся теории мотивации и научения опираются на допущение, что личность – это процесс удовлетворения потребностей, снижения напряжения и тем самым поддержания гомеостатического равновесия. Таким образом, весь ход развития человека может рассматриваться просто как расширение сферы применения принципа, объясняющего терморегуляцию, баланс объема крови и содержания в ней сахара на уровне физического тела. Личность – это попытка сбалансировать внутреннее и внешнее давление для того, чтобы достичь состояния покоя или равновесия. Все теории потребностей и квазимеханические объяснения научения признают этот критерий.

Большинство нынешних теорий личности полностью принимает во внимание эти два первых требования открытой системы. Они учитывают взаимообмен вещества и энергии и тенденцию организмов поддерживать организацию элементов в устойчивом состоянии. Таким образом, они скорее подчеркивают стабильность, а не развитие, «снижение неопределенности» (информационная теория), а не творчество. Короче, они подчеркивают существование , а не становление . Эти теории биологичны в том смысле, что приписывают личности только две черты открытой системы, которые явно присутствуют во всех живых организмах.

Однако есть еще два критерия, не акцентируемые позитивистскими концепциями человеческой личности.

3.  Возрастание порядка во времени. Некоторые теории верно подчеркивают тенденцию человеческой личности выходить за пределы устойчивых состояний и вырабатывать свой внутренний порядок, даже ценой нарушения равновесия. Таковы теории изменяющихся энергий (глава 9) и функциональной автономии (глава 10). Эти концепции учитывают непрестанное увеличение целей человека в жизни и их морфогенетическое влияние на систему как целое. Концепция гомеостаза полезна для краткосрочной «ориентации на мишень», но совершенно не адекватна для объяснения интегрирующего тонуса, лежащего в основе «ориентации на цель» [662] .

Многие из рассмотренных нами в этой и предыдущих главах теорий придают значение этому критерию, например, принцип первичности поведения, выдвинутый Вудвортсом в противовес главенству потребности, а также доктрины самоактуализации Гольдштейна и индивидуации Юнга. Можно вспомнить и мотивы развития Маслоу, противопоставляемые им мотивам нужды. Сюда же относится эго -психология с ее вниманием к автономной и свободной от конфликта мотивации. Акцент на компетентности у Уайта, согласованность Я у Леки, поиск идентичности у Эриксона, стиль жизни у Адлера, чувство заботы о себе у Мак-Дугалла – все ориентированы на этот критерий. Эти формулировки хоть и различаются между собой, но все обнаруживают «движение» личности в некотором динамическом напоре, который не сводится к бледной функции сохранения гомеостатического равновесия. Они признают растущую со временем упорядоченность и рассматривают изменение внутри личности как смещение напряжения, а не его затухание. Нет нужды добавлять, что экзистенциальная мысль движется в том же направлении.

4.  Взаимодействие с окружением. Первые три критерия видят в личности самодостаточную систему, какой она, конечно, является. Все авторы признают, что вход и выход энергии способствуют определенному взаимодействию с окружением, но большей частью они сосредоточивают внимание на «внутренней» системе.

Другие авторы отмечают, что система личности открыта окружающему миру шире, чем любая другая система. Бесчисленные предметы вызывают интерес и воспринимаются как вызов. Ни одно другое создание, помимо человека, не пытается формировать мир и даже внешнее пространство по логике своего сердца.

Человек простирает себя так далеко, что некоторые теории вообще отказываются отделять личность от ее контекста. Даже кратковременная «сенсорная депривация» (изоляция человека от окружения) вызывает серьезные личностные нарушения. Некоторые культуры (например, буддийская) рассматривают индивида, общество и природу как образующих единый треножник существования, единую систему. Почему, спрашивает Мэрфи, западная мысль проводит резкое разделение между человеком и всем остальным? Возможно, основным фактором является иудео-христианская религия, его усиливает растущая роль индивида в индустриальной революции [663] . По тем или иным основаниям, некоторые авторы настаивают на том, что личность – это межличностная система ; она существует только в своем социальном взаимодействии с другими людьми (глава 8).

Здесь мы должны резко остановиться, ибо если мы не будем осторожны, то обнаружим, что изучаем только социальные и культурные системы, включающие человека. Объектом нашего изучения является также нейропсихическая система «под кожей». Это и есть собственно система личности. Мы можем придерживаться этого положения, не отрицая, по крайней мере, что важной чертой этой системы является ее непрерывное взаимодействие с бо́льшими системами и зависимость от них. При всех своих развернутых взаимодействиях с миром, индивид остается отдельной единицей. Правильно рассматривать систему личности как специфический предмет психологии, а социальные и культурные системы, внутри которых находится индивид, как специфические предметы социологии и антропологии [664] .

Взгляд на личность как на живую систему обладает тем большим достоинством, что привлекает внимание к структурной связи частных фактов, из каких бы источников они ни были извлечены. Так в структуру могут войти биологические знания и генетика, номотетические принципы развития, все достоверные фрагменты квазимеханических законов научения, диапазон индивидуальных различий, гомеостаз, принципы эго -защиты, экспрессивное поведение – все, что достоверно установлено позитивистской психологией. Но так как в центре нашего интереса – система , мы должны слить с этими данными все другие наши знания об индивидуальности. Эти знания получены из исследований проприативных функций, образа Я , из конфигуративного понимания, из экзистенциального анализа и из многих других источников.

В рамках «системы» один подход помогает скорректировать другой. Если позитивизм склонен к фрагментации и обезличиванию, этот уклон может смягчаться акцентом на личностные диспозиции и единство. Все, что валидно в каком-либо подходе, должно быть приспособлено. То, что хорошо в экзистенциализме, войдет в наше системное исследование, хоть мы и не можем согласиться с его опрометчивым отказом от всех методов, кроме феноменологии.

И так оно и идет. Неплодотворно утверждать один подход к личности за счет других. Личность является многосторонней и требует многих путей и подходов. Нетрудно будет примирить их, если мы будем рассматривать все данные из любых источников как дополняющие наши знания об отдельной органической системе.

И мы подозреваем, что именно здесь может произойти примирение психологии и философии. Система – это понятие, созвучное большей части философии, ибо упорядоченность в природе всегда была предметом философии. В то время как психология все больше говорит о том, как система личности структурирована, мы можем предоставить слово философии и теологии, чтобы они, насколько смогут, связали эти находки с порядком мироздания.

Перспективы

В данной книге проведен обзор исследований и теорий, касающихся психологической природы человеческой личности. В ходе нашего обзора мы пытались сделать рамки психологической науки более гибкими, чтобы она больше не исключала прямого изучения индивидуальности.

На первой странице читателя предупреждали, что ему придется постоянно перемещаться между номотетической и идиографической точками зрения. Мы старались раскрыть не только то, почему личность (в общем) является интересной темой для изучения, но и то, почему Уолтер (в частности) сам по себе привлекателен.