Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

– Попробуй поговорить с Владом, по-моему, он должен что-нибудь знать.

– Думаешь?

– Ну, они же из-за чего-то расстались… или из-за кого-то… и Влад вполне может знать, кому известно пребывание Кэт.

– Боже, Марк, почему Катя такая глупая? Почему она все время ведет себя как избалованный ребенок? Хотя… мы все такие…

– Не все, – улыбнулся Марк. – Есть и такие, в ком доброта и искренность намного сильнее, чем избалованность.

– Кого ты имеешь в виду? – лукаво спросила Ксюша.

– А ты как думаешь? – Марк притянул ее к себе.

– Марк… мне теперь так трудно… я не знаю, что теперь правда, а что – ложь. Все такое ненастоящее…

– И я тоже ненастоящий?

– Нет, ты настоящий… сейчас… Но что будет потом, когда придет лето? Мы расстанемся? Ты больше не будешь меня любить?

Марк прикоснулся губами к ее губам, погладил ее по длинным шелковистым волосам.

– Ксюшка… Ну как я могу с тобой расстаться? Я хотел бы быть с тобой всегда! Только давай не будем бежать по рельсам впереди поезда, ладно? Когда наступит лето, тогда и станем решать, что делать. Вдруг ты какого-нибудь красавца встретишь? Или я какую-нибудь красавицу…

– Марк! – возмутилась Ксю.

– … что тоже не исключено…

– Прекрати!

Марк улыбнулся.

– Ксюш, еще столько всего может случиться, – сказал он, обнимая Ксю. – Вполне возможно, что я тебе настолько опротивею, что ты и видеть меня больше не захочешь…

– Такого просто не может быть, – произнесла Ксюша. – Потому что я тебя люблю. Разве что ты сам больше не захочешь быть со мной…

Такие разговоры случались довольно часто в последнее время – в шутку, но бывало. Ни до чего серьезного договориться не удавалось – Марк отвечал насмешливо, уклонялся, и Ксюша предпочитала не настаивать. В конце концов она знала, что Марк никогда не будет принадлежать ей полностью, что рано или поздно им придется расстаться, поэтому ни к чему тратить время на разборки.

Достаточно уже того, что Ксюша, поддавшись вспышке самолюбия, заявила Марку, что не хочет быть просто одной из его многих пассий и не станет встречаться с ним там, где он встречался с другими. Марк в ответ на это вспылил, наговорил Ксении колкостей, иронизировал… Размолвка вышла нешуточная – Ксю обижалась, Марк упрямился – и только начавшиеся было отношения едва не распалась. Но все же Марк уступил, пообещав выбирать для их свиданий места, где не бывал с другими девушками. Это было довольно трудным делом – городок такой маленький, и Марк бывал здесь почти везде.

Так или иначе, но они были вместе. Им больше не был нужен никто, они сходили с ума друг от друга. Часто оставаться ночевать на даче Марка было нельзя – слишком подозрительно, но они уединялись там вечером, в свободное от работы время на час-полтора. Раза два или три, насочиняв с три короба родным и близким, Марк и Ксюша оставались вместе на всю ночь. Но отношения строились не только на интиме, встречи обустраивались не наспех и не с пугливой мыслью: «Только бы никто не засек!» Несмотря ни на что это были настоящие романтические свидания, которые далеко не всегда вели в постель. Не несколько часов в задымленном от сигаретного дыма баре (хотя достаточно сложно было придумать что-то другое). Но как раз то, что для каждой встречи приходилось что-то изобретать, выдумывать, проявлять фантазию, заставляло дорожить этими встречами.

Чаще всего время проводили в недавно открывшемся заведении, которое Марк называл «подпольным японским рестораном». Японским ресторан был из-за царящей там восточной атмосферы и предпочтительно японской кухни. А подпольным потому, что работал в ночное время. В понимании Марка заведения восточного стиля почему-то должны были работать только днем. Может из-за известной чайной церемонии, которая является одной из традиций Востока? А чай ведь пьют когда угодно, но не ночью…

Название ресторана заключалось в двух иероглифах на вывеске у входа, и эти иероглифы каждый посетитель толковал в силу своих знаний японского языка. Чаще всего эти знания были не очень-то блестящими, поэтому названий у ресторана появилось множество: от простенького «Япончик» до выкрутасов вроде: «Не спеши делать харакири – сначала зайди к нам». Но как бы ресторан не называли, жители города знали точно, что за заведение имеется в виду.

Ксюше и Марку там нравилось. Никогда не бывает шумно, а сколько бы народу ни находилось в помещении, всегда было впечатление, что людей мало. Каждый здесь делал, что ему нравилось (конечно, в пределах разумного), и очень мало внимания обращал на окружающих. Неяркое освещение, горящие ароматические палочки расслабляли.

Если на улице было не слишком морозно, Марк и Ксю просто бродили, обнявшись, прямо по шоссе, которое в девять часов вечера совершенно забывало, что оно предназначено для движения по нему автомобилей. Город делался почти пустынным, не было даже молодежных компаний – они в это время тусовались в дискотеке. Лишь фонари да свет из окон домов освещал дорогу Ксюше и Марку да другим редким парочкам, которые гуляли по засыпающему маленькому городу в это зимнее вечернее время.

Случалось, конечно, ходить и на танцы, и на вечеринки к друзьям, но там приходилось таиться и маскироваться под брата и сестру. Все было бы намного проще, если бы довериться неширокому кругу людей, и Марк много раз предлагал Ксюше перестать скрываться хотя бы от самых близких друзей, уверяя, что с их стороны осуждения не будет. Но Ксю побаивалась такого признания – ведь в их компанию могут влиться и новые люди, и они тоже узнают… К тому же в компании был Лешка, и открыться ему Ксюша не могла отважиться, хоть предложение Марка назвать ее его девушкой было очень заманчиво.

А для самого Марка были в новинку такие чистые, искренние отношения. Это он проходил давно – лет в тринадцать, когда впервые влюбился. Затем он узнал, что кроме влюбленности есть и влечение, и случайные связи, и немного жестокие игры типа «Одноразового варианта». Есть много всего, и после постигания этого «всего» юношеская чистота помыслов, несмелые ухаживания с цветами и комплиментами канули в прошлое. Теперь Марк, конечно, тоже и цветы дарил, и домой девушек провожал, и «самой красивой, самой любимой» называл… Но делал это не так искренне, как в тринадцать или шестнадцать лет. Теперь это было «продумано» с какой-то целью. И цель была известна – секс. Ради секса Марк ухаживал, говорил красивые слова, старался покрасоваться… только чтобы затащить очередную подружку в постель без возражений с ее стороны.

А вот сейчас, в двадцать восемь лет, разведясь с женой и приобретя кое-какой житейский опыт, Марк снова испытывал то, что испытывал когда-то мальчишкой. Конечно, сейчас все было сложнее, запутаннее, здесь имело место и недоверие, и желание самоутвердиться… но тем не менее Марк действительно хотел, чтобы Ксюша была с ним счастлива, старался доставить ей радость, причем бескорыстно. Нет, в святого Марк не превращался, и заниматься сексом с Ксюшей ему очень нравилось… Но если в последние несколько лет в женщинах он видел только самок, которые были нужны ему время от времени лишь в постели, то теперь Ксю была нужна ему всегда. Когда ее не было рядом, Марк уже не чувствовал себя собой.