Лесная обитель - Мэрион Брэдли

– Нет, это неправда, – в отчаянии воскликнула девушка. – В священных книгах сказано, что человеку не дано знать, что сулит грядущий день…

– Помолчи, – устало промолвила Эйлан. – Я должна сказать тебе что-то очень важное. Если я ошибаюсь, веришь ты в это или нет, не имеет значения, но, если я права, ты должна исполнить мою просьбу.

– Я? Я исполню любое твое желание, – смиренно произнесла Сенара.

Эйлан глубоко вздохнула.

– Ты теперь знаешь, что у нас с Гаем есть сын. Это Гауэн. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Гая и забрала с собой его сына. Обещай мне, – голос Эйлан, звучавший ровно и твердо, когда она говорила о своей смерти, неожиданно сорвался, – обещай мне только, что будешь добра к нему.

– О нет, – вскричала Сенара, – я ни за что не выйду замуж за Гая Севера, даже если бы он был единственным мужчиной на всем белом свете.

– Ты обещала исполнить все, о чем я попрошу, – спокойно напомнила девушке Эйлан. – Так вот как ты держишь свое слово?

Сенара подняла голову, и из глаз ее снова брызнули слезы.

– Я боюсь совершить грех. Если ты думаешь… – Она умолкла, тяжело дыша. – Если Господь решил призвать тебя к себе, это Его право, но ты не должна накладывать на себя руки, Эйлан!

Эйлан, словно укутавшись в плащ, напустила на себя гордый, надменный вид и с достоинством произнесла:

– Мне вовсе не важно, веришь ты в это или нет. Но если ты отказываешься помочь, Сенара, уходи.

Сенара задрожала.

– Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.

– Тогда ради Гая позаботься о его сыне.

– А я говорю, что ты должна жить ради мальчика, – взмолилась Сенара. – У тебя есть ребенок – почему так случилось, не имеет значения, – и твоя жизнь принадлежит не тебе. Гауэн – замечательный мальчик. И ты должна вырастить его. А Гай…

– Ах, не говори о нем, прошу тебя…

– Госпожа моя, – продолжала Сенара, дрожа всем телом, – уверяю, Гай любит тебя и сына тоже.

– Он забыл меня.

– Нет, я убеждена в этом, – настаивала девушка. – С твоего позволения я напомню ему о долге перед матерью его сына. Разреши мне поговорить с ним о его долге отца и римлянина. И даже если душа его очерствела, уверена, на этот зов он не посмеет не откликнуться.

Неужели подобное возможно? И Сенара способна сотворить такое чудо? И готова сделать это?

– Я верю в знамение, которое послала мне Великая Богиня, – наконец заговорила Эйлан, – но, если мне удастся пережить Самейн, попробуй сделать, как ты говоришь. Но прежде ты должна увести Гауэна в безопасное место. Я боюсь, что во время праздника возникнут беспорядки. Завтра – нет, сегодня вечером, – поправилась она, так как уже начинал брезжить рассвет, – ты должна покинуть Лесную обитель. Возьмешь Гауэна и отправишься вместе с ним в лес, к этому отцу Петросу. Никто не подумает искать вас там!

Глава 30

Очнувшись, Кейлин сообразила, что была без сознания довольно долго, так как одеяние ее было насквозь мокрым. Где-то поблизости скрипела телега, подпрыгивая на ухабах и выбоинах. Очевидно, от этого звука она и пришла в себя. В телеге сидели мужчины, вооруженные дубинками. Их было четверо или пятеро, а впереди шли два дюжих охранника с факелами. Может быть, это они вспугнули ее обидчиков? Но, по всей видимости, что-то все же помешало этим негодяям, потому что пострадала она только от удара по голове.

Кейлин заставила себя подняться, хотя это стоило ей неимоверных усилий, – казалось, голова вот-вот расколется от напряжения. Вокруг нее на земле лежали чьи-то тела, и даже сквозь сырость дождя в нос бил резкий запах горелого мяса.

Один из мужчин с факелом в руке, заметив жрицу, произнес трясущимися губами:

– Ты призрак, госпожа? Пощади нас…

– Я не привидение, – отозвалась Кейлин, стараясь говорить уверенным и твердым голосом. – Я – жрица святилища, которое находится в Стране Лета. На меня напали разбойники.

Теперь Кейлин увидела и свои носилки. Они были опрокинуты. Рядом распластались оба молодых жреца, устремив к небесам безжизненные глаза. Горло у каждого перерезано, золотые ожерелья сняты. Кейлин в смятении смотрела на их тела.

Потом, оглядев разбросанные вокруг обуглившиеся трупы, поняла: боги довершили то, что ей самой исполнить оказалось не под силу. Жаль, что она не смогла спасти молодых друидов, но, по крайней мере, они отомщены.

– Куда ты направлялась, госпожа? – спросил селянин, сидевший на козлах.

Кейлин оторвала взгляд от трупов и, с трудом скрывая дрожь в голосе, ответила:

– В Лесную обитель. Это недалеко от Девы.

– А-а, тогда понятно. По-моему, там еще стоит один из легионов, и дороги патрулируются. А в этой местности сейчас никто и носа не смеет высунуть на улицу, не взяв с собой хотя бы парочку охранников. Скорей бы уж избрали нового императора, тогда и нам было бы спокойнее.

Кейлин удивленно заморгала: мужчина говорил по-британски абсолютно без акцента, как на родном языке. Если уж местные жители соскучились по императору, значит, Рим оказал большое влияние на Британию.

– Я вижу, госпожа, они убили твоего телохранителя, – заметил мужчина, правящий телегой. – Наверное, были и рабы, которые несли твои носилки? Теперь ты осталась без слуг – вероятно, они удрали. – Он подъехал ближе и остановился, в растерянности глядя на тела багаудов. Затем перевел взгляд на Кейлин и почтительно, как того требовала древняя традиция, поклонился.

– Госпожа моя, я вижу, боги охраняют тебя. Мы направляемся в другую сторону, но охотно довезем тебя до ближайшего селения, где ты сможешь нанять носильщиков и стражу.

Он помог жрице забраться на телегу, укрыл ее сухим одеялом. Другие мужчины погрузили в повозку тела молодых жрецов. Кейлин, укутавшись в свой плащ и потуже обмотав вокруг себя грубое одеяло, которое дал ей хозяин телеги, сидела, сжавшись в комочек, и горестно размышляла о том, что теперь эти добрые люди готовы предложить ей все, что у них есть, но никакая сила на земле не доставит ее в Лесную обитель к церемонии Самейна.

Гай был крайне удивлен, когда, выехав из Девы в южном направлении, увидел, что вся дорога забита людьми и повозками. Потом он вспомнил, что завтра праздник. Очевидно, народ стекается к Девичьему Холму. Но путники бросали в его сторону не очень дружелюбные взгляды, и спустя некоторое время римлянин решил, что лучше свернуть с тракта и ехать по тропинке через горы. Тогда он приблизится к Лесной обители со стороны жилища отшельника.

Голые ветки деревьев, как кости, гремели на холодном ветру; дождь на время прекратился. Самейн – праздник смерти; римляне считали этот день предвестником беды. Что ж, подумал Гай, для него-то он точно не предвещает ничего доброго. Но поворачивать назад не собирался. Он пребывал в фаталистическом расположении духа, которое обычно не покидало его в ту пору, когда он служил в действующей армии. Угрюмое смирение перед неизбежностью судьбы иногда овладевало солдатами накануне боя, в котором важнее было не выжить, а сохранить свою честь. Правда, свою-то честь он, можно сказать, растерял за последние несколько дней, но он восстановит свое доброе имя, непременно, чего бы ему это ни стоило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});