Эркюль Пуаро - Агата Кристи

спросят. Я прибыл во вторник четырнадцатого, а не в среду пятнадцатого – понятно?

– Абсолютно, мосье.

– Когда дело касается дамы, необходимо соблюдать осторожность. Не сомневаюсь, Иполит, что вы сумеете быть осторожным.

– Сумею, мосье.

– А Мари?

– Она тоже. Я ручаюсь за нее.

– Тогда все в порядке, – закончил разговор граф.

Когда Иполит вышел, он стал задумчиво потягивать черный кофе. Иногда хмурился, иногда качал головой, а пару раз кивнул. Посреди этих размышлений вновь появился лакей:

– К вам дама, мосье.

– Дама?

Де ля Роше был удивлен. Не то чтобы визит дамы был необычным явлением на вилле «Марина», однако в данный момент он не понимал, кто это может быть.

– Думаю, она незнакома с мосье, – услужливо подсказал Иполит.

Граф выглядел все более заинтригованным.

– Проводите ее сюда, – приказал он.

Спустя минуту на террасу шагнуло чудесное видение в оранжево-черном платье, распространявшее аромат экзотических цветов.

– Мосье граф де ля Роше?

– К вашим услугам, мадемуазель, – поклонился тот.

– Меня зовут Мирей. Возможно, вы слышали обо мне.

– Кто же не был очарован танцами мадемуазель Мирей! Они великолепны!

Женщина приняла комплимент с машинальной улыбкой.

– Простите мне мое бесцеремонное появление... – начала она.

– Пожалуйста, садитесь, мадемуазель, – перебил ее граф, учтиво придвигая ей стул. Не забывая о галантных манерах, он внимательно наблюдал за гостьей. Де ля Роше знал о женщинах почти все. Правда, у него не было опыта с дамами типа Мирей, которые, как и он, принадлежали к категории хищников. Граф понимал, что в разговоре с танцовщицей ему придется употребить все свое искусство. Перед ним была парижанка, и весьма проницательная. Тем не менее он сразу же понял, что женщина чем-то сильно рассержена, а рассерженные дамы часто забывают об осторожности, что может стать источником прибыли для мужчины, сохраняющего хладнокровие. И граф добавил: – С вашей стороны очень любезно, мадемуазель, почтить своим присутствием это убогое жилище.

– У нас есть общие друзья в Париже, – сообщила Мирей. – Они говорили мне о вас, но сегодня я пришла к вам по другой причине. С тех пор как я прибыла в Ниццу, слышала о вас кое-что.

– Вот как?

– Я буду резкой, – предупредила танцовщица, – но не сомневайтесь, я забочусь о вашем же благе. В Ницце ходят слухи, мосье, будто вы убили английскую леди – мадам Кеттеринг.

– Я убил мадам Кеттеринг? Боже! Какая нелепость! – Он произнес это скорее лениво, чем сердито, понимая, что тем самым провоцирует ее на дальнейшую откровенность.

– Тем не менее так говорят, – настаивала Мирей.

– Людям нравится сплетничать, – равнодушно промолвил граф. – Принимать всерьез такие дикие обвинения ниже моего достоинства.

– Вы не понимаете! – Танцовщица наклонилась вперед, блеснув темными глазами. – Это не праздная болтовня на улицах. Речь идет о полиции.

– О полиции? – Де ля Роше сразу насторожился.

Мирей энергично кивнула:

– Да-да. Как вы понимаете, у меня везде имеются друзья. Сам префект... – Она оставила фразу неоконченной, красноречиво пожав плечами.

– Кто же не забывает об осторожности рядом с прелестной женщиной? – галантно заметил граф.

– В полиции считают, что вы убили мадам Кеттеринг. Но они ошибаются.

– Конечно, ошибаются, – охотно согласился де ля Роше.

– Да, но вы не знаете правду, а я знаю.

Он с любопытством посмотрел на нее:

– Вы имеете в виду, что знаете, кто убил мадам Кеттеринг?

– Да, – снова кивнула Мирей.

– И кто же?

– Ее муж. – Негромкий голос танцовщицы дрожал от гнева и возбуждения.

Граф откинулся на спинку стула. Его лицо стало непроницаемым.

– Позвольте спросить, мадемуазель, откуда вам это известно?

– Откуда? – Мирей со смехом вскочила на ноги. – Он сам говорил мне об этом. Кеттеринг был разорен, опозорен. Только смерть жены могла его спасти. Он ехал тем же поездом, но она об этом не знала. Что это, по-вашему, означает? Только то, что муж прокрался к ней ночью и... О! – Она закрыла глаза. – Я словно вижу, как это случилось!

Де ля Роше кашлянул.

– Возможно, – пробормотал он. – Но в таком случае, мадемуазель, он не стал бы красть рубины.

– А, эти драгоценности!.. – вздохнула женщина, и ее взгляд затуманился.

Граф с любопытством смотрел на танцовщицу, в сотый раз удивляясь магическому влиянию драгоценных камней на прекрасный пол.

– И что же вы от меня хотите, мадемуазель? – поинтересовался он, переводя беседу в практическое русло.

Мирей вновь стала деловитой и настороженной:

– Это очень просто. Вы пойдете в полицию и скажете им, что это преступление совершил Кеттеринг.

– А если они мне не поверят? Если потребуют доказательств? – Он смотрел на нее в упор.

Танцовщица тихо засмеялась, расправив складки на платье.

– Пошлите их ко мне, мосье, – сказала она. – Я предоставлю им необходимые доказательства. – И, выполнив свою задачу, быстро удалилась.

Граф смотрел ей вслед, приподняв брови.

– Она в ярости, – пробормотал он. – Что же ее так взбесило? Но мадемуазель играет слишком грубо. Неужели в самом деле верит, что Кеттеринг убил свою жену? Во всяком случае, ей хочется, чтобы и я, и полиция в это поверили.

Граф улыбнулся