Дикая и опасная - Кира Стрельникова

Звон в ушах нарастал, и нарастало странное напряжение внутри, словно сжималась невидимая пружина. Голова кружилась все сильнее, я чувствовала, как по капле утекает из Тима жизнь. Я словно падала в пропасть без дна, погружалась в трясину, а откуда-то из глубины души поднималась гремучая смесь дикой, безумной тоски, отчаяния, злости и странной, отстраненной решимости. Словно что-то знало, что я должна сделать. Последнее, оставшееся у меня средство. Лица коснулся ветерок, высушил слезы, ласково погладил щеки. Пока еще едва ощутимый, но в скором времени грозивший превратиться в ураган.

— Сонечка… — шепот Тима стал тише. — Девочка моя…

Наверное, это любовь. Потому что я не могла представить себе жизни без него, не могла представить, что кто-то другой будет рядом, будет целовать и обнимать. Я гладила его лицо, оставляя разводы крови, мое лицо ощущалось застывшей маской, а тело вдруг стало легким-легким, готовое взлететь, как воздушный шарик. В спину кто-то будто несильно ударил, я едва удержалась, чтобы не упасть на Тима. Мягко улыбнулась, поняв, что Пирс, похоже, ритуал завершил. Пофиг веники, меня сейчас ничего уже не колышет. Я знала, что надо делать. Или вместе, или никак.

— Тимон, Тимка, — ласково позвала, удерживая его на грани, не позволяя соскользнуть с нее. — Ти-и-им, посмотри на меня.

Он с трудом открыл глаза, встретившись со мной взглядом. Я глубоко вздохнула, сама удерживаясь из последних сил, изнутри рвался ураган, сметающий все на своем пути, и я не буду ему мешать. Наклонилась, поцеловала холодные губы, ощутив вкус его крови.

— Я девочку хочу, — тихо сказала я, вглядываясь в стекленеющие глаза. — Будет у нас ребенок, слышишь? Может, даже не один…

Тоска, промелькнувшая в глубине светлых глаз, сорвала державшийся на честном слове стоп-кран. К черту. Или сдохнем здесь вместе, или… Или. Я улыбнулась шире, выпрямилась, осторожно положив ладони на его поднимавшуюся с каждым вздохом все реже грудь.

— Полетаем, любимый? — одними губами прошептала я.

Удивление в его взгляде — последнее, что связно помню. Как там Николаич говорил, сенсов я высушиваю до дна? Тут у меня под боком такой роскошный экземпляр, два в одном, можно сказать, и сенс, и новоявленный бог в одном флаконе, почему бы не воспользоваться?! Я прикрыла глаза и ухнула в темноту, пружина внутри со звоном распрямилась, и перед глазами замелькали целые галактики. Не могу контролировать, говорите? Да в задницу, и не буду! Лучше сгореть, прихватив с собой в качестве прощального подарка сумасшедшего придурка, из-за которого умирал любимый человек, чем дальше жить в пустоте и постоянной, сжигающей изнутри тоске и отчаянии. Ураган вырвался, мое лицо моментально заледенело, и на меня словно цунами обрушилось, закрутив, завертев, разрывая на клочки, развеивая сознание на атомы. Бери, Тим, черт, бери, сколько тебе надо, чтобы восстановиться, только не умирай, живи, мать твою за ногу! Живи для меня, для себя, для нас, для нашего будущего. Если оно у нас будет…

Кажется, я закричала, заживо горя, захлебываясь уже своей кровью, не чувствуя тела вообще. Чужая, горькая энергия пожирала меня со скоростью голодных термитов, и я не могла остановить ее… Не могла. Господи, надеюсь только, на кладбище нет больше никого, хотя… какая мне уже разница. Я умирала вместе с Тимом, вместе с Пирсом и воплощенным в нем Караманом, не чувствуя боли, ничего не чувствуя. Я сделала все, что могла, отдала все, что у меня было, и жизнь в том числе. И не жалею, ни капли.

Да будет так. Последний проблеск того, что оставалось от разорванного в клочья сознания, сжался в точку, мигнул и погас. Я перестала существовать.

Эпилог

ЖИЗНЬ

Передо мной лежал тест. С двумя полосками. Третий по счету. В голове пронеслось короткое емкое слово, выражавшее степень моего офигения. Я гипнотизировала тест взглядом и медленно наливалась нездоровой злостью на кое-кого, слишком предприимчивого. Так, значит, да? Подарочек на Новый год, называется? Ну я сейчас устрою веселую жизнь одному зарвавшемуся гаду красноглазому… Просила же не торопить!!!

В дверь раздался стук, и очень знакомый голос вежливо поинтересовался:

— Со-о-онь, ты там полчаса сидишь. Все нормально?

Я перевела прищуренный взгляд на дверь.

— Нормально?! — процедила сквозь зубы, схватила злополучные тесты и рывком открыла, столкнувшись нос к носу с Верденом. — Нормально, говоришь?! Мать твою, это что такое, а?! — возопила, потрясая перед невозмутимой физией альбиноса веером с красноречивыми полосочками.

— Если ничего не путаю, это тесты, — спокойно ответил Тим, аккуратно изъяв у меня бумажки.

Я заметила в глубине красных глаз веселые огоньки и рассвирепела еще больше.

— Я про вот это спрашиваю! — заорала, ткнув пальцем в нужное место. — Какого хрена?!

— Ну, две полоски, и что? — Светлые брови поднялись. — Выдохни, малыш, тебе нельзя нервничать, — ехидно добавил он, сграбастав упирающуюся и матерящуюся меня в объятия.

— Да чтоб тебя, каким раком?! — вопила я, пока меня несли в гостиную. — Таблетки подменил, гад?!

— Ну зачем так грубо, Сонь? — Тим тихо рассмеялся мне на ухо, плюхнувшись на диван и усадив на колени, и сжал запястья, чтобы руками не размахивала. — Биохимию мы все сдавали, а за экраном ты не удосужилась следить внимательно. Я просто аккуратненько выводил из твоего организма все ненужное, — его голос стал вкрадчивым, — иначе кое-кто еще три года бы собирался с духом исполнить свое обещание, мм? Давай-ка успокаивайся, ничего ужасного не произошло. — Тим прислонился к моему виску щекой, и я затихла, недовольно сопя, остатки раздражения еще бродили где-то на периферии сознания.

Из кабинета выглянул Гарик, окинул нас взглядом, наткнулся на мою рассерженную физию и закатил глаза. Потом нырнул обратно, и оттуда послышался его веселый голос:

— Мариш? Привет, солнце. Слушай, можно я у тебя пару дней перекантуюсь, у меня тут очередные семейные войны назревают. Заодно помогу к зачетам подготовиться… О, отлично, жди, через часик буду!

Скрестив руки на груди, я покосилась на Вердена. Он ответил внимательным взглядом.

— Все? Не будешь плеваться огнем? — Он улыбнулся, и я окончательно растаяла.

— Блин, ну что ж ты за человек, а?! — выдохнула, уткнувшись лбом в его плечо.

Он хмыкнул, запустив пальцы в мои волосы.

— А с тобой по-другому нельзя, малыш, — весело отозвался Тим. — Ты у меня временами такая трусиха, что караул.

Я длинно вздохнула и попыталась осмыслить резкие изменения в своей жизни. У меня будет ребенок. Кошмар. Нет, хорошо, конечно, но… Блин. Я последние три месяца очень осторожно думала на эту тему, морально себя подготавливая, при мысли о ребенке в животе образовывалась пугающая пустота и в душе поселялась неуверенность и тревога. И в то же время, замечая на улице беременных или с колясками, ловила себя на том, что задумчиво размышляю, а как бы сама выглядела с пузиком… Мысль пошла дальше, в прошлое, и воспоминания нахлынули, отрезав на какое-то время от реальности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});