Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов

заведомо проиграл.

Мне его не одолеть. Он намного, намного сильнее меня.

Но уже поздно отступать. Мысли прочь, выкручиваем инстинкты на максимум.

Здоровяк обхватил шею Жени подобно тростнику и сжал ладони, перекрыв все дыхательные пути. Большие пальцы давили на кадык, пытались сломать его, вогнать глубже в шею, залив её внутренность горячей кровью. Женя вцепился в руки Здоровяка, начал подниматься на ноги, но его тут же притянули к чёрной униформе совсем как тряпичную куклу. Лицо вжалось в широкую грудь, стали слышны удары чужого сердца. Тук-тук-тук. Вот как звучит предсмертная симфония. Звук стучащего сердца, олицетворяющий жизнь.

– Ещё один шаг и я его не отпущу. Отойди к той стене!

Женя втягивал воздух, но тот останавливался в том месте, где сильные пальцы впивались в натянутую кожу. Кашель застревал там же, так что гортань, казалось, вот-вот разорвётся от колоссального давления. Рот беззвучно шевелился, губы впечатывались в чёрную ткань, под которой, судя по всему, был надет бронежилет. Всё перестало иметь значение. Воздух – вот что сейчас важно. Женя забыл о любви, которую испытал с приходом Кати в его жизнь, забыл о ненависти, ставшей синонимом к слову «дом», забыл о Рэндже, которого, может быть, уже нет в живых, и даже о матери он забыл – об этом монстре в женском теле, поселившимся в одной кровати с его отцом-неудачником. Всё это перекрыла одна простая вещь – кислород. Никогда в жизни Женя не подозревал, как сильно он нуждается в воздухе.

Здоровяк продолжал сдавливать шею, наверняка намереваясь сломать позвонки. Для него это на раз плюнуть. Господи, о чём ты вообще думал?! Он же раза в два здоровее тебя! Один его удар прямиком в твою челюсть – и ты труп! Как ты с ним справишься?! Вызовешь Джина?! Или придумаешь что получше, а?! Эта махина размажет тебя по лифту, придурок! Сдайся, пока есть шанс! Он в сто раз сильнее тебя!

Нет. Сила в любви, а этот урод не способен любить.

Как только эта мысль проскочила в голове, Женя из последних сил поднял руки и на ощупь нашёл лицо Здоровяка. Сердце того ускорило ритм. Не теряя времени, Евгений Бравцев, две тысячи четвёртого года рождения, хулиган и почти двоечник, стыдливый позор семьи, с ненавистью надавил пальцами на глаза Здоровяка.

И хватка исчезла.

Женя сразу отполз в другой угол лифта, врезавшись в него плечом и начав выплёвывать лёгкие, зайдясь безумно сильным кашлем. Но хоть кашель и разрывал грудь, время из-за этого не остановилось. Кажется, оно даже ускорилось. Здоровяк начал вставать, всё ещё находясь у стальных дверей, Влада так же лежала на полу (теперь рядом с Женей), стояла только Катя, и при взгляде на неё всё внутри Жени похолодело. Если Здоровяк решит переключить своё внимание на Катю, ей конец. Она точно с ним не справится, здесь вообще без шансов.

И тем не менее она сказала:

– Если встанешь, твоя кисть окажется глубоко во рту. И я заставлю тебя сожрать её живьём.

Он её убьёт. Как она этого не понимает?!

Женя вскочил и рванул к дверям, к стальным дверям, у которых стоял огромный чёрный силуэт. Если бы не размеры лифта, совершить задуманное бы удалось: врезаться в Здоровяка и сбить его с ног, после чего придавить одним коленом грудную клетку, другим – горло, и вот после этого вырубить его, чтобы больше не поднимался. Но всё произошло совсем наоборот – Здоровяк схватил Женю, перевернул в воздухе и кинул на пол как присосавшуюся к одежде букашку. Спина взорвалась болью, но та мгновенно утонула во вспышке адреналина. В самый последний момент Женя успел поднять голову, так что череп его остался нетронутым – во всяком случае, пока.

– Твоя мама тебя не учила, что старших надо уважать?

Одно это слово – мама – всколыхнуло в груди всё живое. Злость ударила по рёбрам, и теперь в глазах Здоровяка появилось что-то другое, что-то очень похожее на…

ТЫ ПРОСТО ОДНА! БОЛЬШАЯ! ПРОБЛЕМА!

– Ну уж нет. – Женя упёрся руками в пол и, поняв, что не успеет подняться, начал отползать от огромного монстра, нависшего над ним. Ноги двигались как поршни, ещё ни разу мышцы не сокращались так быстро, боль не была такой слабой. Когда расстояние до Здоровяка превысило два метра, Женя снова вскочил и вместо того, чтобы принять рациональное решение, подумать о пистолете или какой-нибудь болевой точке на теле Здоровяка, сделал то, что лучше всего у него получалось – принял боевую стойку.

Кулаки поднялись вверх, свет с темнотой разыгрывали спектакль, в котором двое мужчин смотрели друг на друга, тяжело дыша, втягивая в себя горячий воздух.

– Я бы не советовал тебе делать это, сынок. Хорошенько подумай. Я переломлю тебя как веточку.

– Я тебе не сынок, падаль!

Женя кинулся на Здоровяка и в это раз претворил задуманное в реальность, смог обмануть соперника. Он побежал с явным намерением вогнать свой кулак в чужое лицо, но в последнюю секунду, когда руки Здоровяка взметнулись вверх, Женя со скоростью пикирующего орла нырнул вниз и оказался в ногах. Одну из них он сразу обхватил руками, под другую подставил собственную и всем весом резко навалился на ноги Здоровяка, моля Бога, в которого никогда не верил, о том, чтобы всё получилось.

Тяжёлые армейские ботинки скользнули по полу.

Крик.

Удар.

Мигание света.

– Познакомься с Евгением Бравцевым! – Женя со всей силы врезал по ному и в момент наступления темноты услышал отчётливый хруст. На его пальцы хлынула тёплая, такая тёплая кровь! На короткое мгновение в груди расцвела радость, какое-то животное удовлетворение, но уже через секунду оно переросло в настоящую жажду. Жажду крови, какая бывает у хищников в самые голодные дни. И Женя чувствовал её металлический привкус у себя во рту.

Под мигающим светом ламп он превратился в дикое, необузданное животное.

– Одна большая проблема?! – Ещё один удар рассёк левую бровь. – Опять двойка, маленький засранец, да?! ТАК ТЫ ГОВОРИЛА?! ТАК?!

Женя поставил колени по обе стороны от шеи Здоровяка, а сам сел на неё, вгоняя кулаки в лицо один за одним. Кто-то другой подчинил себе его тело, нет, это никак не мог быть Женя, в нём просто не вместилось бы столько жесткости. Откуда такая жажда крови? Откуда такая ревность к летящим мимо каплям крови? Пусть падают на кожу! Пусть весь лифт окрасится ею! Пусть кости мелодично трещат, пока…

– НЕЕЕТ! – Влада истошно заверещала, лёжа на полу. Женя инстинктивно повернулся к ней, оставив кулаки, с уже избитыми костяшками, в воздухе. – ЭТО СЕРЁЖКА АЛЁНЫ! ЭТО ЕЁ СЕРЁЖКА! ОНА Ж ГОВОРИЛА, ЧТО СНИМЕТ ЕЁ, ТОЛЬКО ЕСЛИ…

Чьи-то пальцы схватили воротник Жениной футболки и сильно рванули её вниз. После неудачной попытки