Рейтинговые книги
Читем онлайн На краю света. Подписаренок - Игнатий Ростовцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 151 152 153 154 155 156 157 158 159 ... 168

Короче говоря, я утонул в своей судебной работе. Раньше я чувствовал себя в волости вольной птицей. Перепишешь Ивану Фомичу какую-нибудь статистическую ведомость, сделаешь что-то для Ивана Осиповича или для Павла Михайловича. А потом присматривайся к пришедшим в волость интересным людям, слушай веселые рассказы Ивана Иннокентиевича, хвастливые побасенки урядника и все такое. А теперь я с утра до вечера, не разгибаясь, сидел за своими судебными делами, и вся волостная жизнь отошла у меня куда-то на второй план.

А время шло да шло своим чередом. Наступила осень, и волость начала готовиться к очередному волостному сходу. Иван Фомич и Иван Иннокентиевич уже были заняты составлением гоньбовых реестров, ведомостей поступления и расхода волостных сборов и всякими другими данными, которые могут потребоваться на волостном сходе. Перепиской этого материала они меня теперь не загружали, так как видели, что я зашиваюсь с судебными делами. А сам я этим материалом уже не интересовался. Не интересовался я и волостным сходом, как это было в прошлом году. Я уже знал, как он будет проходить, какие вопросы будут на нем решаться, и не ждал ничего нового и интересного.

В общем, подготовка к волостному сходу проходила как-то мимо меня. Я, конечно, видел, что Иван Иннокентиевич сменил свой городской костюм на теплую байковую рубаху, стал раньше приходить на работу и уважительнее обходиться с приходящими мужиками. Но это не было для меня новым, и я принимал это как нечто для Ивана Иннокентиевича должное.

Никаких тревожных разговоров в связи с созывом волостного схода в волостном правлении не велось. Деревня жила своей жизнью, изнемогая от непосильной работы. Благополучно прошли сенокос и страда. С большим трудом и сена накосили, и с хлебом управились.

Начальство во время сенокоса и страды старалось в деревни не показываться, людей от работы не отрывать. Так что особых поводов для волнений и недовольства не было.

Как и в прошлом году, старшина и Иван Иннокентиевич ездили в Новоселову к крестьянскому начальнику за разрешением на созыв схода. И крестьянский начальник, как и в прошлом году, наказал им не распускать гласников, держать их крепко в узде, не позволять им распространяться насчет начальства, насчет войны и тяжелых крестьянских повинностей, в общем, не лезть со своими разговорами куда не следует.

Когда по приезде старшина рассказывал обо всем этом в нашей канцелярии, я слушал его уж без всякого интереса и только спросил: будет ли нынче сам крестьянский на сходе? Но, оказывается, крестьянский начальник предупредил старшину, чтобы сход проводили без него и чтобы во всем слушались Ивана Иннокентиевича. «Пока Евтихиев у вас, — опять заявил крестьянский начальник старшине, — я за Комскую волость спокоен».

Дня за два до схода в волость начали съезжаться старосты и сельские писаря. Никто из них не обращал на меня внимания, хотя все знали, что я заступил на место Павла Михайловича и веду в волости теперь все судебные дела.

Павел Михайлович тоже приехал со своим старостой и тоже не проявил ко мне никакого интереса. Он поздоровался со мной за ручку, поощрительно похлопал по плечу и ушел куда-то. И потом ни разу не подошел ко мне, не расспросил ни о чем, не сказал ни одного ласкового слова, как будто мы были чужие люди.

А потом стали съезжаться гласники. Из Кульчека, как всегда, приехал Марко Зыков и еще несколько человек, и в их числе Ефим Рассказчиков. Он опять пытался прорваться к Ивану Иннокентиевичу поговорить насчет своих казацких прав. Но старшина довольно грубо его выпроводил.

А из Витебки приехал гласником тот самый Бижан, который скандалил с Иваном Иннокентиевичем насчет подушной раскладки и был посажен старшиной в каталажку.

Вечером, накануне схода, мы перетащили наши столы и шкафы со всем делопроизводством в судейскую и закрыли их там на замок. В канцелярии оставили только Петькин столик и накрыли его зеленым сукном.

Утром в волость я, конечно, пришел, но решил Ивану Иннокентиевичу не показываться, чтобы он не заставил меня сидеть во время схода в своей комнате. Весь волостной двор был заполнен гласниками. Там же мотались в ожидании схода сельские старосты и писаря.

Иван Фомич, Иван Осипович и Петька в волость к открытию схода не пришли.

Часов около девяти во двор вышел старшина и стал звать гласников в помещение:

— Давайте, мужики! Пора начинать. Иван Акентич велел собираться!

— Крестьянский-то будет? — спросил кто-то старшину.

— Крестьянский-то?.. Крестьянский-то не будет. У него важные дела. Сказал: «Обходитесь без меня. Слушайтесь, — говорит, — только вашего Ивана Акентича. Он все знает, что к чему». Так что давайте, мужики. Иван Акентич уж торопит.

И старшина пошел за ворота загонять в помещение остальных гласников.

Через некоторое время двор опустел. Оставшиеся писаря прислушивались к тому, что делается на сходе. Но на сходе, видать, ничего особенного не происходило. И писаря разошлись один за одним по комским квартирам.

А я что-то ждал на дворе. Я понимал, что мне здесь делать теперь нечего. А уходить считал как-то неудобным. Ведь в волость я пришел на работу и должен был здесь что-то делать. И тут как раз в волостном дворе появился Иван Фомич.

— Давно началось? — спросил он.

— Да с полчаса уж, — ответил я.

— Ничего не произошло?

— Как будто не произошло.

— А как ведут себя гласники? Не бузуют?

— Пока не бузуют.

— Значит, дня три можно не приходить. Отдохнем немного. А потом начнется волынка с раскладкой. Каждый год одно и то же. Ты что собираешься делать эти дни?

— Не знаю еще.

— Если надумаешь — приходи ко мне. Попьем чаю, поговорим. Наша Оксинья рада будет.

— Хорошо, приду.

— Приходи завтра. Вечером, когда все управятся с работой.

И Иван Фомич отправился домой. А я опять остался на волостном дворе. Опять что-то ждал, прислушивался к тому, что делалось на сходе, зашел в сторожку, посидел там с дедушкой Митреем, вышел во двор и неожиданно встретил здесь комского писаря. Кирилл Тихонович только что вышел из волостного правления весь красный и упаренный.

— Еле выбрался, — сказал он, отпыхиваясь. — Хотел послушать, как на сходе будут делать проверку.

— Ну и как? — спросил я. — Кто из гласников втяпался нынче в эту проверку?

— Какой-то Бижан из Витебки.

— Как она у него получилась?

— Оскандалился, конечно. Оскандалился, но, кажется, расчухал, что Евтихиев специально разыгрывает сход с этой проверкой, чтобы поставить всех гласников в смешное и глупое положение. Ну, я пошел. Теперь мне здесь делать нечего.

— Я тоже пойду, пока меня не сцапал старшина или Иван Иннокентиевич.

— Ну, им сейчас не до тебя. Скоро сход должен рядить Евтихиева на новый срок. И без скандала это дело нынче не обойдется. Наши комские гласники сильно настроены против него.

Мы вышли из волости и направились не торопясь на комскую сборню.

— Комские мужики не могут забыть своего Бирюкова. Он был действительно обходительный и уважительный волостной писарь. Не то что Евтихиев. Посмотрим, как у него сойдет на этот раз дело со сходом.

Так в разговоре об отношениях Евтихиева с волостным сходом мы дошли до комской сборни, и Кирилл Тихонович провел меня здесь в свою писарскую каморку.

— А я уж готовлю ведомости на раскладку податей, — сказал он, усаживаясь за стол, и придвинул мне четыре разграфленные и мелко исписанные ведомости. — На днях получим окладные листы, и придется с этим делом провести здесь на сборне несколько бессонных ночей.

Тут у нас, естественно, зашел разговор о предстоящей годовой раскладке податей, и я стал дознавать у него, почему губернские, волостные и сельские сборы начисляются в Коме подушно, а не по доходности, как государственная оброчная подать.

Кирилл Тихонович стал объяснять мне принятый у нас порядок раскладки и, подобно Ивану Фомичу, стал говорить о том, как он выгоден богатым и обременителен для бедных и многосемейных мужиков. За этим разговором и застал нас тесинский писарь Альбанов. Он спешил в волость и, проходя мимо, заметил нас на сборне.

— Чего вы тут ждете? — спросил он. — Давайте скорее в волость. Там, говорят, с Евтихиевым заварилась такая каша, что старшина закрыл даже волостной сход…

Мы сразу сообразили, какая каша могла завариться с Иваном Иннокентиевичем, и поспешили вслед за Альбановым в волость. Действительно, волостной сход прекратил свою работу, но гласники не расходились и возбужденно обсуждали свои дела на волостном дворе. Из их разговоров легко было восстановить картину происшедших событий.

После проверки витебским гласником работы волостного правления сход приступил к рассмотрению сметы расходов на будущий год. Без шума и споров сход утвердил страховые и канцелярские расходы, расходы на ремонт и отопление волости и опять отказался от постройки архива, несмотря на уговоры старшины и Ивана Иннокентиевича не перечить с этим делом начальству.

1 ... 151 152 153 154 155 156 157 158 159 ... 168
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу На краю света. Подписаренок - Игнатий Ростовцев бесплатно.

Оставить комментарий