Полное собрание стихотворений - Валерий Брюсов

4 декабря 1920

Дворец Центромашин

Из тьмы, из бездн иных столетий,Встает, как некий исполин,Величествен в недвижном свете,Центродворец мотомашин.

Сталь ребер он согнул высоко,До облаков внес два плеча;Циклопа огненное окоСлепит неистовством луча.

Хребет залег, горе подобный,Стеклянной чешуей повит;Но днем и ночью жар утробныйСквозь тело тусклое разит.

Растя до звезд, он в глуби вдвинут,В земные недра тяжко врос,И горны легких не остынут,Дыша в просторы гулом гроз.

Кипит расплавленное чрево,Дрожит натруженная грудь,Крутясь, из алчущего зеваИсходит в дымном клубе муть.

Огромной грудой угля сытый,Дракон бескрылый, не устань!Над распрями стихий– гуди тыПризыв на вековую брань!

Вращайтесь, мощные колеса,Свистите, длинные ремни,Горите свыше, впрямь и косо,Над взмахами валов огни!

Пуды бросая, как пригоршни,В своем разлете роковом,Спешите, яростные поршни,Бороться с мертвым естеством!

А вы, живые циферблаты,Надменно-медленным перстом,Безумьем точности объяты,Взноситесь молча над числом!

Здесь – сердце города, здесь – в жилыСтолицы льются, вновь и вновь,Незримо зиждущие силы,Ее божественная кровь;

Чтоб город жил в огнях оконных,В пыланьи лун на площадях;Чтоб гром трамваев неуклонныхНе молк на спутанных путях;

Чтоб в кино быстрые картиныСменялись в мерной череде;Чтоб дружно лязгали машины,Пот нефтяной струя в труде!

Реви, зверь мощный, множь удары,Шли токи воль, не ослабей,Чтоб город, созидатель старый,Дышал свободно грудью всей,

Чтоб он, тебе придав заботы,Тобой храним на всем пути,За грань, сквозь толщу тайн, в высоты,Мог мысль победную взнести!

17 декабря 1920

* * *

Когда над городом сквозь пыль поютГлухие сны лимонного заката,И торсы дряблые сквозь тень снуют, —В зачахлом сквере жалкая заплата.

Вновь ненавистны мне и дом и труд,Мечта опять знакомой злобой сжата;Над дряхлым миром я вершу свой суд,И боль моя – за ряд веков расплата.

1920

Бунт

В огне ночном мне некий дух предрек:«Что значит бунт? – Начало жизни новой.Объято небо полосой багровой,Кровь метит волны возмущенных рек.

Великим днем в века пройдет наш век,Крушит он яро скрепы и основы,Разверзта даль; принять венец готовый,В сиянье братства входит человек.

Дни просияют маем небывалым,Жизнь будет песней; севом злато-алымНа всех могилах прорастут цветы.

Пусть пашни черны; веет ветер горний;Поют, поют в земле святые корни, —Но первой жатвы не увидишь ты!»

1920

* * *

Мечта, внимай! Здесь, в полночи бездонной,Где изнемог мрак, пологи стеля,Как враг врагу, как другу брат влюбленный,Тебе кричит, верша свой круг, Земля:

«Довольно, люди, грозных распрь! усталаЯ дым вдыхать, кровь телом всем впивать!Иль вам убийств, слав, дележей – все мало?К оливе мира длань – вас молит мать.

Взрыт океан огнем эскадр бродячих,Поля пальбой дрожат до тучных недр,Пожаров буйный блеск слепит незрячих...Смиритесь, дети! дар мой будет щедр.

Грызите грудь мне остро-тяжким плугом,Вдвигайте в чрево камни стройных стен, —Но пусть с востоком запад, север с югомПризнают вновь мой дружественный плен!»

– Нет, мать-Земля, молчи! ты миллиардыВеков жила, чтоб встретить этот век;Рождались черви, ящеры и парды,Но смысл твоих рождений – человек!

Теперь он встал, чтоб жизнь твою осмыслить,Твои дела венчать своим венцом.Он смеет ныне мыслить, мерить, числить,Он во вселенной хочет стать творцом.

Гул наших битв есть бой святой, последний,Чтоб земли все связать в единый жгут,Все силы слить в один порыв, победнейВзнести над миром мудро-дружный труд.

Земля, смотри! упор единой выиВвысь всюду взводит светлый ряд аркад:Рабы нам воды, ветры, все стихии,Ты вся – эдем, ты вся – поющий сад.

Мы челны шлем путем междупланетным,Мы учим правде звездных мудрецов,Твой мир несем мы, именем заветнымТвоим крестим мы жизнь иных миров.

Тебе, Земля, путь устрояем новый,Твой, мощью знаний, оживляем прах,Жуть вечных далей одолев, готовыОт солнца к солнцу плыть в эфирных днях!

<1920>

* * *

Когда стоишь ты в звездном свете,Смотря на небо, не забудь,Что эти звезды, блестки этиИ те, что слиты в Млечный Путь, —

Все это – солнца огневые,Как наше солнце, и кругомПлывут шары земель, – такие,Как шар земной, где мы живем.

В просторном океане неба,Как в жизни нашей, – тот же круг;Там тот же бодрый труд для хлеба,Та ж радость песен и наук!

1920

* * *

Современность грохочет, грозит, негодует,Взрезом молний браздит наш уклончивый путь,Сон грядущего в зорких зарницах рисует,Валит слабых и сильных стремится столкнуть.

Но ведь ярусы розы по-прежнему красны,Пестры бабочки в поле, легки облака,Камни мертвых строений упруго-бесстрастны.Быстро миги летят, собираясь в века.

Так стройте призрак жизни новойИз старых камней давних стен.Меня ж всегда закат багровыйВлечет, как узника, в свой плен.

Пройдут века, над вашим домомВоздвигнут новые дома, —Но будут жечь огнем знакомымВсе тот же блеск, все та же тьма.

Еще священней и чудеснейЗа ночью ночь воздвигнет храм,Чтоб в нем по зову Песни ПеснейКлонили зной уста к устам!

<1920>

* * *

Не довольно ль вы прошлое нежили,К былому льнули, как дети?Не прекрасней ли мир нынешний, нежелиМертвый хлам изжитых столетий?

Иль незримо не скрещены радио,Чтоб кричать о вселенской правде,Над дворцами, что строил Палладио,Над твоими стенами, Клавдий!

Не жужжат монопланы пропеллером,Не гремят крылом цеппелины.Над старым Ауэрбах-келлером,Где пел дьявол под звон мандолины?

На дорогах, изогнутых змеями,Авто не хохочут ли пьяноНад застывшими в зное Помпеями,Над черным сном Геркулана?

А там на просторе, гляньте-ка,Вспенены китами ль пучины?Под флотами стонет Атлантика,Взрезают глубь субмарины!

<1920>

* * *

С тех пор как я долго в немом ожидании,В тихом веселии,Качался над пропастью смерти, —Мне стали мучительны повествованияО невинной Офелии,О честном Лаэрте,И много таких же золотоволосыхИсторийО любви и о горе.

Волны у взморийСтыдливо рокочут;На зеленых откосахКузнечики сладко стрекочут;Розы в стразовых росахВлюбленным пророчат,И та же луна(О которой пела Ассирия),«Царица сна»(И лунатичек),

Льет с высотыСвои древние, дряхлые чарыНа круг неизменных привычек,На новый, но старый,Ах, старый по-прежнему свет.Да, та же лунаГлядит с высоты,Луна, о которой пела Ассирия,Нет!Иной красотыЖажду в миреЯ.

<1920>

* * *

Снова сумрак леса зелен,Солнце жгуче, ветер чист;В яме, вдоль ее расселин,Тянут травы тонкий лист.

Сквозь хвою недвижных елейПолдень реет, как туман.Вот он, царь земных веселий,Древний бог, великий Пан!

Здравствуй, старый, мы знакомы,Много раз я чтил тебя.Вновь пришел, мечтой влекомый,Веря, радуясь, любя.

Я ль не славил, в вещей песне,Запах листьев, ширь полян, —Жажду петь еще чудесней:Милый Пан! я счастьем пьян.

Старый, мудрый, стародавний,Ты поймешь ли в этот день,Что восторг любви – державной,Чем высоких сосен тень?

Что лишь в час, когда ликуемМы от новых страстных ран,Сладко метить поцелуемШерсть твою, Великий Пан!

<1920>

Всадник в городе

Дух наших дней свое величествоЯвлял торжественно и зло:Горело дерзко электричествоИ в высоте, и сквозь стекло;Людей несметное количествоПо тротуарам вдоль текло;

Как звери, в мире не случайные,Авто неслись – глаза в огне;Рисуя сны необычайные,Горели кино в вышине;И за углом звонки трамвайныеТерялись в черной глубине.

И вот, как гость иного времени,Красивый всадник врезан в свет;Носки он твердо держит в стремени,Изящно, но пестро одет:Ботфорты, хлыст, берет на темени,Былой охотничий жакет.

Как этот конь исполнен грации!Его копыт как звучен звон!Он весь подобен иллюстрацииК роману рыцарских времен.Но как неверны декорации,Восставшие со всех сторон.

Здесь, где шумит толпа столичная,Полна всесилья своего,Здесь, где, дымя, труба фабричнаяСтоит – немое божество, —Где стук машин – игра привычная,Ты, выходец, искал чего!

Ты нарушаешь тон торжественныйВсей современности. Гляди:Толпа, смеясь, на зов естественный,Играя, мчится впереди.Что ж! как кентавр, как миф божественный,В былых преданьях пропади!

1920