Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Келли Линк

Полчаса спустя я увидел ее снова.

Мы въехали на церковное подворье, представляющее собой внушительную, огороженную территорию. Саму церковь украшало множество разнообразных пристроек, среди которых был и отделанный деревом неф. Именно в этом нефе стояло великолепное фортепиано, было довольно тепло и имела место хорошая акустика.

Я оставил Вики готовиться к выступлению. Мой ребенок жаловался на сухость в горле, а бутылка с водой была уже пуста. Я отправился на поиски новой.

Импровизированная столовая обнаружилась в глубине здания — помещение без окон с расставленными между колонн металлическими столами и пластиковыми стульями. Народу здесь было немного, и я сразу увидел Чантл. Я узнал ее, хотя девочка сидела ко мне спиной, но эта юбка до пят, кардиган… Наряженная кукла. Она что-то тихо напевала себе под нос, выводя пальцем узоры на столе из рассыпанного сахарного песка.

— Привет, — поздоровался я.

Кукла подпрыгнула. Не буквально, но порыв был.

— Я слышал утром, как ты пела. Поздравляю, ты пела очень хорошо.

Я сразу же пожалел, что заговорил с ней. Похоже, ее охватила паника. Она не знала, что делать, как отвечать. Она смотрела на меня, но ее глаза были пусты.

— Чантл! — услышал я позади.

Это была ее мать. Она не удостоила меня взглядом, точнее, посмотрела сквозь меня. Я поздоровался, и ей пришлось признать факт моего присутствия. Она пробормотала что-то о том, как они опаздывают, и я не мог понять, адресованы эти слова мне или ее дочери. Честно говоря, я чувствовал себя идиотом, и в то же время мне было страшно. Да что там страшно! На какое-то мгновение я ощутил всепоглощающий безотчетный ужас. В то самое мгновение, когда в глазах Чантл появилось выражение… Я не могу сказать определенно, что это было.

Я взял бутылку минералки и вернулся к дочери. Когда начались выступления детей старшего возраста, нам посчастливилось услышать несколько изумительных сопрано, а один веснушчатый подросток — он подъехал позднее — спел что-то из Генделя. Ангел не спел бы лучше.

Наш последний «забег» проходил в деревянном нефе. Вики, похоже, смирилась с тем, что этот фестивальный день был не самым удачным в ее певческой карьере, и относилась к происходящему легко и благодушно. Делай, что должно, и будь что будет — такой подход нравился мне гораздо больше, чем нервное ожидание награды или провала. Пой ради самой песни, а награда, если таковая случится, пусть будет приятным сюрпризом. Это — путь без потерь.

Первое, что я увидел, войдя в неф, был господин с видеокамерой. Я огляделся в поисках остальных членов семейства. Все в сборе. Мальчик сидел между матерью и сестрой. Вот его мне было действительно жалко. В этой семье он выглядел единственным нормальным человеком, и могу вообразить, каких страданий стоили ему такие вот «решающие» дни. Надо было выдержать часы невыносимой скучищи, высидеть тихо и чинно в компании взрослых, все внимание которых приковано к сестре! Так я думал.

Вики вышла третьей. Она спела — и спела хорошо. Проблема с горлом никуда не делась, и голос был на пределе в некоторых местах, но по сравнению с утренним залом здесь была прекрасная акустика, а Вики расслабилась и успокоилась.

Пока моя дочь пела, сзади раздался какой-то резкий звук. Вики не прервалась — позднее она сказала мне, что вообще ничего не заметила. Но меня этот звук заставил оглянуться. Брат Чантл что-то уронил. Его мать бросила на него испепеляющий взгляд. Я посмотрел на Чантл. Она была какая-то потухшая, словно выжатый лимон. Образ убитого ребенка снова встал у меня перед глазами. Цепочка диких ассоциаций заставила меня представить все семейство живущим где-нибудь при похоронном бюро и ежевечерне укладывающимся в гробы, чтобы поспать до утра…

Наваждение быстро схлынуло. Мой ребенок пел.

Даже аплодисменты здесь звучали громче. Вики возвратилась на место раскрасневшаяся и явно довольная собой.

В этом конкурсе Чантл была самой младшей. Она пела спустя двадцать минут после Вики. Выступление ее было еще более совершенным, чем утреннее. Настолько четкая дикция, что это даже резало ухо. Она старалась вовсю. Улыбка была включена и выглядела странно на изможденном личике.

Глазами я указал Вики на мать Чантл. Та снова была растворена в песне, безмолвно шевеля губами. С моего места не был виден господин с видеокамерой, но я знал, что все фиксируется на пленку для бесконечных просмотров выступления дома.

Лишь младший член семьи не был одержим командным духом. Он не обращал на сестру ровно никакого внимания. Скорее всего, ее пение до чертиков надоело ему еще дома. Мальчишка ерзал в кресле и размахивал руками. Мать пыталась заставить его сидеть смирно, но он использовал любую возможность, чтобы этого не делать. Наконец она раздраженно, с силой дернула сына за руку, и он затих. Но эта возня отвлекла Чантл. Девочка сбилась и спутала слова. Я слушал вполуха, но этот момент почувствовал безошибочно. И ее мать тоже.

Боже, что это был за взгляд! Медузе Горгоне следовало бы взять у нее пару уроков!

Когда судья объявила результат, Чантл отметили как подающую большие надежды, а Вики получила вторую премию, всего лишь на один пункт отстав от шестнадцатилетней девушки, занявшей первое место. Я был счастлив, что мой ребенок так хорошо проявил себя в столь достойной конкуренции.

Надо сказать, что и конверт с мелочью — штука весьма приятная.

— Могу поспорить, ты не жалеешь, что осталась, — сказал я дочери, когда мы собрали ноты и уже одевались.

Она состроила гримаску, которая могла означать что угодно.

На улице было почти темно, небо на западе расчерчено красными полосами. Некоторые оставались на вечеринку, но многие поспешили к своим машинам. Я всегда недолюбливал эту местность — слишком плоская, глазу не за что зацепиться. Мне представлялось, что когда-то эта земля была дном, океана, местом, куда не проникал луч солнца. Глядя сейчас на дорогу и поля по обе стороны от нее, я понял, что шоссе просматривается вплоть до горизонта. Скоро солнце спрячется в огненную щель между морем и небом, и все пропадет.

Я был не единственным, кого захватило это зрелище.

Чантл стояла рядом с парковкой — маленький темный силуэт в лучах заходящего солнца, похожий на призрак. Я видел, как это привидение сделало шаг, другой… и пустилось бежать. Это выглядело так, словно ребенок вдруг увидел дверь между солнцем и небом и решил во что бы то ни стало добежать до нее, пока она не захлопнулась…

Как бы это ни выглядело, девочка бежала к шоссе. Я был слишком далеко, чтобы удержать ее, и беспомощно оглянулся на ее родителей, которые грузили вещи в коричневый пикап. Клянусь, то, что произошло потом, — правда. Я видел это собственными глазами. И никто, кроме меня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});