Триумф непослушания (СИ) - Хрущёв Виктор

Оскар не ответил.

— То-то же, — оскалился Алексей. — Скотине, гоняющейся за выгодой не понять, что чувствую я.

— Гнался бы я за выгодой, не остался бы тогда в Варшаве.

— Ты просто снял с себя ответственность. За дальнейшие смерти. В том числе и её.

В баре наступила гнетущая тишина.

— Пойду я, — вздохнул Алексей. — Не буду своей кислой мордой портить людям настроение, — сказал Лёша, кинул на стойку несколько купюр и исчез за дверью. Оскар ещё долго смотрел ему вслед.

***

Почти год Берлин соблюдал светомаскировку, отключив все фонари, подсветку и запретив жителям включать в тёмное время свет. Сегодня вечером вымощенные улочки впервые осветили лампы фонарей. Для жителей города это было сродни маленькому празднику. Тысячи человек допоздна засиживались на улицах, только бы подольше полюбоваться светом, который, казалось, покинул их навсегда.

Не исключением стала и набережная. Бродя в беспамятстве, Алексея вывело из забытья журчащие воды Шпрее. Свет фонаря освещал ту самую лавочку, где он с Самантой любил проводить вечера. А вокруг не было ни души. Алексей не смог пройти мило. На ватных ногах он подошёл и сел.

Было уже за полночь. На улице заметно похолодало, а Лёшу клонило в сон. Но он продолжал упрямо сидеть, не в силах уйти. Будто это место стало его последним пристанищем и как только он его покинет, настанет смерть. Внезапно чьи-то нежные руки закрыли ему глаза, а морозный воздух наполнил запах ежевики. Лёша мог узнать эти руки из тысячи других. Он заключил их в свои ладони и нежно поцеловал. Сзади звонко засмеялись.

Перепрыгнув через лавочку, Саманта села рядом с Лёшей, игриво смотря на него. Алексей не удивился, только отметил про себя, что она выглядела намного моложе. Совсем ещё ребёнок, как на фотографии.

— Ты часто приходишь ко мне, — спокойно глядя на неё, сказал Алексей.

— Ты не рад?

— Конечно рад. По большому счёту теперь это моя единственная радость.

— Не верю, что всё у тебя настолько плохо.

— Я тоже до сих пор не могу поверить. Не могу поверить, что тебя уже нет.

— Ты должен двигаться дальше. Выполнить возложенное на тебя поручение.

— А что после? — спросил Алексей серьёзно.

— Это уже зависит от тебя. И я приму любой твой выбор.

— Ты не должна была тогда соглашаться. Ты так и не смогла стать солдатом. Это тебя и погубило.

— Не горюй по мне слишком сильно. Я всегда буду с тобой рядом. И не стоило срываться на майора. Он здесь не причём.

— Легко упрекать тому, кому уже плевать на последствия.

Саманта хотела что-то сказать, но тут раздался женский смех. Лёша проснулся, забыв последние мгновения блаженного сна. Мимо проходила молодая пара. Солдат и та, кому посчастливилось его дождаться с войны. Радостная улыбка не покидала их лица. Глядя на них, Алексей испытывал лишь зависть. Он вдруг почувствовал себя здесь лишним и уступил место тем, кто ещё мог позволить себе счастье, уйдя прочь с набережной.

***

Двенадцатого декабря стороны конфликта обязались провести первые мирные переговоры. Одна из торговых республик на Британских островах согласилась предоставить площадку для встречи. Помимо делегаций из Хартии и Конфедерации, Уинстон Смит пригласил десятки представителей со всех уголков мира. Вместе с мирным договором, канцлер так же хотел создать международную организацию для дальнейшего предотвращения вооружённых конфликтов и поддержания мирового порядка и стабильности. В последствии организации дадут название ОВН — Организация Возродившихся Наций.

Съезд был назначен в Лондоне, в небоскрёбе Мэри-Экс, прозванный местными жителями за овальную форму «Огурцом». Алексей увидел это здание ещё сквозь иллюминатор садящегося самолёта.

Начальник охраны канцлера понимал всю опасность мероприятия, поэтому предложил людям из полка Яна посодействовать в охране Уинстона. Командир полка и многие из его подчинённых согласились. Согласился и Алексей.

Здание было почти прозрачным. Поднималось и спускалось десятки лифтов. Все вокруг суетились и куда-то спешили. Когда-то это было здание для офисов. Сейчас оно пустовало и лишь последний этаж выделили для делегаций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Первыми прибыли представители Атлантики. К сожалению Виктория Уилсон не смогла приехать в составе делегации, но обещала присоединиться к мероприятию через несколько дней.

Прибывали представители Азии, торговых республик Европы, были даже люди из Пиратского союза. Все ждали хартийцев. Их делегация опоздала на два часа. Уинстон надеялся, что консул Гвин приедет лично, но его ожидания оказались напрасны. Хартию представлял Отто Крюгер. Своими маленькими бусинками глава комитета безопасности перепрыгивал с делегата, на делегата. Увидев Алексея, Отто на секунду задержал взгляд. Крюгер узнал Лёшу и плотаядно улыбнулся, а у Алексея всё внутри похолодело.

Потянулся долгий и нудный переговорный процесс. Очевидно, что хартийцы затягивали время и пытались что-то для себя выторговать. Но канцлер был непреклонен. Его устраивала только безоговорочная капитуляция.

Алексей не вслушивался в то, что говорили члены делегации. Он просто не спускал глаз с Крюгера. Казалось, что стоило на секунду расслабиться и этот мальчишка перегрызёт тебе глотку.

К счастью Лёши, его скоро сменили. Перед тем, как огромные стеклянные двери закрылись, Алексей услышал как канцлер рявкнул на Отто:

— Мы не устраивали геноцид мирного населения! А вы, судя по докладам, с удовольствием. Вам с этим жить и вам нести ответственность.

Комната отдыха стала первым в мире местом, где хартийцы и конфедераты не пытались друг друга пристрелить. Солдаты враждующих сторон обменивались недоверчивыми взглядами, но всё же держались спокойно. Алексей облокотился об спинку кресла и почти задремал, как вдруг рядом послышался до боли знакомый голос:

— Будем надеяться, что наши переговоры не приведут к новой войне.

— Вилли, — улыбнулся Алексей, открыв глаза. — Тебя не расстреляли?

— У них это почти получилось.

— Тебя тоже взяли в охрану?

— Можно и так сказать, — сказал Вильгельм, оглядываясь по сторонам. — Слушай, у них здесь на самом верху такой шикарный бар. Идеальное место, чтобы уединиться.

— Что же ты со мной делаешь? — вздохнул Алексей.

Лёша взглянул на Яна. Тот утвердительно кивнул и старые друзья покинули комнату отдыха.

Первой тост был за встречу. Второй за то, что оба остались в живы. Третий за тех, кто навсегда остался на поле боя.

— Как она погибла? — после недолгого молчания спросил Вильгельм.

— Я не хочу говорить, что её смерть была напрасной. Но по другому не получается. На войне вообще мало что имеет смысл, но здесь... Ай, к чёрту.

— Хорошая была девочка. Добрая, светлая. Не могу поверить, что она была одной из Варшавских призраков.

— А я так и не смог привыкнуть к ней в военной форме. Но больше всего меня злит, что из неё хотят сделать святую. Поставить памятник на месте могилы. Оставьте её в покое. Не для того она отправила на тот свет столько солдат, чтобы теперь из неё делали икону, — Лёша сделал глоток, но виски уже давно перестал его пьянить. — Слушай, Вилли, где тебя носило столько времени? И как тебя угораздило попасть в хартийскую армию?

— Долго рассказывать. Скажем так: им удалось сыграть на моих чувствах. После смерти Алисы я поклялся убить Гвина. А учитывая, что маршал Эрвин готовил переворот, наши интересы сошлись.

— Так почему этот ублюдок ещё жив?

— Он оказался... хитрее.

— Вилли, пообещай что отомстишь за Лисёнка. Слышишь?

— Да... Хорошо, — он отвёл взгляд. — Но пока мне нужно разобраться с тобой, — сказав это, Вильгельм направил на Алексея пистолет.

— Вилли, — Алексей замер со стаканом в руке, — какого хрена?

— Сделка с дьяволом, Лёха. Слушай меня внимательно: медленно доставай флешку и положи на стол. Тогда мне не придётся в тебя стрелять.

— И за сколько же тебя купили, что ты смог направить оружие на лучшего друга?