Сокровища - Джоанна Кингслей

Пит подумала что вопрос прозвучал жалобно, словно Джесс беспокоилась.

— Конечно, он обрадуется, — успокоила она подругу. — Но не потому, что так полагается. Он будет рад, потому что любит тебя и полюбит вашего ребенка.

Джесс кивнула, но стала какая-то покорная. Пит подозревала, что между ними не было разговора о ребенке. Они не строили никаких планов.

— Расскажи ему сразу же. Пусть и он разделит с тобой радость. Иногда мужчинам приходится долго привыкать к тому, что это означает, к переменам… но он придет в себя.

Улыбка начала медленно озарять лицо Джесс.

— Это ничего не изменит, правда? Фернандо беспокоится лишь об одном, чтобы ничего не изменилось.

— Я бы не стала ему этого обещать, — мягко посоветовала Пит. — Но дай ему понять, что изменения будут приятными.

Джесс, казалось, вновь оживилась, когда они договорились позавтракать через несколько дней, потом она ушла, чтобы разыскать Фернандо и сообщить ему новость.

После ее ухода вошла Лотти.

— Надеюсь, ты не против, что я позволила ей ворваться к тебе? — сказала она, бросив на стол утреннюю почту, уже открытую и рассортированную.

— Разве я когда-нибудь возражала? Сегодня тебе и не удалось бы ее удержать. Она только что узнала, что у нее будет ребенок.

— Замечательно! А теперь, пока ты еще в настроении удивляться, взгляни на это.

Она протянула руку и извлекла из кучи корреспонденции толстый нарядный конверт из веленевой бумаги, который вручила Пит.

Пит вынула тисненое свадебное приглашение, объявляющее, что Андреа Скаппа выходит замуж за Марселя Ивера в фамильном шато жениха в долине Луары в октябрьское воскресенье через три недели.

В конверте Пит нашла отдельную карточку, на которой было нацарапано: «Приезжай, пожалуйста. Он мне рассказал, как ты отправила его назад ко мне. И если нам не слишком поздно пожениться, тогда нам с тобой не слишком поздно стать друзьями. А.».

Конечно, она полетит. Она могла улететь в свое путешествие по Азии прямо из Франции.

Пит улыбнулась, снова усаживаясь за стол. Теперь она поняла ту шутку: так вот каков шанс у Андреа к повышению.

Внезапно ее охватила меланхолия. У Джесс будет ребенок. Андреа закрепит свои притязания на Марселя. Пит была рада за них.

Однако в душе она ощущала пустоту. Все, что ждало ее, так это путешествие в одиночестве в поисках камней — так восхитительно прекрасных, но безжизненных.

Глава 6

Французы, безусловно, знают, как поставить шоу, подумала Пит, наблюдая за толпой, разлившейся по Шато д’Ивер в долине Луары недалеко от Тура. Семья Марселя Ивера, возможно, занимала лишь очень незначительное место в свергнутой аристократии, тем не менее он смог собрать порядочное число герцогов, баронов и графов, частично состоящих с ним в родстве по крови, либо через браки и много своих клиентов. Добавьте к этому дюжину членов всемирного ювелирного сообщества, смешайте огромное число семейств, друзей и коллег от Парижа до Нью-Йорка, прибавьте все население маленькой деревушки Санпёр, где расположено шато, и у вас получится очень оживленная компания.

Такова была свадьба Марселя Клода Кристофера Ивера и Андреа Джульетты Скаппа 12 октября 1988 года.

Эффект и прихоть были основной тональностью дня. По крайней мере к этому дню Андреа вернулась к своему революционному стилю. Не к непорочно белым милям шелка и кружев. Вместо этого на ней было длинное узкое платье в виде трубы из светло-вишневого атласа, перетянутое в талии, образуя сборки, с зауженными книзу рукавами и вырезом, демонстрирующим ложбинку, чтобы подчеркнуть кулон с рубином и бриллиантом, который Марсель купил ей в качестве свадебного подарка. Волосы были взбиты в золотую копну, которой могла бы гордиться сама Тина Тёрнер, и увенчаны пышными розовыми и красными перьями, прикрепленными к крошечному клочку вуали. Это было явной пародией на традиционное убранство невесты.

Пит сочла, что новобрачная выглядит потрясающе.

Согласно французскому закону, счастливая пара сначала зарегистрировала свой брак гражданской церемонией в деревенской ратуше. Мэр, торжественно произнеся официальные слова наполеоновского кодекса и сам похожий на него в красно-бело-синей ленте, объявил их мужем и женой. Потом пара вернулась в шато в открытом экипаже через ворота семнадцатого века, увитые розами, по длинной аллее, обрамленной рядами величественных каштанов, в домовую церковь для венчания.

После Джесс и Фернандо Пит, по возможности, старалась избегать свадебных церемоний. Когда бы она ни увидела жениха и невесту, ей сразу же вспоминалась ужасная ссора с Люком, та ночь, когда надежды на совместное будущее с ним рухнули.

Однако сейчас она была рада, что находится здесь, в Шато д’Ивер. Эта свадьба обещала быть скорее веселой, чем торжественной и мрачной. Гости собрались на лужайках и под полосатыми шатрами, где стометровой длины стол ломился от великолепных французских холодных закусок и легкого молодого вина с собственных виноградников Марселя. Пит, которая знала здесь всего нескольких человек, наблюдала за спектаклем, бродя по лужайкам, по дорожкам розария, между живой изгородью сада трав. Сотни рук и акры цветных шелковых юбок порхали в мягком осеннем воздухе, и повсюду раздавалось вавилонское смешение языков.

Когда Пит задержалась недалеко от тента, где только что начались танцы, она увидела Рене Вогийанда, того человека, который не смог помочь ей — или предпочел не помогать — в «Друо» в Париже. Она направилась прямо к нему. Надо сделать еще одну попытку.

— Месье Вогийанд, как приятно видеть вас, — сказала она, перехватив его, когда он направлялся к одному из баров, где шампанское лилось, как водопроводная вода. Пит дважды поблагодарила себя за то, что по пути на свадьбу остановилась в Париже и купила запахивающееся платье цвета нефрита с широкими плечами и разлетающейся юбкой, цветастую шаль из тонкой шерсти у Сен Лорана. Подняв черные как смоль волосы вверх золотыми гребнями, усеянными рубинами, Пит знала, что она неотразима. Она одарила француза ослепительной улыбкой. Он ответил учтивым поклоном, но слегка нахмурился, явно недовольный встречей с ней.

— Я так рада возможности поговорить с вами. Тогда, пару лет назад, в вашем кабинете, боюсь, мы были оба несколько растеряны.

— В самом деле? Не припомню.

— Да, иначе, я уверена, что смогла бы убедить вас, как важна для меня та просьба.

— Мадемуазель Д’Анджели, вы получили мои письма. Вы знаете мою позицию. Сейчас, пожайлуста… Мы здесь, чтобы праздновать…