Всё или ничего (СИ) - "niki123"

А сейчас… Он сам дал мужу шанс.

Жить по плану… Ха! Планы рушатся как карточные домики всегда, когда в игру вступает сама жизнь.

И омега не сомневался, что еще немного - и Чезаре выломает дверь голыми руками. А если он этого не сделает, то Эдмунд останется тут, в холоде. И пролежав почти что в горячке несколько дней, потом точно угодит в лапы к настоящей горячке. А лечить его будет однозначно некому.

Эдмунд кожей чувствовал, что Чезаре все еще стоит за дверью. Бездна! Омега встал с холодной постели и на ватных ногах подошел к закрытой двери. Он дрожал как осиновый лист на ветру. Опустил руку на маленький ключик на замке. Сердце колотилось как сумасшедшее, было больно дышать.

Ключ повернулся с тихим щелчком. Перед Эдмундом предстал Чезаре. Глаза горят, лицо будто потемнело, заострилось, ноздри раздувались. Голубые глаза встретились с разными на несколько мгновений.

Порыв был общим. Эдмунд подпрыгнул вверх, Чезаре подхватил его под бедра и прижал к себе. Губы слились в жарком, почти грубом поцелуе. Но это было неважно. Эдмунд вовсе не чувствовал ничего, кроме напряженного тела рядом.

Чезаре внес мужа в свою спальню. Они целовались, не переставая. Эдмунд нагло отбирал инициативу, жадно целовал мужа, будто упиваясь его вкусом. Чезаре и представить себе не мог, что муж может быть таким… необузданным. Будто слетели все барьеры, все предохранители.

Альфа посадил омегу на письменный стол, предварительно сметя все со столешницы на пол. Что-то разбилось, но Чезаре даже не услышал звука. Он сдернул с омеги рубашку, оторвав половину пуговиц. Эдмунд вскрикнул. Чезаре сильно укусил его за шею, стал быстро спускаться поцелуями ниже. Омега запутался в волосах мужа, вскрикнул, когда губы накрыли сосок. Эдмунд против воли прижал темноволосую голову ближе, Чезаре придерживал его за поясницу, другой рукой упирался в столешницу. Омега обнял мужа ногами за талию, и альфа заставил его немного откинуться назад, чтоб удобнее было целовать вздрагивающий живот с маленькой родинкой у самого пупка.

Эдмунд оттянул голову мужа назад, чтоб заглянуть ему в глаза. Там полыхало такое пламя, что у омеги что-то екнуло внутри. Он чувствовал, как брюки стремительно становятся влажными. Но на смущение уже не было сил. Осталось только дикое желание ощутить этого мужчину под пальцами, кожей. На себе. В себе.

Омега требовательно поцеловал мужа, одновременно пытаясь расстегнуть пуговицы его рубашки. Чезаре стал ему помогать, их пальцы путались, переплетались. В какой-то момент мужчина схватил руки Эдмунда и завел ему за спину, а потом резко сдернул рубашку через голову.

Эдмунд облизнул губы, когда обнаженный торс альфы оказался так близко. Он чувствовал его дурманящий аромат, видел, как дрожат от напряжения мускулы, покрытые золотистой от еще не сошедшего загара кожей. Руки прошествовали по плечам, груди, ниже, к животу. Черные волосы щекотали ладони.

Чезаре замер на мгновение, давая мужу возможность его исследовать. Он не мог поверить, что перед ним его вечно краснеющий, нежный муж. Сейчас для него не существовало никаких норм, правил. Он сам их устанавливал и менял через секунду, заставляя мужчину играть по своим законам. И Чезаре был только рад это делать.

Он подхватил Эдмунда под бедра и перенес на кровать. Затем скинул раздражающие брюки и навис над мужем. Тот одуряюще пах, губы распухли от поцелуев, на щеках играл румянец.

И Чезаре начал все по новой. Он заставил Эдмунда выгибаться навстречу его рукам и беззвучно молить о большем. Шумно дышать и вскрикивать, сжимать руками простынь и стонать почти в голос.

Альфа сдернул брюки с мужа и широко развел его ноги, чтоб вдоволь налюбоваться на невиданное зрелище. Бедра уже были влажными, мышцы напряжены до предела, дырочка чуть раскрылась. Эдмунд выгнулся до упора, когда муж стал выцеловывать внутреннюю сторону бедра, закинув ноги омеги себе на плечи.

Чувствуя, что вот-вот сорвется, Чезаре прервал свое занятие, и нависнув над мужем, вошел в него одним плавным движением. Эдмунд гортанно застонал. Руки изо всех сил сжали простыни, костяшки побелели. Чезаре резко и быстро двигался, и Эдмунд уже ничего не мог ощущать, кроме этого. Его почти подбрасывало от каждого толчка.

Разрядка последовала без промедления, Эдмунд закричал, стиснув зубы. Чезаре хрипло что-то рявкнул и буквально свалился на омегу всем своим немалым весом. Но Эдмунд его обнял ногами.

Вдруг он почувствовал, как член мужа внутри него стремительно увеличивается в размерах. Омега дернулся от неожиданности и зашипел, поняв, насколько все натянуто внутри. Чезаре, тяжело дыша, перекатился на спину. Эдмунд выдохнул сквозь зубы. Последовала новая внезапная вспышка удовольствия, и Эдмунд зажмурился.

Только после этого эйфория понемногу стала утихать. На смену ей пришло странное, непонятное чувство. Все внизу будто натянуло до предела. Эдмунд слегка пошевелил бедрами и охнул.

- Потерпи, синеглазка, - прохрипел Чезаре. - Немного… привыкни.

Альфа смазанно поцеловал омегу в щеку и по излюбленной привычке уткнулся в шею. Эдмунд чувствовал его частое дыхание. Сердце под его рукой сильно и громко стучало. Чезаре лениво поглаживал бедро мужа, пытаясь отдышаться. Удавалось плохо, Эдмунд был слишком узким. Сразу понятно, что эта сцепка - первая.

- Больно? - тихо спросил Чезаре, слегка отстранившись спустя некоторое время.

Эдмунд с закрытыми глазами.

- Нет, - едва слышно ответил омега. - Непривычно.

- Мой бедный муж, - ухмыльнулся Чезаре, принявшись поглаживать омегу по ягодицам. Тот слегка вздрагивал. - Поспи немного. Тебе понадобятся силы. Много сил. Потому что я не выпущу тебя из этой кровати по меньшей мере неделю.

- Кто бы сомневался, - выдохнул Эдмунд.

*

- Просыпайся, - хрипло сказал Чезаре над самым ухом.

Эдмунд спал, раскинувшись по всей кровати и на попытки его разбудить не реагировал. Альфа ухмыльнулся. Он его совсем измотал за эти два дня. На нежной омежьей коже появились засосы и мелкие бледные синяки - яркие доказательства того, что от мужа было совершенно невозможно оторваться. Но и на Чезаре остались бы отметины, не заживай на нем все с такой феерической скоростью. Эдмунд оказался совершенно необузданным, чем поразил мужчину. Но грех было жаловаться. Альфу самого ноги не держали.

- Просыпайся, синеглазка. Я принес завтрак, - повторил Чезаре.

Эдмунд лениво приоткрыл глаза. Затем медленно сел на кровати и тут же схватился за поясницу. Чезаре подавил улыбку, но Эдмунд его раскусил.

- О Боги, что смешного? - проворчал он, отчаянно краснея.

Сообразив, что сидит перед мужем совершенно голым, омега прикрылся простыней.

- Ничего, - ухмыльнулся Чезаре, с удовольствием принимаясь за еще теплый хлеб.

Он был просто зверски голоден. Эдмунд, судя по тому, с каким энтузиазмом он принялся поглощать еду, был голоден не меньше. Он с аппетитом ел, а Чезаре не спускал с него глаз, отмечая новые отметины. И стыдно ему за них не было. Вообще.

- Даже не думай, - произнес Эдмунд, поймав взгляд Чезаре. Но внутри уже все начинало загорать по новой.

- Ешь, пока можешь, - предупредил мужчина, опрокидывая одним махом здоровенную кружку с молоком.

У него остались молочные усы, и Эдмунд хохотнул.

- Ты надо мной смеешься? - притворно грозно воскликнул альфа.

В следующее мгновение поднос оказался на полу, а Чезаре - на Эдмунде. Мужчина стал щекотать омегу. Тот извивался, хохотал и умолял остановиться. Ни один из любовников не понял, когда оборвался смех, а прикосновения вновь стали быстрыми и жадными.

Чезаре перевернул омегу на живот, стал целовать плечи и лопатки. Эдмунд извивался, но муж крепко держал его.

- Чезаре, ты невыносим! - воскликнул омега. - Я и так уже не могу сидеть.

Тут альфа резко провел пальцами по ребрам любовника, заставив того засмеяться. А потом подсунул ему под бедра подушку и заставил их приподняться, а поясницу - сильно прогнуться.

- Ну и где моя настрадавшаяся дырочка? - пробормотал Чезаре, спускаясь поцелуями до самых ягодиц.