Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

«Не будь дураком, – сказал он себе. – Это все тебе мерещится. Там ничего нет…»

Фигура в тумане сделала еще один шаг навстречу. Она была нечеткая, почти бесформенная и все же очень реальная. Беспорядочные завихрения тумана очерчивали лицо, тело, ноги.

– Вседержитель! – воскликнул Эленд, отпрыгивая назад.

Фигура не выпускала его из виду.

«Я схожу с ума…»

Туманное существо остановилось в нескольких футах, подняло руку и указало.

На север. В другую сторону от Лютадели.

Эленд нахмурился: там не было ничего – только туман. Снова повернулся к существу, которое так и стояло с вытянутой рукой.

«Вин говорила о нем, – вспомнил Эленд, борясь со своим страхом. – Пыталась рассказать, а я решил, она все выдумала!»

Вин оказалась права, как была права и насчет тумана, который задерживался по утрам, и насчет того, что туман может быть Бездной. Эленд начал задаваться вопросом, кто из них ученый…

Туманная фигура продолжала указывать.

– Что? – спросил Эленд, невольно вздрогнув от звука собственного голоса.

Существо шагнуло вперед – Эленд положил руку на рукоять бесполезного меча и не двинулся с места.

– Скажи, чего ты хочешь! – проговорил он настойчиво.

Оно снова указало. Эленд наклонил голову. Существо вдруг перестало быть пугающим. Как раз наоборот, от него исходило необыкновенное ощущение умиротворенности.

«Алломантия? – подумал он. – Оно завладело моими эмоциями!»

– Эленд? – послышался в тумане голос Призрака.

Фигура сразу же растворилась, растаяла в тумане. Призрак приблизился, его лица было не различить в темноте.

– Ты что-то сказал?

Эленд убрал руку с меча, выпрямился, продолжая всматриваться в туман.

– Ничего. – Он не был полностью уверен, что случившееся ему не привиделось.

Призрак посмотрел в ту сторону, откуда пришел:

– Тебе надо на это посмотреть.

– Армия? – спросил Эленд, мрачнея.

Призрак покачал головой:

– Беженцы.

* * *

– Хранители мертвы, мой господин. – У старика, сидевшего напротив Эленда, не было палатки – только одеяло, натянутое на шестах. – А кто не мертв, тот в плену.

Другой пожилой мужчина принес чашку теплого чая. В манерах его присутствовала некоторая подобострастность. Оба носили одеяния дворецких, и хотя их глаза выдавали сильную усталость, Эленд обратил внимание на опрятную одежду и чистые руки.

«Старые привычки, – подумал Эленд, с благодарностью кивая и пробуя чай. – Террисийцы могли объявить себя свободными, но тысяча лет служения не проходит даром».

Лагерь представлялся странным местом. Призрак насчитал почти тысячу человек – не позавидуешь тому, кто должен о них заботиться, кормить и обустраивать холодной зимой. Много стариков, а мужчины – почти все дворецкие, слуги-евнухи, никогда в жизни не охотившиеся.

– Расскажите, что произошло, – попросил Эленд.

Пожилой дворецкий кивнул, голова у него тряслась. Он не казался особенно хрупким; вообще-то, он вел себя с тем же контролируемым достоинством, что и большинство собратьев, но его била мелкая неустанная дрожь.

– Синод вышел из тени, как только пала империя, мой господин. – Он принял поднесенную чашку, и Эленд заметил, что она была наполнена лишь до половины. Мера предосторожности оказалась уместной, потому что старик и так чуть не расплескал содержимое, пока нес чашку ко рту. – Они стали нашими правителями. Видимо, открывать себя так быстро оказалось не очень мудро с их стороны.

Ферухимиков среди террисийцев было довольно мало. Хранителям – таким, как Сэйзед и Тиндвил, – в течение столетий приходилось прятаться из-за Вседержителя. Опасаясь, что ферухимические и алломантические линии могут смешаться, произведя на свет человека с такими же способностями, как у него самого, Вседержитель попытался уничтожить всех ферухимиков.

– Я знавал хранителей, дружище, – мягко возразил Эленд. – Мне сложно поверить, что их можно так легко победить. Кто это сделал?

– Стальные инквизиторы, мой господин.

Эленд вздрогнул: «Так вот почему они покинули Обитель Серан…»

– Они атаковали Тафингдвен вместе с армией жестоких колоссов, – продолжал старик. – Но это походило на отвлекающий маневр. Их настоящей целью явно был Синод. Пока наша армия сражалась с чудовищами, сами инквизиторы нанесли удар хранителям.

«Вседержитель… – подумал Эленд, и у него скрутило желудок. – Так что же теперь делать с книгой, которую Сэйзед просил отдать Синоду? Передать ее этим людям или оставить себе?»

– Они забрали тела, мой господин. Террис в руинах, и поэтому мы идем на юг. Вы сказали, что знаете короля Венчера?

– Мы… встречались, – кивнул Эленд. – Он правил в Лютадели, а я оттуда родом.

– Он примет нас, как вы считаете? – забеспокоился старик. – Нам больше не на кого надеяться. Тафингдвен – столица Терриса, но даже он не был большим городом. Нас осталось мало – Вседержитель об этом позаботился.

– Я… не знаю, сможет ли Лютадель помочь вам, друг.

– Мы хорошие слуги, – пообещал старик. – Мы поддались гордыне и объявили себя свободными. Мы сражались за жизнь еще до того, как напали инквизиторы. Возможно, они оказали нам услугу, когда выгнали из города.

Эленд покачал головой.

– Колоссы атаковали Лютадель больше недели назад, – сказал он негромко. – Я и сам беженец, мастер дворецкий. Насколько мне известно, город пал.

Старик помолчал.

– Понятно, – сказал он после некоторой паузы.

– Прости. Сейчас я направляюсь обратно, чтобы увидеть, что там произошло. А несколько дней назад проходил здесь же, только в обратную сторону. Странно, что я с вами не встретился…

– Мы шли другой дорогой, мой господин, – пояснил старик. – Прямо на юг, чтобы взять провизию в Сурингшате. Вы… больше ничего не знаете о Лютадели? Там живет одна из старших хранителей. Мы надеялись, она сможет дать нам наставление.

– Леди Тиндвил?

Старик встрепенулся:

– Да. Вы ее знаете?

– Она была советником при дворе короля.

– Хранительница Тиндвил теперь может считаться нашей правительницей. Мы не уверены, сколько осталось путешествующих хранителей, но она единственная известная участница Синода, которой не было в городе, когда его атаковали.

– Она была в Лютадели, когда я ее покинул.

– Возможно, она еще жива, – предположил старик. – Мы будем на это надеяться. Благодарю тебя, путник, за сведения. Пожалуйста, будь как дома в нашем лагере.

Кивнув, Эленд поднялся и направился к Призраку, который ожидал неподалеку.

Люди жгли большие костры, словно желая отогнать туман. Свет немного рассеивал мглу, но в то же самое время словно подчеркивал ее, порождая пугающие объемные тени. Призрак прислонился к чахлому дереву и смотрел на что-то, чего Эленд видеть не мог. Зато слышал: плач детей, кашель, сопение животных.

– Плохи дела, да? – тихо спросил Эленд.

Призрак покачал головой.

– Лучше бы они погасили эти костры, – пробормотал он. – Глаза болят.

Эленд глянул по сторонам:

– Не такие уж они яркие.

– Просто тратят дрова.

– Пусть хоть сейчас у них будут какие-то удобства. Дальше такой возможности не представится. – Эленд смолк, наблюдая за проходившим мимо отрядом террисийских «солдат» – людей, которые, вне всяких сомнений, являлись в прошлом слугами.

У них была безупречная осанка, и двигались они грациозно, правда Эленд сомневался, что их руки держали иное оружие, кроме кухонных ножей.

«Нет в Террисе армии, которая могла бы помочь моему народу».

– Ты отослал Вин, чтобы она собрала наших союзников, – тихо сказал Призрак. – Они должны встретиться с нами, и потом мы планировали отправиться искать убежища в Террисе.

– Знаю.

– Но в Террис нам теперь нельзя. Там инквизиторы.

– Знаю, – повторил Эленд.

Призрак с минуту молчал:

– Весь мир разваливается на части, Эл. Террис, Лютадель…

– Лютадель еще не пала. – Эленд бросил на Призрака быстрый взгляд.

– Колоссы…

– Вин найдет способ остановить их. Мы же знаем, что она обнаружила источник силы у Колодца Вознесения. Пора идти. Мы можем восстановить потерянное, и мы это сделаем. А потом поможем Террису.

Призрак помедлил, затем кивнул и улыбнулся. Эленд и сам удивился тому, как сильно его уверенные слова повлияли на опечаленного парнишку. Призрак выпрямился, не сводя глаз с кружки в руках Эленда, от которой все еще исходил пар, и Эленд отдал ее, пробормотав, что не любит травяной чай. Призрак все выпил с радостью.

Эленд, однако, на самом деле был гораздо сильнее взволнован.