Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

– Угрожаешь, значит, – констатировал Сетт. – А твой Эленд этого никогда бы не сделал.

– Его здесь нет.

– И что бы он сказал? Он бы сказал, что я не должен поддаваться. Благородный Эленд Венчер не стал бы уступать из-за угрозы своей жизни.

– Ты не такой, как Эленд, – бросила Вин. – И ты это знаешь.

Сетт помедлил, потом улыбнулся:

– Нет. Нет, я не такой. – Он повернулся к своим помощникам. – Помогите спуститься.

Вин молча смотрела, как стражники развязали ноги Сетта, поставили его на заснеженную землю. Он поклонился:

– Что ж, хорошо. Клянусь быть верным Эленду Венчеру. Он будет гостем в моем королевстве… если сможет забрать его у проклятого поручителя, который там сейчас всем заправляет.

Кивнув, Вин повернулась к Сэйзеду:

– Мне нужна твоя помощь.

– Какие будут указания, госпожа?

– Пожалуйста, не называй меня так.

– Как скажете.

– Я только тебе здесь доверяю, Сэйзед, – сказала Вин, не обращая внимания на трех коленопреклоненных мужчин. – Хэм ранен, а Бриз…

– Я не подведу вас. – Террисиец склонил голову. – Что я должен сделать?

– Обезопасить Лютадель. Убедись, что у всех будет крыша над головой, и отправь людей за припасами на склады Страффа. Устрой армии, чтобы они не перебили друг друга, потом вышли отряд навстречу Эленду. Он придет с юга, по дороге вдоль канала. – Вин повернулась к коленопреклоненным королям. – Сэйзед – мой помощник. Вы будете подчиняться ему, как Эленду или мне.

Они кивнули по очереди.

– Но где же будешь ты? – поднимая голову, спросил Пенрод.

Вин вздохнула, вдруг показавшись очень слабой:

– Я буду спать.

Она уронила меч, оттолкнулась от него и полетела к Лютадели.

«Он оставлял после себя руины, но про это забыли, – наблюдая за ее полетом, подумал Сэйзед. – Он создавал королевства и разрушал, переделывая мир… Все это время мы неправильно определяли род».

Часть шестая

Стальные слова

56

Если Рашек не сумеет сбить Аленди с пути, то убьет его, повинуясь моему приказу.

«Как же Вин это переносит?» – удивлялся Эленд.

Он едва мог что-то разглядеть на расстоянии двадцати футов – такой стоял туман. Деревья, словно призраки, появлялись вокруг него, их ветви сплетались над дорогой. Туман казался живым: он двигался, клубился и тек в холодном ночном воздухе. Облачка пара, вырывавшиеся изо рта, таяли в тумане, словно Эленд с каждым выдохом терял частичку себя.

Он невольно вздрогнул от этой мысли, но не замедлил шаг. За последние дни снег местами растаял, сохранившись лишь в тени. Дорога вдоль канала, к счастью, была почти чистой.

Перебросив через плечо дорожный мешок, в котором находилось только самое необходимое, Эленд двинулся дальше. По предложению Призрака они продали лошадей в деревне, через которую проезжали несколько дней назад. Они чуть не загнали животных, и, по мнению Призрака, их проще было продать, чем накормить и сохранить живыми по дороге в Лютадель.

Кроме того, что бы ни случилось в городе, оно уже случилось. Поэтому Эленд шел один, в темноте. Несмотря на жутковатое ощущение, он сдержал слово и путешествовал исключительно по ночам. Дело было не только в пожелании Вин – Призрак тоже заявил, что ночью безопаснее. Немногие путники отваживались высунуть нос в туман: даже бандиты, как правило, не выходили на промысел ночью.

Призрак рыскал где-то впереди, острые чувства позволяли ему засечь опасность до того, как Эленд столкнется с ней лицом к лицу.

«Как же это работает? – прямо на ходу размышлял Эленд. – Олово позволяет человеку лучше видеть. Но какая разница, насколько острое у тебя зрение, если туман скрывает все вокруг?»

В книгах писали, что алломантия каким-то образом позволяла человеку видеть сквозь туман. Эленд всегда удивлялся, на что это похоже. Конечно, он также задавался вопросами: каково это – чувствовать силу пьютера или драться при помощи атиума? Алломанты были необычны, даже в Высоких Домах. Но из-за того, как Страфф с ним обращался, Эленд всегда чувствовал себя виноватым, что он не алломант.

«Но я все равно стал королем, даже без алломантии», – подумал Эленд, улыбаясь самому себе.

Да, он потерял трон, у него забрали корону, однако забрать его достижения не смог бы никто. Эленд доказал, что Ассамблея работает. Он защитил скаа, дал им права и свободу, чей вкус они никогда не забудут. Сделал больше, чем от него ожидали.

Что-то хрустнуло в тумане.

Эленд застыл, уставившись в темноту.

«Похоже на листья, – подумал он нервно. – Что-то движется по ним? Или… просто ветер?»

Именно в этот момент Эленд осознал, что ничто не может так лишить силы духа, как взгляд в туманную мглу, полную беспрестанно движущихся силуэтов. Лучше оказаться против войска колоссов, чем в одиночестве остаться в ночном лесу.

– Эленд, – прошептал кто-то.

Он резко повернулся и увидел приближающегося Призрака. Эленд с удовольствием отчитал бы мальчика за то, что тот подкрался, но другой возможности передвигаться в тумане просто не было.

– Что-нибудь видел? – тихо спросил Призрак.

Эленд покачал головой:

– Только слышал.

Призрак кивнул и снова исчез в тумане. Эленд не двигался, размышляя, идти дальше или подождать. Долго размышлять не пришлось – Призрак вернулся буквально через минуту.

– Не о чем беспокоиться, – сообщил он. – Это просто туманный призрак.

– Что?!

– Туманный призрак, – повторил мальчик. – Ну, ты знаешь. Такая большая клейкая штуковина. В дальнем родстве с кандра. Только не говори, что не читал про них.

– Читал. – Эленд взволнованно вглядывался в темноту. – Но никогда не думал, что окажусь поблизости от одного из них.

– Он, наверное, просто идет за нами по запаху. Надеется, что мы оставим какой-нибудь мусор, который можно сожрать. Эти твари, как правило, безобидны.

– Как правило?

– Ты наверняка знаешь о них больше меня. Слушай, я сюда пришел не болтать о падальщиках. Там впереди свет.

– Деревня? – Эленд попытался припомнить. Этой же дорогой они шли совсем недавно, только в обратном направлении.

– Похоже на сторожевые костры, – покачал головой Призрак.

– Войско?

– Может быть. Просто я думаю, что тебе стоит подождать тут. Может случиться неприятность, если ты напорешься на разведчиков.

– Хорошо, – согласился Эленд.

Призрак исчез в тумане.

И Эленд снова оказался один в темноте. Он поежился, поплотнее запахнул плащ и вгляделся в туман в том направлении, откуда раздался звук, свидетельствовавший о присутствии туманного призраке. Да, он о них читал. Знал, что они считаются безвредными. Но сама мысль о том, что кто-то ползет поблизости – кто-то, чей скелет составлен из случайно подобранных костей, – и наблюдает за ним…

«Не думай об этом», – приказал себе Эленд.

Взамен он попытался сосредоточиться на тумане. Вин была права по крайней мере в одном: туманы держались все дольше и дольше, несмотря на рассвет. Иногда по утрам задерживались на целый час после восхода солнца. Эленд мог легко представить себе, какая катастрофа случится, если туман станет приходить днем. Неурожай, голод, крах цивилизации.

Неужели Бездна и впрямь оказалась так проста? Собственные идеи Эленда о Бездне были основаны на том, что он вычитал в книгах. Некоторые авторы отказывались от самой концепции, называя ее легендой или слухом, которым поручители пользовались, чтобы усилить божественную ауру своего владыки. Большинство признавали историческое определение Бездны как темного чудовища, убитого Вседержителем.

И все же сопоставить Бездну с туманом представлялось логичным. Как могло одно чудовище, пусть даже очень опасное, поставить под угрозу целую страну? А вот туман… да, ему это было под силу. Убивать растения. Даже… убивать людей, как предположил Сэйзед?

Эленд следил за туманом, который обманчиво и игриво колыхался вокруг. Да, он мог представить себе, что это и есть Бездна. Ее репутация – более пугающая, чем у чудовища, более опасная, чем у армии, – была вполне заслуженной. Фактически Эленд даже сейчас чувствовал, как туман играет с его воображением. Например, прямо перед ним вдруг начали появляться какие-то силуэты. Эленд улыбнулся: надо же, разум пытается отыскать осмысленные изображения в тумане. Вот прямо перед ним будто стоит человек…

Фигура в тумане шагнула вперед.

Эленд подпрыгнул от неожиданности, отпрянул, под его ногой хрустнул наст.

«Не будь дураком, – сказал он себе. – Это все тебе мерещится. Там ничего нет…»