Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - Штефан

которая уже сплела часть своего венка, в котором преобладали ромашки, чьи сердцевины были, словно летнее жаркое солнце в утреннем небе. — Это праздник весны, поэтому приветствуются легкие платья, венки, длинные серьги и яркие бусы, — ответила ей Иванна, не отрывая взгляда от своего венка. — А еще это праздник любви! — сказала Астра, откидывая с лица угольно-черные волосы, которые были заплетены в мелкие косички с бусинами, что блестели на ярком солнце. — Ой, ну вот началось! — закатил глаза Вершинин, резко поднявшись и пытаясь аккуратно перешагнуть Мирославу, а также и лежавшего неподвижно Яромира, чтобы оказаться ото всех подальше. — Какие мы все обидчивые! — фыркнула Астра, которая, кажется, стала относиться к Вершинину более-менее прохладно и вела себя в его присутствии спокойно. — Любви? — тихо переспросила Мирослава, перегнувшись через Иванну, чтобы посмотреть на Астру. Та, щурясь, кивнула. — Соловьи поют песни любви, сегодня для старших курсов шанс станцевать первые вальсы с сужеными! — Сужеными?! — Ну да, сейчас заключаются первые помолвки для тех, кому исполнилось шестнадцать… — А мы-то тут тогда причем?! — спросила Мирослава, доплетая свой венок. Она завертела головой, думая, чем можно его завязать. — Есть одна красивая традиция — дарить небольших бумажных соловушек, а потом, если тебе подарили — пускать их по течению реки. Чем дольше не утонет — тем сильнее чувства того, кто тебе его подарил. — И правда красиво! — согласила Иванна, вздыхая. — Дарить надо на самом празднике? — Не обязательно, — пожала плечами Астра, — можно подарить тайно! Отправить соловушку магией на балу, или оставить под дверью комнаты, но тогда надо его подписать, чтобы получатель точно знал, что это ему. В этот миг справа от Мирославы послышалась какая-то возня, а потом громкий всплеск воды. Обернувшись, она не увидела на месте Яромира. Тот уже был в воде, всплыв в нескольких метрах от дерева. — Айда купаться! — крикнул Никита, прыгая следом, даже не снимая рубашку и брюки.

Яромир, тряхнув головой, смахнул длинную челку, налипшую на глаза.

— Что это там происходит?! — послышался недовольный крик Рогнеды Юлиевны, но яриловцев было уже не остановить. Подростки, кто скидывая одежду, а кто забегая в воду в чем есть, громко визжали, обливаясь холодной водой, что еще не успела прогреться. Несмелая радуга проглядывала в этих брызгах, что поднимались ввысь и снова падали в речку. — Ну-ка, все выходите!!! — Ты уснул что ли? — спросила Мирослава подплывшего Яромира. Тот, ухватившись за крепкую ветку сосны, все еще не собирался выплывать. — А-а-а-а!!! — раздалось сбоку. Это Елисей Войнович и Влас Кочубей спихнули вниз Астру, ныряя за неей следом. Иванна каким-то чудом осталась сидеть на месте, заплетая своей венок ниткой макраме, что были по обыкновению вплетены в ее волосы.

Мирослава, точно также завязав и свое плетение, нацепила его на голову. Яркие ромашки обрамили светлые волосы, что шли сильной волной до самых лопаток.

— Ты вылазить будешь? — спросила она у друга, а тот криво улыбнулся. — Поможешь? — он протянул ей руку с серебряным перстнем, и девочка, выгнув бровь, без раздумий протянула ему свою, на которой красовался камень лабрадорит в платиновой оправе.

Уже в следующий миг она ушла под воду, скинутая хитрым Полоцким с ее места на стволе сосны. Вода, сначала показавшаяся ледяной, уже через несколько секунд ласкала прохладой разогретую на солнце кожу. Мирослава вынырнула, чувствуя, как с ромашкового венка на лицо сбегают струи воды, перекрывая ей обзор.

— Ну, волчара, беги! — Я же в воде, как я побегу! — хохотнул Яромир, снова смахнув челку вбок. — Тогда плыви! Я буду мстить! — она кинула венок, что теперь повис на коротком сучке сосны, и нырнула под воду, как и все игнорируя Рогнеду Юлиевну, взывающую к совести и прилежному поведению своих учеников.

ᛣᛉ

Ближе к вечеру, когда солнце уже стало крениться к закату, а яриловцы разошлись по своим блокам, высушиваясь и переодеваясь к балу, в комнату девочек постучались.

— Я войду? — раздалось за дверью, и Мирослава подскочила на кровати, поправив короткий белый сарафан, в котором собиралась идти. Она также забрала с собой и свой венок, чуть ранее высушив его заклинанием, и поэтому он еще вполне годился для праздника. — Кто там еще? — крикнула Вика Сечко, спрятавшись за дверкой своего шкафа. Она не успела застегнуть замок на своем летнем платье, да так и стояла, прижимая его к груди. — Княжич! — каркнул Персей, который вальяжно качался в своем гамаке, задрав к верху лапы. Мирослава сунула ноги в белые кеды, будто бы не замечая перешептывания девчонок, и схватила расписной красными цветами с зелеными лепестками белый платок с длинной бахромой. Девочки частенько перешептывались о дружбе этих двоих, но почему-то напрямую высказаться об этом не решались.

К тому же дружба с Астрой пошла Мирославе только на пользу — та не только была частью этого мира с самого рождения, но и ее бойкий характер моментально мог разогнать всех зевак с ее пути. Кузнецова попросту пресекала на корню все лишние разговоры. Так и сейчас она, держа в зубах невидимку и сидя у большого зеркала на ковре, тяжело зыркнула в сторону девчонок, и те примолкли. Непоколебимый авторитет, которому староста Иванна могла только позавидовать. Добрую и мягкую девочку по фамилии Линь слушались куда неохотнее, хотя и любили.

Мирослава открыла дверь, удивившись тому, что друг стоял в неком отдалении от комнаты, а потом опустила взгляд под ноги. У двери стояло несколько десятков бумажных соловушек. Некоторые были раскрашены на разный лад, другие просто мастерски сложены из цветной бумаги, но были и просто белые, лишь мелкие буковки на них говорили о том, кому они принадлежат.

— Девчонки, это, кажется, нам… — она отошла в сторону, открывая обзор, и из комнаты тут же послышался визг. Иванна, взмахнув рукой с перстнем, подняла их с пола и направила на рабочие столы, что стояли в один ряд посреди комнаты.

Яромир, одетый в черные брюки и свободную белую косоворотку, что была идеально сшита прям по его фигуре, наблюдал за этой процессией издали.

— Владимир написал, — сказал он негромко, и только сейчас Мирослава заметила, что друг зажимает подмышкой свой перстневик в черной кожаной обложке. — Да? — она шагнула ближе, выпучив свои пазорьи глазищи. Они ждали этого с самых малых Велесовых святок, и надежды уже начинали таять. Скоро начнутся каникулы, а это значит, что они ничего не смогут узнать вплоть до начала следующего учебного года. — Ему дали выходной. — Астра! Ваня! — Мирослава, резко развернувшись, заглянула в комнату, увидев, что девчонки разбирают подаренных соловушек. Те, не расслышав за гомоном с первого раза, отозвались только с третьего, и с удивлением