Лесная обитель - Мэрион Брэдли

«Ну как же, – подумал Гай, – римский вельможа с моими связями – неплохой улов для этого охотника за человеческими душами». А еще говорят, христиане служат Богу, не взирая на лица. Но, должно быть, в самой идее христианства заложено и благое начало, раз уж такая девушка, как Сенара, находит в ней утешение.

Глава 29

– Эйлан! Эйлан! Император умер! – Сенара стремительно влетела в комнату и замерла на месте. К Верховной Жрице Вернеметона полагалось приближаться со степенным почтением.

Эйлан, улыбнувшись, положила на стоявший рядом маленький столик веретено и предложила девушке сесть. Последнее время общество Сенары было ей как никогда желанно, ведь Кейлин уехала из обители, Миллин опять нездоровилось, а Эйлид была занята с послушницами. Дида вообще не разговаривала с ней после смерти Синрика. Хорошо хоть, что его удалось похоронить без лишнего шума. Ночью за телом пришли двое друидов и унесли его на курган, возвышавшийся на Девичьем Холме. Пусть Синрик погиб не смертью храбрых, зато погребли его, как героя.

– Мы узнали об этом от крестьянина, который продает нам свежие яйца; сам он привез новость из Девы, – объяснила Сенара с горящими от волнения глазами. – Императора убили неделю назад, как раз перед равноденствием, и весь мир от Каледонии до самой Парфии гудит, как потревоженный улей! Одни говорят, что новым императором изберут какого-то сенатора. Другие считают, что один из легионов облачит в пурпур своего командующего. Но, скорее всего, появится несколько претендентов и разразится гражданская война!

– А как складывается обстановка в Деве? – спросила Эйлан, как только появилась возможность прервать болтовню Сенары.

– Солдаты XX легиона крайне обеспокоены, но пока ничего не предпринимают. Командующий устроил для них великий пир; вино и пиво льются рекой. Госпожа, как ты думаешь, что теперь будет?

Эйлан вздохнула.

– По-видимому, римский командующий надеется, что легионеры перепьются и тяжелое похмелье отобьет у них всякую охоту чинить беспорядки. – Может, на их счастье, этим все и кончится. Ну а если уж пьяным солдатам вздумается дебоширить, трудно сказать, какими бедами это обернется.

Сенара, хихикнув, покачала головой.

– Я говорю про императора. Возможно ли, что сенаторы возьмут власть в свои руки и Рим опять станет республикой?

Эйлан смерила девушку внимательным взглядом. Почему вдруг эта девочка так обеспокоена событиями в Риме? Конечно, Сенара наполовину римлянка, как и Гай, но ведь прежде она не проявляла особого интереса к жизни народа, к которому принадлежала ее мать.

– Меня гораздо больше волнует то, что ожидает Британию, – мрачно отозвалась Эйлан. – Не только Синрик считал, что такая ситуация даст прекраснейшую возможность поднять на борьбу племена. И тогда у нас в стране тоже вспыхнет гражданская война!

«Мой отец, например, стремится к этому», – внутренне содрогаясь, подумала Эйлан. Великая Богиня, как ей поступить, если он обрушится на нее всей властью архидруида и отцовским авторитетом? И опять Эйлан с отчаянием вспомнила Кейлин. Жрица помогла бы ей найти выход.

Сенара испуганно вытаращила глаза.

– И что же нам делать?

– Для тебя уже есть поручение, – задумчиво промолвила Эйлан. – Возьми отрезы нового полотна и отнеси их к друидам. Ты еще не дала обет, и твой приход им не покажется странным. Спроси с невинным видом, слышали ли они эту новость, а потом расскажешь мне, как отреагировали жрецы.

Сенара понимающе улыбнулась и тут же вскочила на ноги. В следующее мгновение она уже выпорхнула из комнаты. Эйлан оставалось только завидовать ее энергии.

«И вправду, что мне делать?» – вновь спросила она себя. Может быть, ей все-таки следует согласиться на предложение Гая. С другой стороны, судя по всему, у него сейчас и так проблем хватает. Она вынуждена была повиноваться Арданосу, потому что тому было известно о существовании Гауэна. Эйлан полагала, что со смертью деда она обретет свободу. Но хотя Бендейджид не был посвящен в ее тайну, о Гауэне знала Дида. Долго ли ей ждать того часа, размышляла Эйлан, когда новый архидруид, благодаря ненависти Диды, обретет над ней власть, которой и воспользуется без колебаний и промедления? Если, конечно, он сразу же не убьет ее?

Эйлан сидела, уткнувшись подбородком в ладони. Последние несколько дней ее постоянно мучили сильные головные боли, и сейчас она чувствовала, что начинается очередной приступ. «Где же выход? Помоги мне, Великая Богиня!»

Настанет день, когда на этой земле воцарится мир, не будет ни римлян, ни британцев, и тогда все поймут, почему она поступила так, а не иначе, и возможно, простят ее! Эйлан сокрушенно покачала головой; ей не к кому было обратиться за помощью.

Внезапно дикая боль, словно удар молнии, пронзила висок. И где-то далеко-далеко замаячила мысль: «Но ведь я к тому времени давно уже умру…» И она потеряла сознание.

Очнувшись, Эйлан увидела, что сидит, навалившись на стол. Сил пошевелиться у нее не было; она чувствовала какую-то странную умиротворенность, и тем не менее инстинкт подсказывал ей: что-то изменилось. Она с самого начала была уверена, что некоторые травы, из которых готовят священный напиток для ритуалов, разжижают кровь и в отдельных случаях способны вызвать помутнение рассудка. Может, именно это с ней и происходит.

«Когда настанет твой час, – сказала ей однажды Кейлин, – ты это почувствуешь». Мучительно долгая смерть, какой умирала Лианнон, – явление необычное. Старая Латис говорила, что почти все Верховные Жрицы покинули этот мир внезапно. Но все они чувствовали приближение смерти, как теперь догадывалась Эйлан.

«Неужели это было знамение смерти? – размышляла она. – Но ведь тогда я не смогу исполнить до конца свою миссию».

«Твоя миссия окончена», – вновь зазвучало в сознании, как это бывало с ней в состоянии экстаза, когда Эйлан слышала голос Великой Богини.

Но кто же станет новой Верховной Жрицей? Кто будет пророчествовать вместо нее с вершины Девичьего Холма? Она не может бросить все на произвол судьбы, как это сделал Арданос.

«Это не имеет значения». Эйлан сразу же успокоилась, обрела безмятежность духа. Великая Богиня донесла до нее свои откровения. Теперь все, чему суждено случиться, зависит только от Ее воли – она, Эйлан, ничего не сможет изменить. Если она должна умереть, то смерть будет дарована ей, как прощение, а не наказание за грехи. Кейлин рассуждала верно. Друиды не имеют права повелевать жизнью жриц. Но главное – она всегда служила Владычице верой и правдой и не щадила сил своих, исполняя Ее волю.

Над болотистыми речушками Страны Лета стелился густой осенний туман и, поднимаясь вверх, окутывал клубами Холм. По утрам Кейлин взбиралась на его вершину, чтобы поразмышлять у каменных глыб. На фоне воздушного серого моря Холм и впрямь казался островом. Но с приближением праздника Самейн жрица все чаще с тревогой вспоминала Эйлан.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});