Всё тот же сон - Вячеслав Кабанов

Одна мне осталась радость: переписка с читателями. Особенно, если попадётся дотошный.

В издательство «Книжная палата»

10 августа 1998 года

Господа издатели, здравствуйте и живите долго!

Я прочёл вашу книгу «Пушкин. Жизнь и лира». Видно, что делали её мастера. Хороша подборка материала; на нужных местах рисунки П.Л. Бунина. Приятно, что много эротики. Влечение душ и тел занимает у каждого большой кусок жизни… Но как у всяких работающих, есть у вас ошибки, позвольте их указать.

На стр. 180 текст у вас звучит так:

…Он уступил за три с полтиной,В придачу взяв ещё за нихСобранье басен площадных,Грамматику, две Петриады…

Зачем купцу брать с покупателя макулатуру? Умнее избавиться от неходового товара! Пушкин так и написал:

В придачу дав ещё за них…

И всё становится понятно.

На стр. 289:

Это было чрезвычайно повредило ему во мнении молодёжи…

Каково? Но Пушкин такой бессмыслицы написать не мог… Его фраза выглядела так:

Это было чрезвычайно и повредило ему во мнении молодёжи.

Вы, как и другие издатели, принимая ошибки пьяного наборщика за авторский текст, благоговейно таскаете их из издания в издание!

Если есть уши у Берниковой А.Ф., Зориной Т.А., Назаровой Л.В., накажите их (только уши, а не самих дам!).

Стр. 307–308. После писем Пушкина к Хитрово и к Вяземскому о польском мятеже естественно было бы увидеть «Клеветникам России»; вместо этого напечатаны переводы баллад Мицкевича. Они нужны, бесспорно, — но после. После!..

Вместо слабого «Тазита», которого Пушкин бросил, потому что он «не пошёл» из-за надуманности сюжета, — я поставил бы «Египетские ночи», вещь прекрасную…

И самое обидное: рисунки П.Л. Бунина напечатаны так мелко, так темно, что не видно взгляда персонажа. А ведь художник тонко передаёт движения души… Притом есть неудачные подборки…

Я кончил. Вам не очень обидно? Но это всё — любя. Автора и Вас. Рискну я купить Ваше будущее издание Тургенева. Оно будет оригинально, я уверен; но что Вы там нафрагментируете?..

Ал-др Констант. Орлов

А.К. Орлову

16 сентября 1998 года

Милостивый государь Александр Константинович,

спасибо Вам за письмо в издательство по поводу приобретённого и прочтённого Вами «Пушкина» в серии «Русский Парнас». Письмо получено мною поздно, после отпуска, оттого и ответ так задержался. Я очень давно, очень долго ждал это письмо. И хотя отзывы прессы на издание были (кажется, не меньше шести), но именно читательского отклика (читателя искушённого) всё не было. И вот дождался. Спасибо. А уж за ласку — втройне. Очень точно вы отметили эротическую окраску, она (окраска), думаю, и хороша, и верна, и (как я думал) необходима как приманка для молодых. Хотя, как теперь понимаю, приём достаточно наивен: такая эротичность произвела бы впечатление и привлекла мальчиков и девочек 50–60-х годов…

Теперь о замечаниях. И за них особая благодарность. Я их понял и сразу принял, но попытаюсь кое-что пояснить, а по тексту, может быть, и оспорить, если получится.

Сначала о «Тазите». Я не назвал бы поэму «слабой». А почему не окончена? Бог весть. Но не из-за надуманности сюжетной идеи. Разве христианская идея — надуманна? Поэма не окончена, но то, что в ней есть, очень важно, это «лелеющая душу гуманность» (Белинский), могущая прекрасно воспитать «юношество» (он же). Об этом «забытом тезисе Белинского», примерно, в 1963–1964 году делала доклад в Онегинском зале Пушкинского музея на одном из научных вторников пушкинист Арусяк Георгиевна Гукасова…

Хотя «Египетские ночи» — это, конечно, да! Но… Здесь отбор жёсток, а потери невосполнимы. Уж очень много у Александра Сергеевича шедевров! Почти всё. И всякая выборка, композиция обречена на обвинения, не подлежащие оправданию.

А то, что после письма к Вяземскому о польском мятеже так и просится «Клеветникам…», уж это точно. Тут возразить мне нечего. Могу только объяснить. Как Вы могли заметить, у книги два составителя. Так вот, первый из них — Ирина Кабанова — была категорически против помещения этого, несомненно сильного стихотворения, поскольку именно сейчас нездоровый и неправильно понятый «патриотизм» и так стал опасным заболеванием нашего общества. Я подчинился и прикрыл зияние литовско-польской темой «Будрыса…» и «Воеводы»…

Когда я прочитал в Вашем письме о «кочующем купце», от которого Татьяна получила Мартына Задеку, я прямо похолодел: как же мы могли допустить такой ляп, ведь за нами не только составление, но и «подготовка текстов»?! А Ваш аргумент неотразим! Зачем же купец будет брать в придачу? Конечно же, он дал! Какая неприятная оплошность…

И я полез для начала проверять. И что же я вижу? В академическом послевоенном десятитомнике —

В придачу взяв ещё за них…

В отдельном худлитовском, особливом, издании «Онегина» 1959 года — то же. Вы говорите, что ошибки пьяного наборщика кочуют из издания в издание… Но ведь где-то, когда-то ошибка возникла впервые! Беру Полное собр. соч. под редакцией М.А. Цявловского (Academia, 1936–1938) —

…взяв ещё за них…

Беру издание А.С. Суворина 1887 года — то же. Беру, наконец, отдельное прижизненное, 1837 года, но с цензорским дозволением от 27 ноября 1936 года, издание «Онегина» — тоже «взяв ещё за них!»

И тут я начинаю догадываться, что Вы заметили ошибку не как текстолог, а как логик, то есть догадались об ошибке по смыслу, а не сверяясь с каким-либо источником, но взяли на себя при этом смелость произнести: «Пушкин так и написал»:

В придачу дав ещё за них…

Тогда я стал сверяться с Вами по смыслу. Итак, о чём речь? Татьяна гадает по гадательной книге Мартына Задеки…

Сие глубокое твореньеЗавёз кочующий купецОднажды к ним в уединенье,И для Татьяны наконецЕго с разрозненной МальвинойОн уступил за три с полтиной,В придачу взяв ещё за нихСобранье басен площадных,Грамматику, две Петриады,Да Мармонтеля третий том.Мартин Задека стал потомЛюбимец Тани…

По-Вашему, купец не «взял», а «дал». То есть, купец заломил цену «три с полтиной», а Татьяне это показалось дорого, она стала торговаться и выудила из купца за ту же цену ещё басни, грамматику, две Петриады и третий том Мармонтеля… Трудно однако представить торгующуюся Татьяну, вытягивающую у купца (офени) для чего-то две (!) Петриады и третий(!) том Мармонтеля… Легче вообразить офеню, который уступил (наконец!) Задеку и Мальвину Татьяне (а ей очень нужен Мартын Задека да и Мальвина, хоть и разрозненная, а всё же дамский французский роман), уступил всего за три с полтиной, но с придачей, то есть взяв ещё с Татьяны за них (за Мартына Задеку и Мальвину) несколько книжек, уже не нужных Татьяне, а ему очень нужных для его промысла, ибо он бродит от деревни до деревни, от поместья к поместью, а ассортимент пополняет, может быть, только в Москве! Да и возможно ли для купца уступить товар, который просят, еще что-то за него дав? К тому же Вы не правы относительно «макулатуры»: именно она и есть для офени — ходовой товар (макулатура и сейчас на рынке самый ходовой товар).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});