Некромагичка для мажора (СИ) - Даллас Ирэн

— Потому что одна из нас помнёт другой ножки, а ты можешь решить только кто и кому, но не изменить сам факт.

Фортуна хихикнула. Она обожала, когда у Ценусы было такое настроение. Маленькие росточки самооценки и наглости радовали сердце слечны Штернберк, всё ещё испытывавшей стыд за те времена, когда она планомерно топтала душу своей служанки в рамках войны, на которую уже давно и безнадёжно опоздала к тому моменту.

А потому, игривая служанка вдруг ощутила, как её толкают двумя руками в сторону кровати.

— Снимай обувь, Ценя! Сегодня не будет человека, который не сделает тебе массаж ступней!

Камеристка не выдержала и рассмеялась. Разом и весело, и смущённо.

3.

Тришка из рода Мартинес-Видок и Линда из рода Льис прибыли одновременно. То ли пересеклись где-то по пути, то ли просто одна из них прибыла к усадьбе Штернберк пораньше и решила не заходить в гости, не дождавшись другой.

Была такая привычка у Линды: хвостиком ходить за теми, кого она считает успешней себя. Это всё из-за неуверенности. Существуют такие люди, у которых вместо личности зеркало. Ни единой собственной мысли, никаких уникальных предпочтений. Эти люди просто копируют других в надежде добиться тех же результатов, не понимая, что осмысленно подражать не внешним проявлениям, а тем, что обыденно сокрыты от чужих глаз. Нельзя стать лучшим некромагом, если слушать ту же музыку, что слушает кумир, и одеваться также, как это делает та, кому ты завидуешь.

Понятное дело, что обычно Линда копировала Фортуну, однако временами ей приходилось искать другой пример для подражания. Например, когда госпожа пропадает на закрытых тусовках для самых близких друзей Даркена Маллоя, или же в те минуты, когда слечне Штернберк придёт в голову обрушить свой гнев на бедную низкородную ментальную инвалидку, и без того проживающую никчёмную жизнь с ампутированной личностью. Сложно подражать той, кто активно проявляет агрессию в твою сторону.

И вот тогда на помощь приходила Тришка. Уж кто-кто, а испанка на отсутствие собственного мнения не жаловалась. Она всегда делала, что хотела: вот взбрело ей в голову высветлить волосы и кожу до скандинавских стандартов красоты — так она одним днём преобразилась так, что стало не узнать. Именно ей принадлежала та “замечательная идея” с прилюдным оскорблением безродной выскочки Глашек, которую тотчас же подхватила Линда. А в случае с Тришкой разница между “подумала” и “сделала” практически неощутима. Как говорит Даркен, “эстетика чистого действия, не осквернённая лишней мыслью”. Любому, кто не знал девушку, которую столь метко описал сын ректора, подобное высказывание могло показаться оскорблением. Однако же, не было в этих словах злого умысла: слечна Мартинес-Видок, действительно предпочитала не тратить времени и сил на долгие размышления.

Уж слишком горяча была её кровь.

Так или иначе, не было ничего необычного в том, что эта неразлучная парочка предстала пред светлыми очами Фортуны Штернберк одновременно. Изящная, стройная, высокая дева, светловолосая и бледная, с неестественно яркой, притягивающей взгляд, некромагически изменённой радужкой глаз, да её блеклая, но шумная, коренастенькая тень с каштановыми волосами и капризной заколотой чёлкой. Последняя была личной фишкой Линды. Фишкой, которая, вне всякого сомнения, потерялась бы, коли Фортуна лично не высказала бы одобрение этой маленькой детали.

Госпожа желала, чтобы её кардебалет выглядел максимально разношёрстно.

— У меня есть новости! — Тришка была в своём репертуаре.

Она заговорила, едва только оказавшись на широком балконе, где госпожа, уже подогревшая кровь сладким хмельным зельем, наслаждалась прохладой ночного ветерка и мягкими объятиями камеристки. Легкомысленная плетённая мебель, на которой беспечно развалилась главная красавица всея УСиМ, крайне хорошо гармонировала с ленивым настроением Фортуны.

Высокородная особа не успела ни повелеть продолжить доклад, ни возмутиться бестактностью подчинённой, а светлоокая испанка уже во всю рассказывала о своих открытиях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне удалось выяснить личность того человека, с которым разговаривала Глашек в день перед штурмом Ковача. Я даже раздобыла видео, где фоном звучат её угрозы этому бедолаге.

— Это один из полицейских, — тут же затрещала Линда, подхватывая инициативу за Тришкой. — Полынь Смолар. Он сразу после той ночи заявление на стол положил и уехал. Никто не в курсе куда, но мы точно знаем, что у него есть родственники в Трутнове.

— Ой, не трещите, — поморщилась Фортуна и капризно махнула ручкой. — Не трещите. Есть кто-то, кто может всё изложить кратко и понятно?

— Ты… пьяна? — вскинула высветленную бровь испанка.

— Радуйся этому! — фыркнула госпожа. — Будь я сейчас трезва, не застали бы вы меня в столь добром расположении ду-у-уха. Кстати, — подняла она палец. — За это вы должны сказать “спасибо” Ценусе. Её ножки послужили отличным громоотводом.

— Поняла-поняла, — в капитулирующем жесте подняла руки Тришка. — Вытрезвлять не будем. Значит, сегодня никаких дел? Только леность и нега?

— У-у-у-угу-у-у, — протянула Фортуна, на несколько секунд “залипая”: уж больно приятно было ощущать кожей головы заботливые массирующие движения пальчиков камеристки. — Но раз уж начала рассказывать, так донеси до меня мысль: заинтриговала уже, лешая языкастая.

— В общем, у нас есть имя того, кого ты ищешь, чтобы принести в жертву настоящей Лешей, — испанка уверенно подошла к плетённому диванчику, на котором развалилась самая высокородная из присутствующих, и беспечно приземлилась на него, закинув босые ножки госпожи себе на коленки. — Но мы не знаем, где он — только догадываемся.

— Банковская карта? — тут же спросила слечна Штернберк.

— Ещё не проверяли, — ответила Линда.

Ей уже не оставалось места ни во главе дивана, где восседала Ценуса, ни с другой стороны, но отказаться от копирования Тришки слечна-повторюшка не могла. Так что спустя несколько секунд она приземлилась на коленки рядышком с ложем Фортуны и положила голову госпоже на предплечье.

— Но не думаю, что это что-то даст, — продолжила слечна Льис, устроившись “поудобней”. — Эта челядь — полицейский. Ему по работе положено знать, как выслеживают таких, как он: если не дурак, то уже снял все деньги в одном из столичных банкоматов, и сейчас везде расплачивается наличкой.

— Если бы он не был дураком, не стал бы нашей мишенью, — беспечно ответила Фортуна, довольно прикрывая глаза. — Никогда не переоценивайте человеческий интеллект: мир давным давно упорядочился бы и обратился глобальной Утопией, не будь люди, в большинстве своём, идиотами. Я порой задаюсь вопросом: как они вообще до своего совершеннолетия дожили?

— Особенно в современном мире, в котором возраст этого самого совершеннолетия планомерно отодвигается всё дальше и дальше, — поддакнула Тришка.

Она игриво пощекотала пальчиками пяточку госпожи, получив в ответ забавную реакцию с дёргающейся ножкой. Это заставило ясноокую слечну Мартинес-Видок залиться беспечным весёлым смехом.

— Ну, вы смотрите мне, — Туна осторожно опустила нижнюю конечность обратно на коленки чересчур развеселившейся подчинённой. — Мне нужна эта сволочь в течение недели.

— Недели? — Линда вздрогнула и чуть приподняла голову со своей импровизированной подушки, чтобы лучше видеть лицо сюзерена. — Да это же нереально…

— Нереально — стать невестой сына ректора, будучи безродной, а задание, которое я дала, всего лишь “слишком сложно для бездарных лентяек”, — госпожа открыла один глаз и подарила себеседнице холодный, с вызовом, неодобрительный взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Намёк понят, — Тришку, впрочем, угрозы словно бы и не беспокоили. Она бодро подняла руку и довольно зажмурилась. — Прогуляем универ, помотаемся по стране, взглянем, как живут люди в отдалённых от метрополии храбиях.

— И без этого Смолара не возвращайтесь, — с нажимом произнесла Фортуна, обращая взгляд в сторону испанки. — Мне теперь вину перед Лешей заглаживать, а она ещё более мнительна, чем я. Хорошо хоть мне удалось заранее немного подготовить почву: иначе это всё выглядело бы, как попытка подластиться к внезапно ставшей более успешной вчерашней аутсайдерке. Как только последние сплетни распространятся, таких оппортунистов на пути Глашек вырастет великое множество и затеряться средь них будет проще, чем… кто-нибудь, придумайте смешную аналогию?