Всеобщая история бесчестья - Хорхе Луис Борхес

начала истаивать и в конце концов сделалась невидимой. Кроме того, на стенах жилища проступили пятна сырости, пол украсился желтыми разводами. Одежда тоже стала проще и грубее. А так как он продолжал писать и настаивать на ненужности милосердия, то его поместили в подземелье, где содержались такие же, как он, богословы. Там он просидел несколько дней и начал сомневаться в своем тезисе, и тогда ему разрешили возвратиться. Теперь его одежды были из задубелых кож, но он принудил себя думать, что ему все показалось, и продолжал прославлять веру и поносить милосердие. Однажды вечером ему стало холодно. Он обошел дом и увидел, что его жилье уже совсем не такое, как на земле. Одно помещение было завалено какими-то непонятными орудиями, другое сделалось таким маленьким, что в него нельзя было войти, еще одно не поменялось, но теперь его окна и двери выходили на большую песчаную косу. Комната в глубине дома была полна людей, которые превозносили его и твердили, что такого ученого богослова еще никогда не бывало. Похвала его обрадовала, но часть этих людей была безлика, а другие походили на мертвецов, и он из-за этого проникся к ним недоверием и неприязнью. И тогда он решил написать похвалу милосердию, но страницы, написанные им сегодня, назавтра оказывались чистыми. Происходило так потому, что писал он их неискренне.

К нему приходили многие из тех, кто недавно умер, но ему было стыдно за такое убогое жилище. И для того чтобы все уверились, что он на небесах, он уговорился с одним колдуном, обитавшим в помещении в глубине дома, и тот слепил приходивших обманным блеском. Едва все уходили – а иногда еще и до их ухода, – снова проступали пятна сырости и нищета.

В последних сообщениях о Меланхтоне говорится, что колдун и один из безликих уволокли его на косу и там он прислуживает бесам.

(Из книги «Небесные тайны» Эммануила Сведенборга)

Палата с фигурами

В самом начале был в Андалусийском королевстве город, где жительствовали короли, прозывавшийся Лебтитом, или Сеутой, или Хаэном. В городе этом была мощная башня, в двустворчатые двери которой никто никогда не входил и назад из них не выходил, потому что были они заперты. Каждый раз, как умирал один король и на высокий трон всходил другой, он своей рукой вешал на входных дверях еще один замок, и так стало их двадцать четыре, по одному на короля. И вот случилось, что один недобрый человек, сторонний королевскому дому, захватил власть и, вместо того чтобы повесить на дверях новый замок, пожелал снять двадцать четыре прежних и взглянуть на то, что хранилось в той башне. Визирь и эмиры умоляли его не делать этого и спрятали связку ключей, сказав ему, что повесить один замок легче, чем сбить двадцать четыре, но он твердил с удивительным упрямством: «А я хочу знать, что там, в этой башне». Тогда они предложили ему все, что у них было: стада, христианских идолов, серебра и злата, но он не пожелал отступиться и собственноручно (да отсохнет его рука) отпер двери.

Внутри были фигуры арабов из дерева и металла, арабы восседали на быстроногих верблюдах и скакунах, на спины им ниспадали чалмы, на перевязи висели кривые сабли, в правой руке они держали копья. Все это было наяву, фигуры отбрасывали на пол тень, слепой мог удостовериться в том, что они есть, ощупав их, причем передние копыта лошадей не касались пола, удерживаясь в воздухе, словно лошади встали на дыбы. Фигуры, исполненные так мастерски, привели царя в ужас, но еще больше ужаснули его полный порядок и безмолвие – все они смотрели в одну сторону, на запад, и не слышалось ни звуков человеческого голоса, ни рожка. Вот что было в первой палате башни. Во второй стоял выточенный из цельного изумруда стол Сулеймана, сына Дауда, – мир им обоим! – изумруд же, как известно, зелен и обладает несказанной и сокровенной силой унимать бури, уберегать хозяина от соблазнов, спасать от поноса и злых духов в кишечнике, способствовать благоприятному решению тяжб и помогать при родах.

В третьей были две книги: одна, черная, толковала о полезных свойствах металлов, про талисманы, и какие дни что значат, и еще про способы приготовления ядов и противоядий; другая была белой, и о чем она толковала – понять не удалось, хотя все слова были написаны четко. В четвертой они нашли карту поднебесной с королевствами, городами, морями, замками и подстерегавшими путешественника опасностями, и у всего было свое название и точные очертания.

В пятой нашли круглое зеркало работы Сулеймана, сына Дауда, – мир им обоим! – цена которому немалая, потому что изготовлено оно было из различных металлов и тот, кто смотрелся в него, видел лица своих отцов и детей – начиная с Адама и кончая теми, кому суждено услышать трубы Страшного суда. В шестой был эликсир, одной капли которого хватало на превращение трех тысяч унций серебра в три тысячи унций золота. Седьмая выглядела пустой и была такой длинной, что стрела, пущенная самым искусным лучником, не долетела бы до ее конца. На задней стене они увидели страшную надпись. Взглянув на надпись, царь понял ее смысл, вот что в ней говорилось: «Если чья-нибудь рука отворит двери этой башни, воины во плоти, похожие на тех, из металла, которые стоят у дверей, завладеют царством».

И случилось это на восемьдесят девятом году хиджры. И года не истекло, как Тарик завладел этой башней, сверг короля, увел в полон женщин и детей и опустошил земли. Так попали арабы на земли Андалусийского королевства с его фиговыми деревьями и поливными лугами, на которых не ведают жажды. А что до сокровищ, то молва гласит, что Тарик, сын Зиада, отдал их калифу, своему господину, а тот спрятал сокровища в пирамиду.

(Из сказок «Тысячи и одной ночи», ночь 272)

История о двух сновидцах

Арабский историограф Эль Исхаки так говорит об этом: «Рассказывали верные люди (но только один всемилостивый Аллах всеведущ и всемогущ и бдит), что был в Каире некий человек, большой богач, но такой щедрый и мягкосердый, что все свое богатство, кроме отцовского дома, он растерял и пришлось ему самому зарабатывать себе на хлеб. Он так много трудился, что однажды сон сморил его прямо в саду под фиговым деревом, и увидел он во сне человека, с одежд которого стекала вода. Вытащил человек изо рта золотую монету и сказал: „Твое счастье в Персии, в Исфахане, отправляйся на поиски его“. Наутро он проснулся и отправился в долгий путь и преодолел моря и пустыни, пересек