Маленький красный дом - Андерссон Лив

– Ты хватаешься за соломинку.

Ева потягивала свой напиток и размышляла вслух:

– Он ушел с вечеринки с Келси.

Джек пожал плечами.

– Ну и что?

– Я думаю, он повел ее к себе домой.

– Кайл старше твоей дочери. Значительно старше.

Ева улыбнулась его притворной невинности.

– Келси любит все, что является вызовом – или средним пальцем для меня. Она предпочитает мужчин постарше, так что ничего противоестественного в том, что она поперлась с ним. А если он женат – даже лучше.

– Кайл не женат.

Тон Джека заставил ее задуматься.

– Нет? – Ева откинулась на спинку стула. – Я слышала, что были и другие исчезновения. Убийства тоже. Похоже, в Нихле есть свой собственный серийный убийца. Может быть, этот ваш Кайл имеет к происходящему какое-то отношение?

Джек внезапно почувствовал себя неловко. Он опустил взгляд, затем покосился на посетителей в другом конце бара. Когда он вновь поднял голову, его нижняя губа была закушена, мгновенно став красной и распухшей.

– У него есть любовница. Нелегалка. Это самый страшный секрет в городе.

– Нелегалка – то есть иностранная эмигрантка?

Бармен кивнул. Он, казалось, собирался сказать что-то еще, но закрыл рот. Еще двое мужчин вошли в бар и сели за один из столиков с высокой столешницей, и Джек отошел, чтобы обслужить их.

Ева закурила сигарету и уставилась на русалку, нарисованную на стене. Наблюдая за поднимающимся к потолку дымом, она думала о том, что сказал Джек. Любовница. Нет жены. Это означало, что Кайл жил один. Это также означало, что он мог делать все, что хотел, в том числе и с шестнадцатилетней девушкой. Еве нужно было навестить этого Кайла Саммерса. Когда Джек вернулся, она сделала последний глоток вина и бросила двадцатку на стойку.

Джек взял двадцатку и начал отсчитывать сдачу. Ева отмахнулась от него.

– Уезжаешь из города? – спросил Джек, пряча чаевые в карман.

– Мне кажется, все почему-то стремятся избавиться от меня.

– Это не то место, где привыкли к незнакомцам.

– Может быть. – Ева постучала портсигаром по руке и вытащила еще одну сигарету. – Или, может быть, я просто приближаюсь к чему-то похожему на правду.

Джек покачал головой.

– Мне жаль твою дочь, но я не думаю, что твои поиски закончатся в Нихле.

– Хочу в этом удостовериться. – Она достала из сумочки маленький блокнот и серебряную ручку. – Ты не знаешь, где я могу найти Кайла Саммерса?

– У него есть предприятия по всему городу. И много квартир.

– И у него квартира на Мейберри-стрит? – Ева улыбнулась, увидев удивление на лице Джека. – Где именно на Мейберри? Я проверила – это длинная улица с множеством домов.

– Я понятия не имею. Мы с Кайлом не очень-то дружим.

– А что насчет любовницы?

Джек пожал плечами.

– Может, ты знаешь, где она работает?

Двое мужчин в конце бара одновременно грохнули своими стаканами.

– Джек! – позвал один из них. – Прекрати флиртовать с дамой и налей нам еще по одной.

Бармен сказал:

– У меня клиенты, Ева.

– Любовница, Джек. Скажи мне ее имя, и я уйду.

– Ты самая решительная женщина, которую я когда-либо встречал. – Ещё секунду он всматривался в Еву, его взгляд постепенно становился жестче. – И если я помогу тебе?..

– …То я все еще в той же комнате в мотеле. Можем пообщаться.

Джек коротко кивнул. Он ушел, чтобы заняться двумя мужчинами в другом конце бара. Вернувшись, он бросил:

– «The Cat`s Meow», меблированные комнаты на Мэйн-стрит. Ее зовут Флора. Она занимается домашним хозяйством. – Джек склонил голову набок. – Все же поосторожней с этим. Ты можешь там что-нибудь подхватить. Местные жители называют этот дом «Дворец Киски».

– Я обязательно приму меры предосторожности.

Джек покачал головой.

– У меня такое чувство, что еще неизвестно, кто именно должен их предпринять.

Глава тринадцатая

Констанс ФостерНихла, Нью-Мехико – наши дни

– Я собираюсь рассказать тебе историю о привидениях. – Женщина перегнулась через стойку и прищурилась, ее глаза покраснели и расфокусировались. – О Нихле и ее любовной связи с тьмой.

Бармен пододвинул мне рюмку текилы с другого конца прилавка.

– Эми забивает тебе голову всякой чепухой? – Он вытер лужу пива перед ней и покачал головой в притворном раздражении и рубанул рукой воздух. – Смотри, она не даст тебе спать всю ночь своими страшилками!

Я положила десятку на стойку.

– А мне нравится.

Эми показала бармену язык.

– Наконец-то кто-то будет слушать!

Мужчина вздохнул и отошел к другой стороне стойки. В обшитой деревом комнате царила духота. Единственным произведением искусства, о котором можно хоть что-то сказать, была картина с изображением русалки над баром. Van Halen ревел из скрытых динамиков. Кроме меня и Эми в «Хижине Джека» находилось еще три человека, и бармен переключил свое внимание на беззвучный телевизор на стене, наблюдая за дерьмовым шоу, которое оказалось новостями.

Женщина проговорила:

– Шесть девушек за пять лет. Похитили, затем насиловали, пытали, изувечили и бросили. Некоторых держали в течение нескольких дней, некоторых – недель. Представь себя одной из этих бедных девушек. Там, в полном одиночестве, в его власти… – Эми покачала головой. – И теперь это началось снова.

– Шесть девушек? – Я залпом осушила свою рюмку. – Невероятно.

Она опустила руку на стойку, в свежую лужицу пива, и поморщилась.

– Ты нездешняя.

– Как ты узнала?

– Шесть девушек в девяностых… – пробормотала Эми. – И на´ тебе, все началось снова.

Она была неряшливой пьяницей. Светлые волосы, кончики которых были выкрашены в голубой цвет пасхального яйца, падали ей на лицо, закрывая один глаз. Ее тушь размазалась, а льняной топ превратился в месиво складок и одно пивное пятно в форме Италии. Однако выпивка не замедлила ее. Она придвинула свой стул поближе к моему и громко прошептала мне на ухо:

– Две девушки только за последние четыре месяца.

Эми хлопнула ладонью по барной стойке. Она покачнулась назад, и ее блузка задралась, обнажив татуировку ангела на животе. Ей могло быть девятнадцать, а могло и тридцать, черт возьми, насколько я могла понять. Сколько бы ей ни было лет, это были тяжелые годы.

– Две мертвые женщины. Изнасиловали, пытали, спрятали подальше. – Она указала на телевизор. – Почему мы не слышим об этом в новостях?

– Ты считаешь, мы должны? Это же восемь мертвых девушек.

Пьяный кивок.

– Нет свидетелей, никто не пойман. Как ты думаешь, почему это так? Я скажу тебе почему. Потому что никому нет дела до этих женщин. Один день они снуют по Нихле, а на следующий – исчезают. Они появляются через несколько дней или недель в пластиковых пакетах, разделанные на четвертинки, как цыплята. – Эми прикрыла рот рукой, широко раскрыв глаза. – Бедняжки. Как я вообще можно чувствовать себя здесь в безопасности?

Я невольно ощутила дрожь. Старые убийства – это одно, а свежие – совсем другое.

– Все это произошло в Нихле?

– Да. В гребаной Нихле. – Эми сделала большой глоток пива. – Еще один шот! – Она огляделась и заговорщицки шепнула: – И полиция нихрена не делает. Может, я здесь и не родилась, но спроси меня, и я…

Бармен резко обернулся, выплеснул остатки пива Эми в мойку и заменил его водой.

– Пора трезветь, Эми. Ты достаешь эту бедную леди, и, кажется, тебе звонит твой парень.

Эта пара обменялась взглядами.

– Удар ниже пояса, Рон! – Эми отодвинулась подальше от меня. – Мой парень – мудак. Рон знает, что я его бросила. Рон считает это забавным. Не так ли, придурок?

Бармен налил еще одну порцию текилы и поставил ее передо мной.

– За счет заведения. За страдания от историй Эми.

– Все в порядке.

Эми просияла, глядя на меня.

– Видишь. – Она сделала глоток воды и поморщилась, как будто пила бензин. – Ронни здесь присматривает за мной. Постоянно. Он знает…