Время инверсий - Владимир Васильев

— Да мало ли где может гнездиться мелкая фирма?

— Тоже верно, — кивнул Ефим. — Что ж, съезди. Но на твоем месте я бы не ездил в одиночку. Возьми хотя бы Симонова.

— Кстати, где он?

— На «Евбазе», пивом заливается. Мы внизу и расстались, я сюда, он на «Евбазу».

— Отлично! Его тоже возьму. Я вообще Витю-шофера хотел.

— Могу кого-нибудь из молодняка свистнуть, — предложил Ефим не очень уверенно.

Швед отрицательно качнул головой:

— Не надо… Больше нашумим, чем нароем. Да и какой у тебя молодняк, небось только-только инициированный, без опыта?

— Какой есть, извини, — развел руками Ефим. — У нас тут не больно разгуляешься в плане персонала, сам знаешь.

Швед уже вынул мобильник.

— Але, Игорь? Ты на «Евбазе»? Не уходи, я сейчас спущусь. Ага. Жди.

Второй набранный номер.

— Витя? Привет. Мотаешься? Есть дело, достаточно важное. С «Евбазы». Хорошо, выйдем к цирку, чтоб не крутиться. Дальше на Татарку, улица Шмидта. Ничего, ничего, я твой вездеход видел, проедет. Ага, давай, до связи.

Убрав мобильник в карман, Швед философски вздохнул:

— Вот дьявол! Как мы раньше жили без мобильников, а?

— Спокойно жили, — хмыкнул Ефим. — Несуетно. Не то что сейчас.

— Я уже и не помню, — признался Швед. — Но другая была жизнь, это точно.

Когда они спускались, Швед бросил Ефиму через плечо:

— Кстати, тебе же ехать? На проспекте напротив дома такси стоит, водилу Толиком зовут. Пользуйся, я его, считай, зафрахтовал.

— С воздействием? — справился Ефим.

— Обижаешь! Исключительно вербально. Ну и материально, не без этого. Кстати, надо бы мне пополнить карман.

— Я же выдал тебе карточку! — сварливо сказал Ефим.

— Да боюсь я ее, — скривился Швед. — Все время не туда нажимаю.

Ефим отечески похлопал его по плечу свободной рукой (другой он держал кожаную папку):

— Совсем ты одичал там, в своих морях.

— Я и до морей карточки не любил.

— Мобильники полюбил, а карточки ему не угодили!

— Ну, вот… — вздохнул Швед.

— Догоняй время, — посоветовал Ефим тоном знатока. — Где там твое такси?

— Вон стоит.

— Угу. Освободишься, подъезжай в лаборатории, я после офиса туда.

— Заметано.

Швед легонько ткнул Ефима кулаком в плечо и зашагал прочь, а вскоре свернул за угол, к «Евбазе».

Симонов сидел за тем же самым столиком и на том же самом месте, где совсем недавно дожидалась Шведа девушка с улицы Зодчих. Швед намеренно не стал выяснять ее имя — чем больше отчуждения, тем проще работать, старая истина. Тетка за стойкой взглянула на Шведа странно, но уже приветливо, как на доброго знакомого, внезапно вынувшего из кармана живого кролика.

— Светлого, — величественно произнес Швед и подсел к Симонову, на то же место, где сидел пару часов назад.

Симонов с завидным аппетитом вкушал горячие колбаски с сырными шариками и запивал, опять же, светлым.

— Давно отдыхаешь? — поинтересовался Швед.

— Только начал, — ответил Симонов, не прекращая жевать.

«Может, и мне? — подумал Швед. — Чего я на голодный желудок-то бегаю?»

Он обернулся и увидел, что барменша уже выскользнула из-за стойки и несет ему пиво. Несколько секунд — и запотевший бокал оказался у его локтя.

— Спасибо, — поблагодарил Швед. — А можно мне тоже вот такого?

— Конечно! — Тетка заулыбалась и окончательно превратилась в нормального человека. — Сейчас будет, у нас быстро!

Она проворно, невзирая на довольно габаритную комплекцию, нырнула в узкий проход за стойку и неразборчиво крикнула кому-то на кухне.

— Видишь, что доброе слово с мегерами общепита делает, — тихо заметил Швед, обращаясь к Симонову.

— Умеешь, — оценил тот. — Чего там у тебя стряслось-то, что ты с утра в бегах?

— Так расследование же! Или ты забыл?

Швед понял: сейчас придется повторять все, что он только что рассказывал Ефиму. А потом еще раз — уже для Вити. Поэтому решил быть кратким:

— Нашелся бедолага вроде того, которого мы с «Героев Днепра» увозили. Только еще живой. Ищу, кто его пользует.

— Понятно, — кивнул Симонов, утерся салфеткой и взялся за пиво. — Сейчас и поедем?

— Поем только.

— Ну и славно! Я, честно говоря, по работе даже соскучился. Только не по той, которая с Ефимом и бумажками, а по той, которая на улицах и с Лайком. А раз Лайка нет, то теперь с тобой придется. Так что давай, веди меня, мой маршал, вместе мы сокрушим бездну! — Симонов ловко отсалютовал бокалом, умудрившись не пролить ни капли.

Швед подозрительно на него уставился.

— Симонов! Тебе хочется работать? Что в лесу сдохло? Не верю.

— Честно! Хочешь, мамой поклянусь?

— Папой еще поклянись, — проворчал Швед.

Тут как раз принесли колбаски с шариками, и Симонов дурачиться перестал, просто сидел, жизнерадостно попивая пиво, и глядел, как Швед насыщается. А тот по моряцкой привычке заглотил все в один момент, словно оголодавшая рыбина.

А еще через пару минут и чувство звонка подоспело — наверняка Витя к цирку подъезжает.

Так и оказалось.

С барменшей расплатился на этот раз Симонов, что ее нисколько не расстроило.

«Ну, все, — подумал Швед уже за дверью. — Мы теперь VIP-клиенты. Надо будет деньги снять купюрами помельче, а то опять надолго не хватит…»

Фургончик Вити отчетливо просматривался на противоположной стороне проспекта, у подземного перехода.

* * *

— Мама дорогая! — тихо восхитился Швед. — Я и не знал, что в Киеве такое еще сохранилось!

Удивляться и впрямь было чему: такие ветхие частные домики и в Николаеве, славном гигантским частным сектором, уже повывелись. А в Киеве, да еще вовсе не на отшибе… Хотя и здесь уже отчетливо просматривались перемены: местами в ряды древних хибар вклинились вполне приличные коттеджи красного кирпича, а кое-где за заборами кипело строительство. Однако старых домов все еще было предостаточно. И, самое смешное, все это — на фоне многоэтажек с соседних улиц.

— Вот тринадцатый, — подал голос шофер Витя. — М-да.

По адресу Шмидта, тринадцать, числилось совсем уж непотребное строение, которое и строением-то называть было совестно. Соседние хибары были хотя бы каменными. А тут… Гнилое дерево, покосившиеся стены, провисшая крыша, окна на уровне колен… На окнах даже ставни сохранились — побитые долгой жизнью, выкрашенные синей краской, частично облупившейся. Слева к дому льнула каменная, некогда даже оштукатуренная пристройка габаритами примерно с сельский сортир. Теперь большая часть штукатурки осыпалась, обнажив неровную кирпичную кладку с включениями булыжников, известковых блоков и прочей камнеподобной хрени. Справа от домика располагались блекло-зеленые ворота и сколоченный из чего попало заборчик. И это при всем при том, что напротив, на четной стороне Шмидта, красовался новенький четырехэтажный коттедж. Хоть на рекламный проспект снимай.

Швед, не веря себе, еще раз поглядел на визитку.

— «Валорис-системы», — вслух прочел он. — Улица Отто Шмидта, тринадцать. Ничего не понимаю!

— Да мало ли, — сказал из-за спины Симонов. — Ну, сняли этот гнидник, ну, поставили пару компов, вот вам и фирма. Может, они тоже строиться затеяли, купили вот это вот, просто еще не начали.

— Пойдем посмотрим, — решил Швед. — Вить, ты останься на всякий случай. И развернись сразу, так чтоб чуть что — попрыгали и ходу. По знакомой дорожке, а то впереди, не приведи Тьма, что-нибудь разрыто, как это всегда случается.

— Чего-нибудь боишься, шеф? — прищурился Витя.

— Я всего боюсь, чего не понимаю, — честно ответил Швед. — И тебе советую… того же.

Витя хмыкнул и покачал головой, но по виду его было понятно: даже если он и не разделяет мнения шефа, все равно выполнит все, что сказано.

Так и есть, едва Швед с Симоновым вышли и хлопнули дверьми, фургончик принялся ползком разворачиваться.

Ворота были такими низкими, что и Швед, и Симонов без труда глядели поверх них. Двор оказался не столь захламленным, как можно было ожидать, но сказать, что около дома царит порядок, тоже было нельзя. Вообще напрашивалась мысль, что тут живут сильно пожилые люди (или человек), некогда содержавшие и дом, и двор в порядке (кто-то же красил ставни с воротами и заботливо латал крытую рубероидом крышу), но теперь на это просто не хватает сил.

Швед огляделся и ушел в Сумрак.

Точно. Раньше этот дом определенно выглядел лучше, да и не был таким низким. Из отсутствующей в нормальном мире печной трубы поднимался густой черный дым, практически неподвижный. В доме присутствовал по крайней мере один человек, судя по ауре — не особенно и пожилой, хотя и далеко не молодой. Ничего, что могло бы связать этот дом и его обитателей с магией, Швед не разглядел. Не разглядел и по соседству, только совсем уж в стороне, за изгибом улицы, а возможно, и на примыкающей, располагалось строение, которое Иные посещали регулярно. Но до него было далеченько, метров двести.