Время инверсий - Владимир Васильев

— Хрен тебе! — проворчал Швед. — Подождем Сайринка.

— А временно?

— А временно лучше пусть Витя.

— Я ж в транспортном? — удивился Витя.

— Транспорт мы, если что, отыщем, — пояснил мысль Швед. — А вот людей с опытом у нас, кроме тебя, пока и нету. Так что совмещай.

— Яволь, — пожал плечами Витя; по его виду нельзя было сказать, что он сколько-нибудь расстроился. — Надо — исполню. Только потом я опять в транспортный, ладно? Когда наладится. Привык я баранку крутить.

— Обсудим, — пообещал Швед. — Заставлять не стану, ребята, кто меня знает, подтвердят.

— Подтвердим! — немедленно встрял Симонов.

«Звонок!» — почувствовал Швед одновременно с его словами и потянулся к нагрудному карману с мобильником.

Мобильник тренькнул.

Звонил кто-то из своих. Швед взглянул на экран.

«Рублев», — высветилось там.

— Да, Димка!

— Привет, — поздоровался Рублев. — Вы у Бермаса, что ли?

— Точно! Тут что-то вроде временного штаба образовалось. Разгребаем завалы.

— Понятно, — вздохнул Рублев. — Потом заскочи ко мне, только без толпы, я сегодня дома ночую.

— Хорошо. Но тут еще…

— Симонова можно, — предвосхитил Рублев невысказанное. — Ну и если Фима захочет — тоже.

— Ладно.

Рублев отключился.

Что-то в его голосе насторожило Шведа. Напряженно как-то Рублев разговаривал. Но что его могло обеспокоить? Вряд ли что-нибудь дозорное — отказался же работать.

«Нечего голову зря сушить, — решил Швед, потянувшись к чаю, который успел уже остыть. — Зайду, тогда и узнаю».

Он вдруг понял, что это импровизированное рабочее совещание сильно его взбодрило. И что он сам тоже сильно соскучился по работе, которая еще совсем недавно казалась рутинной и докучной. И что те, кто назначил его главой киевского Дозора, наперед об этом знали. Знали лучше, чем сам Швед.

Минут через пять разговор опять скатился к обычным застольным благоглупостям, и Швед решил, что пора бы и честь знать. Он допил все, что оставалось в чашке, и встал:

— Пойду к Рублеву загляну, он просил.

— Я с тобой! — Симонов тоже заторопился, поскольку чувствовал: тут посиделки вот-вот завершатся.

— Я не пойду, — сразу предупредил Ефим. — У меня еще две встречи.

— Я тоже посижу, — сказал Витя. — Вас потом до площади отвезти?

— Да можем и такси вызвать, — неуверенно отозвался Швед.

Витя пожал плечами:

— Все равно мне в ту сторону ехать. Звякни, в общем, а там решим.

— Хорошо.

В коридоре перед лестницей со Шведом и Симоновым на ходу поздоровался смутно знакомый парень восточной наружности — должно быть, недавно упоминавшийся Ринат. Поздоровался и нырнул в один из кабинетов.

— Учись, Симонов! — проворчал Швед. — Люди работают, а не рассуждают о том, что соскучились по работе!

— Ничего, мы с утра тоже отметились! Теперь можно и расслабиться. Ты идешь или нет?

— Иду, иду…

Они спустились и вышли в больничный дворик. От двора напротив рублевской пятиэтажки его отделял бетонный забор, который пришлось обойти. Но все равно путь до рублевского подъезда занял неполных три минуты.

— Я и не знал, что наши лаборатории тут расположены, — признался Швед. — Сколько раз у Димки зависали, но так никто и не рассказал.

— Да по Киеву наших точек знаешь сколько разбросано? — лениво ответил Симонов. — Потому, наверное, так легко дом с химерами и отдали, что у каждого отдела своя отдельная нора, а на Банковой только дежурные сидели да Лайкова секретарша.

— Архив жалко, — вздохнул Швед. — Нам его будет не хватать.

— Архив, к Лариске не ходи, Инквизиция захапала, — произнес Симонов с непоколебимой убежденностью. — Причем европейцы, сто процентов, наши для этого слишком ленивы. В сорок девятом так же было, я помню.

— Я бы не спешил с выводами, — сухо заметил Швед.

Они вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Дверь в квартиру была заранее приоткрыта.

Рублев пребывал в любимом кресле, пил чай и гонял на ноутбуке какую-то онлайновую игрушку.

— Привет, Димыч! — с энтузиазмом возопил Симонов.

— Привет, привет. — Рублев поморщился. — Пошарь там в баре.

Обо всем, что связано с баром, Симонова дважды просить было ни к чему. Пошарил, налил, спросил, что будут остальные. Рублев вообще ничего не захотел; Швед решил испить крымского винца. Настоящего, разумеется, а не шмурдяка из свободной продажи.

Рублев еще минуты две шаркал «мышкой» по табурету, потом закрыл браузер и оторвался от ноутбука.

— Ты собираешься завтра посылать молодняк с каким-нибудь заданием? — спросил он мрачно.

— Собираюсь. — Швед насторожился. — А что?

— Не делай этого, — так же мрачно посоветовал Рублев.

Смотрел он мимо Шведа, куда-то в сторону балконной двери.

— Объяснись, — попросил Швед, подавшись вперед. — Что ты вокруг да около ходишь?

Рублев поморщился, а потом сказал:

— Маришка с утра напророчила. Я за тем и приехал — тебя предупредить.

Швед медленно откинулся на спинку дивана.

— Рассказывай, — сквозь зубы потребовал он.

— Она с утра до старого альбома с фотками добралась. Помнишь, мы с Лайком и Ираклием у тебя в яхт-клубе зажигали? Вот как раз на этой странице фотка, где ты в кепке «Skipper» у штурвала, а Симонов позади тебя за борт выпадает. Уставилась она на эту фотку, а потом на меня глянула… Я сразу почувствовал, пророчить будет. Поэтому просто включил диктофон.

Рублев взял со стола старенький мобильник и поманипулировал с управлением.

— На, слушай. — Он протянул мобильник Шведу. Тот взял, стараясь не производить при этом лишнего шума.

В начале записи звучало только негромкое шипение, отдаленный стук, позвякивание, вроде как на кухне посудой кто-то гремит, и такой же далекий собачий лай. Затем что-то вроде бы упало, на этот раз совсем рядом с диктофоном, поэтому громко. Наверное, альбом с фотографиями. А потом Маришка заговорила, только голос у нее был не очень похож на голос ребенка:

— Шкипер, не губи юнг, сам встань у штурвала. Этой же ночью или никогда. Иначе останешься один на разбитом корабле. Тебе решать, шкипер!

Длинная пауза, далекий лай, близкий шорох и уже совершенно детский девчачий голосок:

— Папа, абом упал!

На этом запись прервалась.

Швед мрачно вернул мобильник Рублеву.

— Час от часу не легче… — пробормотал куривший у выхода на балкон Симонов. — Думаешь, это именно о завтрашнем рейде?

Обращался он к хозяину квартиры, отцу Маришки-пророчицы.

— Я понятия не имел о завтрашнем рейде, пока не спросил у вас, — глухо произнес Рублев. — Но я худо-бедно научился толковать ее пророчества. А главное — понимать, кому они адресованы. Фотография не оставляет места для сомнений: это адресовано Шведу. А как и к чему его привязать — тут уж думайте сами. Вряд ли вы затеяли завтра больше одного рейда, так ведь?

— Честно говоря, мы еще ничего не затеяли. Есть нужда за одним домиком понаблюдать. Ефим обещал отрядить молодняк, я их должен был озадачить и проинструктировать. Но, Дима, мы не планировали никаких силовых акций, только наблюдение!

— Значит, ваше наблюдение может вылезти боком, — холодно заключил Рублев. — Не губи юнг, шкипер.

— Погодите, — вмешался Симонов; он уже докурил и вернулся на диван. — Давайте подходить системно. Что мы имеем? Первое: на завтра мы вчерне назначили даже не рейд, а операцию наблюдения. Планировать и распределять роли собирались завтра же, не сегодня. Второе: пророчество предупреждает, что молодняк в этом деле использовать нельзя. И третье: то же пророчество рекомендует Шведу провести операцию самостоятельно, причем не завтра, а фактически прямо сейчас, в ночь. Вроде все. Так?

— Так, — подтвердил Швед, но потом взглянул на всякий случай Рублеву в глаза. Рублев молча кивнул.

— Тогда по пунктам. Первое: завтрашнюю операцию, думаю, мы не то что однозначно отменяем, а фактически уже отменили. Так?

— Похоже, что да.

— Пункт второй: стоит ли использовать, выражаясь языком пророчества, юнг в дальнейшем? Не завтра, а вообще?

— Я бы поостерегся, — хмуро признался Швед.

— Я бы тоже, — вздохнул Симонов. — Тогда остается третье: идти ли на дело шкиперу этой ночью? Вопрос вопросов.

— Раз уж ввязался в это дело, — достаточно спокойно заключил Швед, — идти, конечно. Но теперь, братцы, я буду осторожен. Я, братцы, охренеть как буду всего бояться и каждый шаг обдумывать. Потому что пророчества эти… Темное, елки-палки, дело эти пророчества, кто угодно голову сломит, пытаясь истолковать.

— Давай-ка просто сядем, покумекаем и спланируем все твои действия, — предложил Симонов. — На любой случай. Если подойти системно, у тебя на любую ситуацию будет готовый сценарий действий и поведения, а значит, ты на ход-другой будешь впереди оппонента, потому что ему еще придется принимать решения, а мы их все примем заранее. Усекаешь?