Наследие предков - Сурен Цормудян

Тигран ничего не сказал, только улыбнулся недобро. Затем загадочно покачал головой:

— Ладно, поглядим… Тебе что-нибудь надо с поверхности?

Александр задумчиво уставился в округлый потолок из красного кирпича и почему-то подумал, что из-за грибка он однажды рухнет обитателям на голову. Затем память выудила из своих глубин строгие угловатые сечения железобетонных тоннелей. Ниша от электрощита. Крутящийся пол. Егор. Руслан. Лена…

— Достань мне фоторамку, — тихо сказал Крот.

— Чего?

— Цифровую фоторамку. Помнишь такие?

— Помню. А на кой она тебе сдалась теперь?

— Просто найди. Это ведь несложно, в Кениге магазины со всяким электронным барахлом на каждом углу были. Только обязательно в упаковке. Есть шанс, что там схемы не окислились, и она заработает. Электричество ведь у нас есть…

— Ладно. Обещать не буду, но постараюсь, — Тигран хлопнул Александра по плечу и сквозь дыру направился в свое жилище.

Крот подошел к своей тумбочке у изголовья койки. Выдвинул ящик. Порылся в бумагах и извлек из глубин старую фотокарточку с изображением какой-то решетки кованой стали, с коваными же буквами «Jedem das Seine».

— Каждому свое, — отрешенно произнес он перевод. Следом в его руке оказался небольшой круглый значок национал-социалистской немецкой партии со свастикой в центре. И последнее, что он извлек, это серебристый цифровой фотоаппарат. Тот самый, что Ленка Бергер взяла с собой в их последний поход.

Глава 4

КОНТАКТ

— Какие шутки, Эдик! — Стечкин проводил взглядом еще пятерых бойцов, торопливо движущихся к дегазационной, бряцая оружием. — Кто мог такое сделать? В Балтийске нет людей. В Приморске и Янтарном — тоже. Само собой, и в Дивном нет. Да вообще нет нигде, кроме нас, пятого форта и Пионерского.

— Ну а эти откуда взялись, по-твоему? — развел руками Шестаков.

— Да мне почем знать? — Павел раздраженно пожал плечами. — По морю пришли!

— По морю? — усмехнулся прапорщик. — Это по нашему-то морю?

— Ну не по воздуху же, Эдик. Лодка пионерцев ведь пришла как-то. И это в те еще годы, когда все хуже было и с воздухом, и осадками.

— Так может, они?

— Эдик, я знаю тамошних лидеров. Они нормальные, вменяемые люди. Даже лучше, чем Самохинские. Не они это.

— Надо бы языка взять. Вот он и расскажет.

— Я тоже думаю об этом. Очень надо взять. А пока оборона… Птица! Эй!

По коридору послышался топот и возник Скворцов, на сей раз не в своем ОЗК, а в повседневном облачении бункера: камуфляж, портупея с флягой, гвардейский значок и висящий на груди погон лейтенанта.

— Товарищ гвардии майор! Два БТРа готовы. Люди тоже.

— Отлично. Садись и дуй на всех парах в Калининград. В Пятый форт. Сообщи им, что тут происходит. Желательно, чтобы Самохин своих бойцов в твои коробочки погрузил — и сюда, на подмогу. Неизвестно, сколько нам гостей ждать, там должны по-любому знать, что на нашу землю враг пришел. Понял?

Скворцов сделал удивленное лицо:

— Павел Васильевич. Я думал, что нам…

— Оборона и без тебя выстоит, герой. Твоя задача не менее важна. Выполнять приказ!

— Есть!

— Стой!

— Да?

— Рации рабочие на коробочках?

— Были — да, но ведь не пользовались…

— Короче, так. Убедись, что рабочая. Если что, возьми другую. Дробот сейчас внешнюю антенну подключит. По карте ты ориентируешься хорошо, так что имей в виду: от Кумачово или от заброшенного аэродрома Дунаевка должна ловить. Позывные помнишь?

— Конечно.

— Ну, все. С богом! И давай все по-быстрому!

Скворцов бросился к выходу.

— Так. Эдик. На тебе внутренняя безопасность.

— Ты меня совсем в старики записал? — покачал головой Шестаков.

— Дружище, давай не сейчас, а? Времени мало, — досадливо поморщился Стечкин.

— Ну ладно. Говори.

— Короче, так. Как только мы выйдем, закрыть все наглухо. Причем внутренние гермодвери по всему бункеру тоже задраить. И чтоб все были на своих местах. Дальше. Мы пробудем там минимум четыре часа. Даже если никто не придет. Если будет все спокойно, я начну отпускать по одному отделению в час. Возьми листок, — Стечкин протянул бумагу. — Тут последовательность цифр. У любого, кто придет с поверхности, запросить эту последовательность. Если не назовут — шли к чертовой матери или пристрели. Если начнется бой и кто-то вернется раньше, чем через четыре часа, то это только раненые. Вторая строчка цифр — медслужба. Их пароль. Понял? И еще. Мы выключим ветряки, так что без электричества будете. Только аккумуляторы у Дробота для рации. Мачты они, конечно, все равно заметят, но если лопасти не будут крутиться, то, возможно, не привлекут внимание стрелков. Иначе побьют ветряки.

— Что-то ты краски сгущаешь, — нахмурился Шестаков, разглядывая строчки цифр на листке.

— Лучше подготовиться, ждать и не дождаться, чем не подготовиться, взять и облажаться.

Стечкин вышел в слабо освещенный коридор с невысоким потолком и двинулся в сторону выхода. У дегазационной уже стояло тридцать человек, облаченных в ОЗК и с оружием в руках. Капитан Колесников еще не натянул маску и капюшон и все еще держал в руках «Штурмгевер». — Ты с ним, что ли, воевать собрался? — усмехнулся Стечкин.

— «Калашников» лучше. А куда этот трофей девать?

— Отдай пока Менделееву. Так, бойцы, вы все поняли?

— Так точно! — хором гулко отозвались маски противогазов.

— Комоды, руководите отделениями и занимайте оборону. Марш!

Строй повернулся направо и цепочкой кинулся к выходу. К майору подошел химик и протянул его свернутый ОЗК. Стечкин торопливо принялся одевать защиту. Откинув в сторону противогаз, он произнес:

— Дай мне респиратор.

— Респиратор? — удивился Менделеев. — Да, но…

— Не тяни время! Дай респиратор, говорю! В противогазе из СВД стрелять неудобно!

— А если туман?! Глаза ведь выест!

— Туман в Балтийск утянуло. Да что встал-то?! Бегом за респиратором!

* * *

Сухой валежник и мертвый кустарник ломались под широкими колесами двух бронетранспортеров. Тратить время на поиски оптимального пути сейчас было неуместно, и бронемашины рвались напролом, наполняя мрачный лес, застланный мертвыми зарослями прошлого и странными растениями настоящего, рокотом двигателей и хрустом. Скворцов торчал из командирского люка, одной рукой придерживая у горла ларингофон,[8] а другой держался за сам люк, стараясь избежать ушибов от движения таким темпом и по такой местности. Велико было искушение сорвать ко всем чертям маску. Пот заливал стекла, и командир группы постоянно тряс головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});