Журнал «Вокруг Света» №07 за 1972 год - Вокруг Света

Не пощадила Полоцка и последняя война.

...В Задвинье, на берегу реки, насыпан курган Бессмертия. Горит Вечный огонь, и свет его словно растворяется в туманном воздухе. Заснеженные аллеи идут от кургана к реке. Тихо. Торжественно. И горестно. Мысли невольно обращаются к тем страшным годам фашистской оккупации, когда погибло 162 тысячи мирных полочан, когда улицы лежали в развалинах и почти все дома были сожжены, разрушены... Полоцк был — Полоцка не было. И все-таки он боролся. Многих смелых людей знает Полотчина. И партизан, чьи избушки около села Малое Ситно и в Щапернинских лесах сохранены и оберегаемы сегодня, и подпольщицу Лилию Костецкую, и ту горстку гвардейцев, что 3 июля 1944 года под ливневым огнем захватила и разминировала мост через Двину и держала искореженный снарядами берег, чтобы на следующий день, 4 июля, наша армия могла освободить Полоцк. «Все они в неравном бою погибли смертью храбрых, но не отступили ни на шаг». Это о гвардейцах. Это о многих освободителях города, в память которых воздвигнуты курган Бессмертия и обелиск на центральной площади города.

Людей, прошедших через годы войны, почему-то узнаешь среди многих. Особенно фронтовиков. Есть в них открытая радость сегодняшним мирным днем, и военная собранность, и неприятие мелких огорчений, и желание говорить с молодыми о пережитом. По крайней мере, таким увиделся мне Степан Афанасьевич Пашкевич, слесарь завода стекловолокна. Меня познакомили с ним в горкоме комсомола, где он бывает по делам «своего» штаба боевой славы. Высокий, широкоплечий, крупные руки рабочего, очень чистые синие глаза — наверно, и ребята, с которыми он проводит немало часов в походах, поддаются обаянию его личности. Он служил в понтонных частях и за форсирование Дуная в декабре 44-го получил звезду Героя. Говорит об этом просто: да, было нелегко; Дунай в том месте широк, около километра, но опыт уже был...

Кто-то освобождал родной город Пашкевича, коренного полочанина, а Степан Афанасьевич принимал участие в боях на Волге и Днепре, был трижды ранен. Может быть, человек, похожий на Пашкевича, встретился в жизни и Алексею Дупину? Я подумала об этом, когда снова приехала в Новополоцк и на улице Петра Блохина, в просторном дворе школы, увидела памятник — высокий постамент и голова девушки в смелом, даже дерзком повороте. Мне рассказали, что Алексей Дупин, не скульптор и не архитектор, победил на конкурсе проектов памятника Лилии Костецкой и сам сделал его. Много дней подряд Алексей работал как одержимый. Сам мешал бетон, сам лепил — прямо на школьном дворе, в любую погоду. Ребята помогали ему: доставали плитку для дорожек, разбивали цветник, сажали тонкие прутики.

Сколько фотографий Лили перебрал Дупин, чтобы найти характерную позу, движение... Костецкая выполняла самые опасные задания. Когда гестаповцы выследили ее и попытались схватить, она бросилась под лед Двины...

Город, который вырос на белорусской земле, не может не помнить о войне, даже если не видел ее. И эта память не сотрется годами, хотя многое изменится здесь через несколько лет. Профессии скрынника-столяра или мураля-каменщика, короче строителя, никогда не исчезали на этой земле.

Сумеет ли Полоцк сохранить очарование старинного города? Ведь он живет, развивается — и естественно его стремление к новизне. Сумеет ли Новополоцк быть всегда молодым, то есть всегда современным? Сумеют ли встретиться оба города так, чтобы не уничтожить, а зрительно обогатить друг друга? Ведь сомкнутся такие далекие пласты истории.

Когда уезжаешь и обратный билет уже в кармане, город, как и в первый день приезда, кажется незнакомым, закрытым, даже недосягаемым для тебя. Может, потому, что многое еще не увидено, не узнано, а ты уезжаешь. Я подумала, что Элисо, наверное, этого чувства в Полоцке не испытывает: знает, что вернется. Потому и откладывает встречу со знаменитым творением Иоанна...

Л. Пешкова, наш спец. корр.

Полоцк — Новополоцк, март 1972 года

История одного географического закрытия

В Арктике уже не раз приходилось закрывать открытые острова, архипелаги и даже целые материки. Известно, что не только охотники за тюленями и рыбаки-поморы, но даже крупнейшие ученые-географы, исследователи Арктики открывали новые земли, а потом эти земли исчезали невесть куда. Историю такой земли — острова, обреченного на исчезание, рассказал нашему корреспонденту сотрудник Научно-исследовательского института Арктики и Антарктики Владимир Дмитриевич Грищенко. Но сначала несколько слов о нем самом. Ему нет и сорока, но голова почти седая: романтика никому не дается даром, тем более что романтизм его не абстрактное качество души, а неизбежный спутник профессии. Грищенко — аквалангист, руководитель группы подводных исследований в экспедициях «Северный полюс». Акваланг никогда не был для него предметом развлечений или спортивного азарта. И работа под водой всегда была связана с конкретным делом. К моменту нашей встречи Владимир Грищенко имел 400 выходов под льды Северного Ледовитого океана. 400 выходов — 400 новых впечатлений.

Каждая льдина под водой выглядит по-своему. Двух одинаковых льдин, как двух одинаковых облаков, не бывает, — рассказывает Грищенко. — Формы подледного рельефа удивительно разнообразны: то вдруг перед тобой вырастет профиль верблюда, то фигура какого-то чудовища с львиной гривой и спускающейся глубоко в воды океана окладистой бородой... Однажды обнаружили великолепную пещеру — широкую, с высоким потолком. При следующем спуске захватили с собой раскладушку и расставили ее в этой пещере — места хватило. Но это из озорства. Сейчас даже удивляюсь, как времени для шутки хватило: программа в экспедиции крайне напряженная, а каждая новая находка все больше и больше усложняет наши задачи. Обнаружили мы, к примеру, кристаллические наросты на гладкой поверхности льдины — и вот, пожалуйста, тысяча непредвиденных вопросов: что это за наросты, какого они происхождения, почему их можно увидеть не на каждой льдине?.. Кристаллы настолько хрупки, что ни одного из них не удалось вынести на поверхность: обламываются прямо в руке. Находки и новые впечатления полностью искупают трудности спуска: холод, который приходится выносить в течение часа, трехметровый путь по острым стенкам лунки к воде и, главное, неуютное ощущение, что под тобою — четыре тысячи метров водяной пропасти. Одно из интересных событий, происшедших со мной в Арктике, — это закрытие острова, обнаруженного нашими летчиками.

Дело было так. В 1970 году станции «Северный полюс-18» и «Северный полюс-19» дрейфовали в одном районе, в нескольких сотнях километров друг от друга, по арктическим измерениям — совсем рядом. На «СП-18» базировались самолеты АН-2 и вертолеты МИ-4, которые всю весну совершали полеты между станциями с горючим, снаряжением для экспедиции, продовольствием и прочим. Однажды летчики сообщили, что на трассе между станциями они заметили возвышенный участок льда с грунтом на поверхности. Время, однако, было горячее как для зимовщиков, так и для самих летчиков: период заброса новой смены и обживания станций. Так что до этой находки руки не доходили. А вскоре льдина «СП-18» отдрейфовала далеко на север, и о сообщении летчиков будто бы забыли.

Однако причуды дрейфа таковы, что к осени льдина, на которой располагалась станция «СП-18», снова оказалась на том же месте, откуда отошла в мае. Осень — пора нового заброса, полеты между «СП-18» и «СП-19» возобновились. И снова летчики сообщили об острове, который был найден ими весною. Дело приняло серьезный оборот: может, действительно обнаружена новая земля, не зафиксированная ни на одной карте Северного Ледовитого океана? Летчики между собой стали уже спорить о приоритете. Для радости, во всяком случае, основания были: за полгода местонахождение острова не изменилось, грунтовая поверхность в Арктике вполне могла быть свидетельством того, что найден участок суши... На этот раз решили обследовать остров не откладывая.

В конце сентября начальник станции «СП-18» В. Ф. Дубовцев и наша группа аквалангистов, захватив оборудование и взрывчатку, на вертолете МИ-4 отправились к острову. Нашли его очень скоро, но видимость была плохая, все сливалось в серой пасмурной мгле, и сфотографировать что-либо с воздуха оказалось невозможным. Однако торосы, возвышения, камни были видны. Вокруг острова расстилалась равнина многолетней льдины. На нее и посадили вертолет, в нескольких десятках метров от каменной горы.

Идем на рекогносцировку. Осматриваем. Да, действительно остров. Невелик: 100 на 50 метров. По краям — ледяные холмы, в середине — каменная насыпь. Бурые валуны; внизу камни покрупнее, чем выше, тем мельче. Неподалеку — довольно большой обломок.