Американец - Рожков Григорий Сергеевич

– Кынг… Мнам… Мнам… – Болтать с набитым ртом неприлично, но очередная мысль пришла по ходу приема пищи. – Сколько сейчас в строю инструкторов из нашей группы? До моего приезда были потери?

– На данный момент в строю десять человек, сэр. Включая вас, одиннадцать. Потерь и раненых в группе нет. Все вооружены и снабжены двойным боекомплектом. – В голосе Сэма звенела удовлетворенность. Он докладывает лучшую весть на данный момент – вверенный ему до возвращения командира отряд не понес потерь, нет раненых, все вооружены, и у них есть все, что может понадобиться в бою. А это отличный показатель. Я зажевал последний кусок хлеба и, хлопнув себя по коленям, встал.

– Сержанты Бо, – хм, как просто командовать двумя братьями одновременно, – остаетесь здесь на охране имущества. Если сюда в мое отсутствие придут советские командиры, Чарльз, найди меня, я разберусь, в чем дело.

– Сэр, да, сэр! Все будет в лучшем виде, сэр! – дружно загалдели братья Бо.

Я обернулся к Сэму:

– Первый сержант Кинг, мы же с вами пока пойдем, пообщаемся с группой.

Подхватив свой автомат, я двинул следом за Кингом. Вышли в коридорчик и тут же свернули в первую дверь. За ней шел длинный коридор с большим количеством разбитых окон (под ногами отвратно скрипели куски битого стекла). Полдесятка дверей вели в небольшие комнаты. В конце коридора с винтовкой наготове стоял еще один американский сержант с каской на голове. О, каски, значит, есть? Надо себе попросить одну, для защиты моей бедной, болезной черепной коробки. Эх, посеял я где-то свою каску…

Заметив нас с Кингом, часовой слегка подтянулся, но на лишние «сэрканья» от своей работы не оторвался, да и далеко до нас.

– Сюда, – кивнул Кинг, указывая на третью дверь в коридоре. Недалеко инструкторы устроились от своего временного штаба.

Вошли в помещение, и я даже крякнул от открывшегося мне зрелища. Вот и ответ на вопрос о наличии пулеметов. В открытое окно на треножнике, установленном на ящики, выставлена вороненая туша надежного и верного американского пулемета – «Браунинга М2П». Этот монстр 50-го калибра в моем мире, ну то есть в реальности, служит уже больше чем полвека. И только вот вначале двухтысячных американцы вроде бы придумали что-то новенькое на замену этому титану. Хотя есть у меня сомнения по поводу замены «браунинга» полностью: уж очень хорош и надежен этот пулемет. Возле этой машины смерти сейчас возилось двое бойцов.

О! А вот слева один сержант возится с еще одним пулеметом, тоже «браунингом», но 30-го калибра. Сложенная тренога лежит у его ног рядом с металлическими коробками с лентами.

– Shun! Officer here! – тяжелым басом скомандовал Кинг.

Насколько я помню, это «шун» от слова «аттеншн». То есть «смирно!». Приятно, очень приятно чувствовать себя значимым.

Вся честная братия сержантов-инструкторов тут же бросает все свои дела и как ужаленная в зад вскакивает и тянется по стойке «смирно». Кинг тоже принял стойку «смирно» и, повернувшись на одних каблуках ко мне, козырнул. Все последовали его примеру. Хм, а у половины сержантов головных уборов нет, и чего они мне салютуют? Точно! У них же можно козырять и без головных уборов. Ну, тогда и мне надо соответствовать образу американского офицера. Салютую в ответ и даю команду: «Вольно!» Кинг меня дублирует. Замечаю сидящего в дальнем углу второго знакомого – сержанта Брока.

– Ну что же, начнем знакомиться. Я – первый лейтенант Майк Пауэлл. До возвращения в строй капитана Брауна я являюсь командиром этого подразделения, – представился я, пройдя в центр помещения. Будем создавать дружескую атмосферу в подразделении, так сказать, брать свое на основе уважения и взаимопонимания. Не нравятся мне командиры, скрывающие свою заботу о подчиненных за стеной грубости и ненависти. Но все же не забывая о строгости. – Сразу же сообщаю вам самую дерьмовую новость. Вокруг полным ходом разворачивается война. – Похоже, я произнес то, чего все боялись, но при этом прекрасно осознавали. Сержанты дружно вздохнули, кто-то выругался сквозь зубы. – И в эту войну мы уже с вами ввязались. Мы инструкторы, значит, будем учить русских солдат, как надо воевать, на своих примерах. – Добавим чисто американского пафоса. – Но никаких геройств! Нам всем еще…

– Воздух! – донеслось с улицы. – ВОЗДУХ!

– What?! – Кинга, судя по всему, сама интонация крика взволновала, да так, что он присел в дверях и совершенно круглыми глазами стал высматривать что-то за окнами. – Not again[8]… – Похоже, были уже налеты, и Кинг быстро проанализировал отношение крика русских «воздух» и бомбардировок.

– Воздушная тревога! – Кроме Сэма, никто даже не пошевелился: не сообразили еще, что к чему. – Всем рассредоточиться по комнатам, дабы снизить вероятность гибели всех сразу! Бегом по комнатам! – Тут-то они и показали себя во всей красе. Пара мгновений – и в комнате осталось только трое: я и те двое, что возились с крупняком М2.

Еще мгновение, и началось нечто невообразимое. Это нельзя никак передать. Это бомбежка! Может, это длилось минуты, а может, часы, я уже и не скажу, но это было очень долго. Бесконечно долго! Ни одна бомба не попала в нашу казарму, но падали они все же очень близко. Здание сотрясалось от взрывов, в комнаты набросало горы земли – хорошо, стекла предыдущей бомбежкой вышибло, а то засыпало бы нас осколками. Было страшно, но одновременно хотелось порвать проклятых асов Люфтваффе в клочья. Один из пулеметчиков, пока бомбили, извлек откуда-то каску и вручил ее мне. Небольшое чувство защищенности отвлекло меня от этого ужасающе дикого воя пикирующего бомбардировщика.

Бомбежка прекратилась неожиданно. Тут же началось ликование – в соседних комнатах дружно драли глотки мои свежеиспеченные подчиненные. Я бросился к окну и задохнулся от подступивших к горлу слез радости. В небе в безумной свалке с немецкими пикировщиками и истребителями схватились советские истребители. Мне удалось определить, что среди советских самолетов были машины, похожие на И-16: очень уж они маленькие и несуразные, а также я точно узнал тонкие, гладкие черты МиГов. Когда, окутавшись огнем и дымом, к земле устремился первый «лаптежник», весь отряд загудел, завибрировал. Отовсюду доносилось одно – «УРА!». И я орал, и американцы орали. Победа – это так приятно.

В небе еще продолжалась битва, но меня она уже не интересовала. Высунувшись в коридор, я громко обратился ко всем:

– Перекличка! Доложить о потерях!

– Кинг и Брок в порядке!

– Сержанты Лоу и Джи целы.

– Сержанты Бриггс, Доусон и братья Бо тоже целы. – Оглядываюсь на пулеметчиков.

– Пайс и Абрамс здесь, сэр.

– О’кей. Сержанты Бо, ко мне. Лоу, Джи, подмените их на посту! – Если была бомбежка, значит, не за горами и атака. Если, конечно, немцы не решили нас просто бомбить до посинения.

Так, так, так… Думай, Артур! Бомбежка была, теперь ты считаешь, что будет атака. Верно? Верно. Значит, надо подготовиться. И это при условии, что поблизости не одна сотня советских пограничников и красноармейцев при поддержке танков, артиллерии и авиации? А какая мне разница, есть они или нет? Я должен быть готов ко всему? Должен, война может подкинуть что угодно в любой момент. Составим план…

Мне пришлось побегать, чтобы определиться с местоположением нашей казармы в пространстве. Оказалось, наше здание – на северо-восточной окраине отряда. На западе от нас было два здания – склад и столовая. На севере и востоке метров на сто – сто пятьдесят пустыри, расчерченные следами шин, – здесь, похоже, был небольшой автопарк или площадка для практики по вождению. Не суть важно, что было, главное – открытое пространство, которое черта с два пересечешь под огнем двух пулеметов. За пустырями был забор, глухой деревянный забор. От взглядов со стороны скрывает, это нам на руку.

Крупнокалиберный пулемет оставили на месте: сектор обстрела у него отличный – если с тыла на отряд неожиданно враги выйдут, то свой участок мы прикроем. Тридцатый калибр установили в торце здания, перекрывая второй открытый сектор. Теперь у нас были прикрыты оба незащищенных (это по моему мнению и только относительно нашей казармы) направления – север и восток. Особенно меня волновало северное направление: там с каждой минутой нарастала перестрелка, довольно часто гремели взрывы, и вся эта стрельба однозначно приближалась сюда, нарастая с каждой минутой. Что-то неладное там происходит, ох неладное. Чует сердце мое, враги прорвались и лезут прямо сюда. Разгоняя тоску, я пытался доукомплектовать расчеты пулеметов, собрал маленькую оперативную группу из трех бойцов – себя, Кинга и Брока. Назначил охрану нашего штаба в лице сержанта Джуда Лоу (он и внешне оказался очень похож на своего голливудского тезку из будущего) и ответственного за снабжение – полноватого, с хитро бегающими глазками инженера с попсовым именем – Тимати Джи.