Рейтинговые книги
Читем онлайн Неуловимый монитор - Игорь Всеволожский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 36

— Ну что, Володя?

— Где командир?

— У себя.

— Нашли парашюты…

— А парашютистов?

— Как в воду канули.

Гуцайт постучал в каюту Алексея Емельяновича.

— Войдите, — сразу откликнулся командир. Я слышал, как Володя докладывал о розыске. Дверь распахнулась. Алексей Емельянович, как видно, и не ложился. Он был одет по форме.

— Это значит, что мы не выполнили свой долг, — сказал он взволнованно. — Подвахтенной команде еще раз тщательно обыскать весь район. Кстати, уже светает, — взглянул он на круглые корабельные часы, — привлеките к розыскам население.

— Есть! — ответил Володя.

— Губа!.

— Есть Губа! — вскочил Вася, прикорнувший на табурете возле буфета.

— Обыщите тщательно весь район, в котором встретили отставших от части.

— Есть!

— Возьмите с собой десять человек.

— Есть!

Я вскочил, попросил разрешения участвовать в поисках.

— Идите, Травкин.

— Есть! — ответил и я.

Действительно, уже совсем рассвело. Утро было туманное, серое.

Десятки людей принялись прочесывать густой кустарник, росший на склонах холмов.

Здесь были не только матросы. Были и женщины, дети, старики. Больше всех старались юркие мальчишки. Мы с Губой шаг за шагом обследовали район, где блуждали ночью. Нигде ничего! Повсюду один лишь колючий кустарник. Губа начал злиться. Глаза у него покраснели: он провел бессонную ночь. Настал час, когда в кают-компании пьют утренний чай. Кто напоит им командира? Мы то и дело встречали наших товарищей, спрашивали: «Ничего?» И получали в ответ: «Ничего».

— Ушли, проклятые, ушли в Николаев, разыскивай их теперь в большом городе! — злился Губа. — Упустили! Ах, чтоб у нас повылазило, упустили!

Вдруг он споткнулся.

— Травкин, сюда!

Он лежал на земле и ножом лихорадочно разрывал землю.

— Нашел! Вот оно! Травкин, держи!

Он выбросил зеленый металлический ящик. Это был портативный радиопередатчик. Потом достал три вещевых мешка, засаленных, грязных. Сел, принялся развязывать.

— Да помоги же, Травкин.

Я помог развязать тугой узел.

В мешках не оказалось обычных для солдатского обихода вещей: ни запасной рубахи, ни фляги, ни расчески и мыла. Но в каждом из них лежал объемистый пакет.

— Осторожнее, Травкин! Взлетишь!

Подоспевшие на сигнальный выстрел минеры разобрались во всем — во взрывателях, взрывчатке, часовых механизмах. Каждый пакет весил по десяти килограммов и мог взорвать мост…

Мы пришли на корабль со смертоносным грузом.

— Нашли? — спросил Алексей Емельянович.

— Нашли, товарищ командир.

Подошел и Андрей Савельев.

— Я думаю, Андрюша, ты прав, — сказал ему Харченко.

— Уж у меня не сбегут.

Через несколько минут из таранного отсека вывели трех бойцов. Они щурились, выйдя на свет. Алексей Емельянович сказал:

— Я вас отправлю к коменданту.

— Нам бы в часть… — возразил один из задержанных.

— Мы и сами дойдем, товарищ командир, — сказал другой.

Они возмущались, протестовали, когда Андрей приказал автоматчикам связать их. На глазах у одного из них, маленького и самого молодого, заблестели неподдельные слезы обиды.

— Воевали, воевали, и вот… довоевались, — бормотал он с горечью.

— Там разберемся, — сказал Савельев и приказал им сойти в катер.

Савельев вернулся лишь к вечеру, когда мы пили в кают-компании чай.

— Я не ошибся, — сказал он, снимая фуражку.

— Да ну? Рассказывай!

— Налейте чаю, прошу. Да покрепче.

Ему налили чаю. Он рассказал:

— Натренированы, гады. Всю дорогу на катере возмущались. Да так возмущались искренне, что я им чуть было не поверил. А взяли их контрразведчики в оборот — тут все и выложили. С истерикой. С рыданиями. Э, ну да что там, вспоминать противно. Слякоть. Мразь! — ударил он кулаком по столу. А задание имели — взорвать Варваровскую переправу и по радио своим о том доложить. Но вот четвертый остался… Этот еще нам может нагадить. Хотел бы я знать, где четвертый? Они клялись, что их трое. Но ведь парашютов-то было четыре? Один уверял, что на четвертом была запасная радиостанция, другой — что запасы пищи, а третий — взрывчатка. Сговориться не успели, прохвосты!

Нелегко найти диверсанта в огромной массе людей, одинаково одетых, передвигающихся, куда-то спешащих. Переправу охраняли усиленно. По валкому понтонному мосту непрерывным потоком бежали, не соблюдая строя, бойцы (на понтонном мосту маршировать в ногу нельзя). Прошло два дня и две ночи, а диверсант не был обнаружен. Но ведь он где-то затаился — со своим смертоносным грузом, упакованным в неприметный вещевой мешок, который можно встретить за плечами у каждого солдата.

На третий день охранявшие мост бойцы заметили, как один из пробегавших солдат на бегу сбросил свой вещевой мешок в воду.

«Стой!» Но было уже поздно. Солдат исчез, растворившись в массе шагавших через мост бойцов.

Начальник переправы, не теряя времени, кинулся к тому месту, где был сброшен мешок. Зеленый холщовый мешок был хорошо виден в прозрачной воде.

«Все с переправы долой!» — последовала команда. Понтонный мост был очищен.

В поднятом мешке оказался фугасный заряд. Мерно работал запущенный часовой механизм. Заряд был обезврежен вовремя: через восемь минут он бы сработал…

Никто не помнил примет диверсанта. Солдат как солдат, в гимнастерке, с мешком за плечами. Он ушел в сторону города. Николаев — город большой, в нем легко затеряться…

Диверсант был пойман только через три дня, на улице. Он отстреливался и ранил задержавшего его офицера. Но на допросе в контрразведке сразу скис и выдал своих соучастников, выложив все, о чем они умолчали. Воспользовавшись шифром и радиопередатчиком, отобранными у диверсантов, врагу были переданы ложные сведения о расположении наших войск и о том, что понтонный мост у Варваровки взорван. В действительности же переправа продолжала действовать…

Разумеется, это не могло долго оставаться тайной для гитлеровцев. Они подобрались к переправе на расстояние выстрела. «Железняков» тоже подошел к ней почти вплотную. Мы видели, как снаряд взорвался у средней части понтонного моста. Другой угодил в бензовоз на берегу. Третий и четвертый — настигли буксир посредине реки, а пятый упал по носу «Железнякова», и осколки его зазвенели по броневой обшивке монитора…

Харченко в это время стоял на левом крыле мостика рядом с сигнальщиком. Сигнальщик Гунько вдруг схватил командира за руку и с силой втолкнул в боевую рубку. Не успел матрос захлопнуть за собой бронированную дверь, как его ранило осколком разорвавшегося поблизости снаряда. Гунько сказал, что заметил вспышку из стога соломы.

По приказу командира орудия «Железнякова» ударили по стогу. После этого монитор сменил стоянку и укрылся под возвышенным правым берегом. Железняковцы увидели самоходное орудие, которое, пятясь, выползало из пылающего стога. Кирьяков недаром считался мастером прямого выстрела. После второго залпа самоходка дернулась и застыла, уткнув длинный орудийный ствол в землю. И вдруг стог взорвался. В небо взметнулся столб пламени, дыма, комья земли. Оказывается, в соломе скрывалась еще одна самоходная установка…

Через понтонный мост, покидая горящий Николаев, отходили последние советские части. Дым пожаров заслонил солнце и на редкость ясное августовское небо. В воздухе стоял тяжелый запах гари.

«Железняков» подошел к хлебным элеваторам. Командование приказало их уничтожить. Матросы, хмурые, взволнованные, готовили элеваторы к взрыву. Сердца людей были переполнены яростью и гневом. Им до слез было жаль уничтожать богатство, созданное упорным трудом тысяч советских тружеников. Для них, крестьянских и рабочих сынов, воспитанных в неустанном гордом труде и бережливости, уничтожить то, что создано трудом, казалось диким святотатством, преступным безумием. Но в мире шла страшная война не на жизнь, а на смерть, и они, эти крестьянские и рабочие парни, проклиная врага, затаив в груди гнев и боль, выполнили приказ. Враг не должен был получить ни грамма нашего хлеба.

— Лучше пусть огонь сожрет, чем фашисты! — процедил сквозь стиснутые зубы Овидько и смахнул со щеки злую мужскую слезу.

— Ничего, хлопцы. Ничего. Им за все это отплатится сторицей, — сказал Ильинов. — За каждое зернышко хлеба, за каждый комок испоганенной нашей земли ответ держать будут, придет срок!..

Ночью со стороны переправы громыхнул сильный взрыв: наши войска оставили правый берег.

Еще взрывы. Это на судостроительных верфях.

Мы уходили, оставляя за кормой корчащийся в пламени город.

Вместе с нами был всем полюбившийся Андрюша Савельев. Он смотрел на город, и по его суровому, мужественному лицу текли слезы. Он плакал и ни от кого не скрывал своих гневных слез…

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 36
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Неуловимый монитор - Игорь Всеволожский бесплатно.

Оставить комментарий