Алоха, мой друг - Анна Богдановна Шулятицкая

я не отстану от вас!

Кимо подозревал отца в сумасшествии. Его самого мучили угрызения совести. Для того чтобы крепко спать, он принимал настойку из трав, подобранных кахуной12, который с терпимостью относился к сыну вождя.

Бессонница измотала обоих настолько, что они уже не могли принимать волевые решения и править.

Когда Кимо ушёл в лес, чтобы просить прощения за грехи, Мека схватила его сзади за лодыжки, треща поломанными рёбрами. Он хотел было вскрикнуть, но вдруг ощутил что-то тяжёлое на голове. «Похоже на кокос», – подумал он, натянуто улыбаясь, и поднял взор. На лоб спускалась мокрая прядь волос.

– Отпусти! Отпусти!

Голова Меки упала и заговорила, точно живая:

– Ты меня не отпускал. Почему я должна?

Из раскрытого рта хлынула кровь. Мека удерживала Кимо.

– Потому что тебя нет! Это сон, просто сон!

– Если я сон, то почему не просыпаешься? Ущипни за бок!

Но тело Кимо парализовало от ужаса. Боль в лодыжках усиливалась, потому что Мека ломала его кости, яростно мотая волосами.

– Я не отпущу! Ты умрёшь! Умрёшь!

Он упал с детским плачем и попытался отползти, опираясь на локти. Со стороны деревни раздался тревожный оклик:

– Кимо!

«Отец», – понял он, издав невнятный стон.

– Нет. Вождь и другие будут здесь, но не сейчас. Не всё сразу. Мои возможности не безграничны.

Это были последние слова, которые расслышал жалкий, перепуганный до смерти Кимо. Когда вождь нашёл его, то увидел страшное: сын лежал на животе, и конечности его вместе с головой были отделены от туловища.

Смерть старшего ребёнка потрясла его настолько, что он забросил маленького Моука. Тот погиб при нападении угря.

Со временем стали пропадать жители. Все знали, что их выманивала и убивала Мека, но не высказывали мысли вслух. Кахуна пробовал позвать девушку, или то, что когда-то было ею, но она не выходила на связь.

Мека обрела умиротворение, когда искалечила вождя. Он был последним взрослым грозового племени. Детям, которые не принимали участие в издевательствах над Мекой, пришлось уйти в соседнюю деревню, чтобы не умереть от голода и жажды.

Так и родилась легенда о Меке незрячей. Обычно она спит и не причиняет никому вред. Если же ночью долину посещает человек, совершивший злой поступок, Мека пробуждается и нападает, когда он остаётся один.

Келвин поменял колесо и теперь стоял, прислонившись к внедорожнику.

От холодного ветерка по спине побежали мурашки. Хью прижал к груди переноску с притихшей Багирой, которая словно понимала человеческий язык.

– Добро бывает с кулаками, – отозвался Хью.

– Да.

– А нехороший поступок – это обязательно убийство и любое другое насилие?

– Тебе нечего бояться. Ты же пай-мальчик. Спортсмен, отличник. Гордость семьи.

Моя лукавая улыбка привела его в смущение. Хью попытался отшутиться.

– Ну конечно! Как будто ты хуже.

– Не хуже, но и не лучше. А насчёт поступков не знаю. В маминой книге не было таких подробностей.

– Я слышал скрип.

– Едем дальше. Бабушка ждёт, – мрачно прервал Келвин.

Оставшуюся часть пути Хью молчал и часто оглядывался, будто следил за неуловимой тенью животного. Я говорил, что позади никого нет, но веры в собственных словах не чувствовал. Когда мы поднимались на холм, Келвин ещё раз убедился в том, что мне не стоило рассказывать страшилку: Хью от волнения замутило. Он надел наушник и прижался головой к стеклу.

Мы обогнули лес из акаций и очутились возле бунгало с просторной террасой. Свет в окнах почему-то не горел.

Келвин припарковал внедорожник и, выйдя наружу, быстрым шагом направился к дому.

Я шепнул Хью с сочувствием:

– Как ты?

– Хреново.

– Меки не существует. Она плод больного воображения выжившего из ума старика.

– Я уже это слышал.

– А я ещё раз скажу. Эй, – улыбнулся я загадочно, – скоро мы примем участие в чём-то поистине уникальном. Настоящая шаманка, духи предков и природы!

– Когда бабуля Кела меня увидит, то решит, что с вами всю дорогу ехал ещё один дух… Подержи Багиру… Меня, кажется, сейчас вырвет.

Отдав переноску, он открыл дверцу, снял наушник и побежал за кусты. Келвин не возвращался, и я уже начал беспокоиться за него и бабушку.

Я добежал до бунгало и, не постучав, приоткрыл дверь в гостиную, озарённую тёплым светом.

– Келвин? Ты где, заблудился, что ли? – спросил я наигранно звонким голосом.

В ответ ухнула тишина.

В центре комнаты располагался бежевый диван, по бокам от него кресла с подушками. Слева виднелась скромная кухня без каких бы то ни было волшебных пузырьков, усушенных трав и мисок с непонятным содержимым. Дом держали в безупречной чистоте и порядке.

– Вхожу. Я предупредил!

Отворив, я не глядя сделал осторожный, маленький шаг и наступил на красную лужу, расползающуюся рядом с ковром. Ошибся, не такой уж тут и порядок. Меня охватило липкое омерзение. Кровь?! Пахло совсем не кровью, но отталкивало не меньше. Чтобы не замарать полы я снял шлёпанцы и положил их подошвой кверху возле прохода.

Багире передалось моё смятение. Она обняла тело хвостом и, напрягшись, запищала.

– Ты не одна. Мм-м? Скоро вернётся твой Келвин, скоро. Давай ждать вместе?

Не успел я договорить, как по лесу разнёсся нечеловеческий крик. Бунгало заходило ходуном, между стволами деревьев показалась голова, еле-еле держащаяся на шее. За протяжным свистом последовал тоскливый, душераздирающий вой. Я повернулся и замер, у меня застыло сердце. Из джунглей, куда не заглядывали даже туристы, тяжело кряхтя и вздыхая, выползала девушка с кровоточащими культями. Заметив меня, она закрутила белыми глазами и ускорилась.

Хью выскочил из-за кустов и хотел было спрятаться в машине, но я позвал его, высовываясь из укрытия:

– Сюда!

Он чуть не снёс меня с ног. В приступе панике я поспешно захлопнул дверь и подпёр близстоящим стулом. Мы уселись на пол, чтобы нас нельзя было увидеть с улицы. Я передал Хью Багиру, которая явно шла ему на пользу. Он слегка успокоился и заговорил, обдавая мою щёку горячим дыханием:

– Там была Мека! Самая настоящая!.. Она злилась и чуть не вырвала руки!.. Она хотела утащить меня! Хотела убить!

– Мека шла за тобой?

– А за кем ещё? – спросил Хью. – Кое-как удрал.

– Ты точно не поступал плохо?

– Конечно, поступал. Лепил жвачку под парты, переходил дорогу в неположенном месте, – перечислил он серьёзно, вцепившись в переноску.

– Так делали и делают многие. Я думаю, что она появилась не из-за нас. Из-за Келвина. Надо найти Келвина и бабушку, прежде чем она доберётся до них, – ответил я, дрожа от страха.

– И держаться вместе. Ни в коем случае не будем разделяться, – добавил Хью.

– Вместе.

– Ты поранишься, если пойдёшь в лес босиком.

– Я обуюсь. Вон, какая тут лужа.

– Откуда она взялась? Ладно, с этим разберёмся потом. Сперва проверим ванную и спальни, а затем выйдем с другой стороны, – спланировал он. – Багирка, походу нам капец…

– Ничего и не капец. Прорвёмся!

Я схватил шлёпанцы и, пригибаясь, последовал за Хью.

Ни Келвина, ни бабушки. Они словно испарились, не оставив нам ни одной подсказки.

Бунгало не напоминало жилище старой шаманки, скорее, женщины, предпочитающей