Последний политик. Внутри Белого дома Джо Байдена и борьба за будущее Америки - Franklin Foer

не использовать свою голову, чтобы проверять ее факты в режиме реального времени. Когда Коллинз заявила, что ее новое предложение содержит столько же средств на борьбу с COVID, сколько и американский план спасения, лицо Клейна начало качаться из стороны в сторону. Он подумал: "В вашем плане нет ничего, что позволило бы секвенировать ДНК новых штаммов COVID, поступающих из Британии, Африки и Бразилии; президент вашей партии прекратил секвенирование новых случаев COVID в прошлом июне. Ее предложение оставит нацию в неведении относительно следующих волн вируса.

Он снова начал яростно трясти головой, когда Митт Ромни, следуя примеру Коллинза, пустился в пространный монолог о том, как разделить средства, выделяемые штатам и местным органам власти. Странно, подумал Клейн. В плане, который подписал Ромни, не было ни одного доллара помощи штатам и местным органам власти. Почему же он так горячо объяснял, как лучше потратить доллары, которые он вообще не хотел тратить?

Но когда Сьюзен Коллинз покидала встречу, она была в восторге. На краткий миг ей показалось, что сделка неизбежна. Затем она спросила своих коллег о помощнике в маске, который качал головой в знак несогласия. Она не узнала его, но пожаловалась на грубость. Ее сотрудники сказали ей, что она только что описала главу администрации президента.

По правде говоря, Клейн отразил настроение, которое, как позже признается президент, разделял и он. Хотя Байден не поддался порыву укорить республиканцев, он был удивлен тем, что они не стали всерьез испытывать его стремление к компромиссу. Их ждала сделка. Президент выкроил бы сотни миллиардов, если бы они предложили приемлемое место для встречи посередине. Но пандемия не располагала к длительному торгу. Его исследовательская миссия показала ему, что примирение - единственный жизнеспособный путь. Через несколько часов после визита республиканцев демократы в Конгрессе представили резолюцию, которая позволила бы им провести Американский план спасения через процесс примирения.

Несмотря на неубедительное предложение умеренных республиканцев, Байден все же хотел подружиться с одним из членов делегации с прицелом на будущее. На протяжении десятилетий Байден работал с республиканцем с Аляски Фрэнком Мурковски. В 2002 году его место заняла дочь Лиза. Байдену нравилось, как она сохраняет старые традиции Сената, как она сохраняет старомодную аляскинскую независимость. Байден тихо попросил своих помощников включить в законопроект деньги для индустрии круизных судов и корпораций коренных жителей Аляски. Он сказал им: "Послушайте, она не может голосовать с нами в этот раз. Митч не позволит никому голосовать с нами. И я это понимаю. Но я все равно внесу туда что-нибудь, потому что в будущем она это запомнит".

Задача прояснилась. Байден должен был придерживаться стратегии, которая зависела от его способности загнать в угол собственную партию, а это означало, что его судьба действительно зависела от одного сенатора - того самого, который предупредил, что его не удастся загнать в угол.

 

6.

Отвези меня домой

 

Визит Оэ Манчина

не было в публичном расписании. Но после неудачного интервью Камалы Харрис на телевидении Западной Вирджинии Байдену нужно было привлечь внимание к сенатору. Когда Манчин вошел в Овальный кабинет, вице-президент и президент были заняты разговором. Манчин спросил, останется ли Харрис. "Нет, нет, мы останемся вдвоем", - ответил президент. Харрис встала и вышла из комнаты. Манчин почувствовал, что она не удостоила его взглядом - ни рукопожатия, ни приветствия, - что удивило и ранило его, ведь они вместе работали в Сенате.

Манчину, симпатичному полицейскому с фигурой старого квотербека и шлемом седеющих волос, не нравились конфликты. На самом деле, он считал их разрядку смыслом своего существования. Он жил на яхте, пришвартованной в яхт-клубе Capital Yacht Club, которую назвал Almost Heaven (Почти Небеса), в знак уважения к песне Джона Денвера о его родном штате. В эпоху поляризации его лодка была последним двухпартийным клубом в политике. Здесь можно было встретить Чака Шумера, отдыхающего с Ламаром Александром. Может появиться и Тед Круз. После 6 января Джо Манчин сказал друзьям, что будет стараться сохранить политический центр с еще большим рвением. Согласно старой поговорке, приписываемой Джорджу Вашингтону, Сенат - это блюдце, охлаждающее горячий чай в Палате представителей. Манчин видел себя в роли блюдца.

В феврале Манчин объявил, что будет голосовать против кандидатуры Ниры Танден на пост директора Управления по управлению и бюджету, потому что ему не понравились ее твиты. И особенно ему не понравилось то, что они были направлены против Сьюзан Коллинз, его хорошей подруги по другую сторону прохода. Его противодействие сорвало выдвижение Танден. Прогрессисты считают, что было немного странно слышать, как он с такой прямотой проповедует цивилизованность, когда в телевизионной рекламе, которая помогла ему стать президентом в 2010 году, он заряжал патрон в винтовку и стрелял в копию законопроекта о климате, который поддерживал Барак Обама.

Но дальнейшее пребывание Манчина в Сенате противоречило всем тенденциям американской политики. Западная Вирджиния, некогда бастион "синих", теперь яростно поддерживает Трампа. Его партия, некогда представлявшая собой коалицию консерваторов и либералов, теперь марширует влево. Однако он упорно держался за свое анахроничное место.

Тем не менее, когда он признался Байдену в своих опасениях по поводу Американского плана спасения, он говорил не только за себя. Возможно, у других умеренных демократов не хватило бы смелости сказать об этом вслух, но некоторым из них тоже не понравилось положение о повышении почасовой минимальной заработной платы до пятнадцати долларов. А некоторые из них даже разделяли опасения Манчина, что вливание в экономику сразу такого количества денег может разбудить давно спящего зверя инфляции.

Пытаясь расположить к себе Манчина, Байден заверил его, что разделяет глубокое стремление жителя Западной Виргинии к двухпартийности. Но в данном законопроекте это просто невозможно, сказал он ему. " Я работал с ними семь или восемь месяцев, пытаясь найти компромисс по Закону о доступном здравоохранении, и в конце концов не получил ни одного республиканца. Теперь у нас пандемия COVID, и это очень важно с точки зрения времени. Я не могу вести переговоры в течение шести или восьми месяцев".

Хотя Манчин не был согласен, он не собирался поднимать слишком большой шум. Байден разговаривал с ним с интимностью, которая внушала уважение. Манчину нравилось, что Байден пытался увлечь его за собой, а не принудить. Уходя вечером, он сказал другу: "С этим парнем я могу вести дела".

 

-

Но были и опасения, от которых Манчин не мог избавиться, как бы ему лично ни нравился Байден, и они не были иррациональными. Вместе со всеми другими