Радость моих серых дней (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

— Это было очень страшно. Я не знала, что меня ждёт. Они держали меня взаперти. На матрасе. Кололи эту дрянь, чтобы я не приходила в себя. Но я что-то слышала. Они хотели провезти меня через три границы. В Турцию. И продать. Разве это вообще возможно? Я не хотела бы проверять. Мне просто повезло, что они напились в поезде. Мне повезло, что Тихон стоял на платформе. Мне повезло, что он не прошёл мимо.

Беру себя в руки. Стараюсь изо всех сил. Мне повезло. Со мной всё в порядке.

Я не чувствую его руки. Тихон больше не держит меня. Я застываю. Смотрю на него. Сейчас он не похож на доброго, справедливого богатыря из былины. Сейчас он опасен.

— Севиндж, какой номер трамвая? — спрашивает. — Город какой?

— Я учусь… Училась в Москве. — говорю ему. — На трамвае 39 ездила.

— Витюша, — говорит он. — Попроси Руслана об одолжении лично мне. Пусть узнает всё, а я в долгу не останусь. Вдруг такие случаи ещё были. Понять хочу.

— Конечно, мы подсуетимся, — отвечает ему друг. — Не волнуйтесь, если есть какая информация, от нас не утаится.

Тихон согласно кивает и снова берёт меня за руку.

— Не бойся, — говорит он мне, — Я никому не позволю тебя обидеть.

Глава 20

Он.

Тело пробирает дрожь. От её рассказа кровь в жилах стынет. Представляю на мгновение, что меня не было на платформе. Хватило бы у неё сил войти в здание вокзала?

Я хочу найти её обидчиков. Свернуть им шеи своими руками. Лично. Чтобы убедиться. Чтобы наверняка. Знаю, что максимум через неделю получу всю необходимую информацию. Если что-то есть. Если есть, за что зацепиться.

Торопливо одёргиваю себя. Её с собой не возьмёшь и в лесу не бросишь! Придётся отложить. Придётся следить в оба глаза. Зорко. Чтобы не обидел никто ненароком.

— Три комнаты? — спрашивает администратор гостиницы.

— Одна, — отвечаю. — Люкс.

Протягиваю свой паспорт. Смотрит внимательно.

— Документы девушки?

Я протягиваю ей пару купюр, и она убирает их в карман кивая. Выдаёт мне ключ и ведёт нас в номер.

Девчоночка осматривается по сторонам. Несмотря на то, что гостиница не фонтан, здесь чисто и просторно. Местами даже изысканно. По сравнению с нашей избушкой лесной. Но мне всё равно, а глаза девушки выдают восторг.

***

За полчаса до отправления поезда мы снова на вокзале. Хотел оставить Севиндж отдыхать в номере, но она не решилась. Отказалась. Сидит усталая в зале ожидания и внимательно смотрит на людей. Их мало, но она вздрагивает, стоит только кому-либо подойти слишком близко.

Объявляют посадку, поезд скоро подойдёт. Выходим на улицу и неторопливо прощаемся.

— Жду лета, Тихон! — говорит Витюша.

— Жди, жди, — посмеиваюсь. — Время быстро пролетит.

— До свидания, Севиндж. Извини, что так вышло, в самом начале, — он мнётся. — Не хотел и никогда не посмел бы тебя обидеть в добром здравии.

— Всё хорошо, Виктор, — заверяет она чересчур поспешно. — Я всё понимаю и не держу зла.

— Спасибо, Севиндж. Надеюсь и тебя увидеть летом!

Она краснеет и отводит взгляд.

***

Мы возвращаемся в гостиницу на такси. Девушка засыпает на моём плече, и я несу её в номер на руках. Стягиваю вещи. Она сонно приоткрывает глаза.

— Спи, спи, — шепчу я раздевая.

Раздеваюсь сам и ложусь рядом. Тяну её тело к себе и укутываю нас одеялом. Она сладко сопит мне в шею, и я спокоен. Всё хорошо.

***

У меня много дел, но девчоночка спит. Устала от дороги долгой, от вчерашнего длинного дня. Не решаюсь её оставить. Сижу рядом и лениво в интернете страницы просматриваю.

Она просыпается ближе к полудню. Потягивает своё стройное тело, как кошка, задремавшая на солнце, и распахивает глаза. Сразу ищет взглядом меня. И я усмехаюсь.

Ну точно. Кошка. И её хозяин.

— Доброе утро, — говорю ей. — Выспалась?

— Да, спасибо. Дорога утомила меня больше, чем я думала. Прости, если задерживаю тебя, Тихон. Ты говорил, что у тебя дела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ничего такого, что не терпело бы отлагательств. Сколько тебе нужно времени на сборы?

— Я только умоюсь, и можем идти.

— Хорошо, потому что я голоден. Думаю, ты тоже. Собирайся. Потом у нас будет время на отдых. Вернёмся и решим всё остальное.

Первым делом веду её в кафе. Она торопливо пьёт чай и ест пасту с грибами, а я глотаю кофе и задумчиво смотрю на неё. Для девчоночки всё это ново — жадно разглядывает интерьеры, город, витрины магазинов. Нерешительно выбирает одно из самых недорогих блюд. Совсем не избалована. Боится доставить неудобства окружающим. Не стреляет глазами в мужиков, что пожирают её взглядами. Смотрит только на меня. Взглядом прямо в душу лезет.

Официантка в короткой юбке подходит и призывно наклоняется.

— Могу я предложить вам что-нибудь ещё?

Сиськи так и норовят из блузки выскочить прямо мне на пустую тарелку. Девчоночка моя краснеет и сжимается. Смотрит не мигая. С лица моего реакции считывает. Я протягиваю руку через стол и сжимаю её пальцы.

— Счёт нам принесите, будьте так добры, — резко говорю официантке, и та выпрямляется.

Не заинтересован, дамочка.

***

На почте бедлам. Не с первого раза дозваниваюсь до знакомого сотрудника, и он приезжает, чтобы выдать мне отправление в выходной. Щедро отплачиваю за его услугу. Читаю документы и ставлю размашистую подпись. Не так уж и плохи дела в компании, как Витюша нагнетает.

— Этот пакет, — говорю почтовому служащему, — сегодня же отправь экспресс-доставкой на обратный адрес.

— А другой? — спрашивает тот.

— Этот мне. Спасибо.

Севиндж что-то с увлечением читает, и я не могу сдержать любопытства. Книжный каталог. Интересно. Увлекательно. И многое говорит мне о девушке. Рядом ведь и женские журналы кучкой лежат. Про оргазмы яркие поведать обещают. Про отношения идеальные. Но она выпала из действительности, читая описания книг.

***

Привожу её в магазин. Она смущена.

— Выбери себе тряпок и белья, вижу же, то, что я достал, не пришлось по вкусу.

— Мне ничего не нужно, Тихон. — пугается она. — Спасибо, — и ещё тише: — Здесь очень дорого.

Я смеюсь. Дорого! За лифчик отдать две тысячи — дорого?

— Севиндж, выбери сама, — говорю. — Иначе мне придётся. Опять не угожу тебе.

Смотрю, чтобы поняла, что не отступлюсь. Настою на своём, не мытьём, так катанием. Нашёл, кажется, метод воздействия на строптивицу. Давать выбор, лишая возможности отказать.

Она торопливо ходит по залу и берёт несколько вещей. Самые обычные платья почти в пол, два закрытых комплекта белья и длинную кофту. Идёт в примерочную, а я недоволен. Лучше бы сам выбрал!

У кассы берёт плотные колготки и платок. На меня не смотрит. Лишь шепчет:

— Я самое бюджетное выбрала, но всё равно получится дорого.

Кладу руку ей на плечо и тяну к себе. Заставляю в глаза посмотреть. Так много на языке вертится, но не пришло время. А когда придёт — не знаю. Если наступит.

Хочу сказать ей, чтобы забыла слово «дорого», что я не поскуплюсь на то, чтобы сделать ей приятно. Да только знаю, что ей неприятно. По глазам вижу. Не привыкла она к бестолковой трате денег. Не получает от этого удовольствия.

Поэтому просто целую.

***

Сажаю её в кафе, а сам отлучаюсь ненадолго. Ей сказал, что по нужде, а сам быстрым шагом иду в магазин. По пути приметил вещицу интересную. Словно для неё созданную. По образу и подобию.

Гребень для волос. Серебряный. С топазами. В цвет её глаз. Тонкий. Хрупкий. Изящный. Как она сама. Вот и выбрал подарок девчоночке. На новый год. И на память.

***

Ужинаем. Теперь я сам выбираю. Слежу, чтобы без свинины. Ей даже меню не предлагаю. Знаю, что выберет. Самое дешёвое блюдо.

Предлагаю лишь десерт выбрать, и глаза её загораются.

— На цены не смотри, — предупреждаю. — Всё, что хочешь.