Радость моих серых дней (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Она краснеет и бросает на меня быстрый взгляд. Вижу в глубине её глаз малую толику разочарования.

***

Витюша поддаёт пара и хлестает меня веником. Ему это нравится — настоящее мужское времяпрепровождения. В столице ему редко удаётся провести время на природе или в бане. Я все дела оставил на него. Все свои обязанности переложил. Бросил свою жизнь ради мести.

— Тихон, дел много. Компания еле держится на плаву. Все конкуренты говорят, что ты сдулся и не вернёшься.

— Пусть говорят, — отмахиваюсь. — Не жди, пока я выйду на связь. Принимай свои решения. Ты столько лет работаешь вместо меня, что не обязан всё согласовывать. Я верю тебе. Берите заказы, работайте. А летом я вернусь.

— Ты уже окончательно всё решил? Точно вернёшься?

— Вернусь, как срок контракта истечёт. Я принял решение.

— С ней вернёшься?

— Да, — киваю. — Хочу ей помочь устроиться. Нельзя ей в деревню обратно.

— Я думал, что и по поводу неё всё решил…

— Нет, но, в любом случае, бросить её на произвол судьбы не смогу.

— Ладно. И хорошо. Спешка ни к чему.

— Расскажи мне лучше, Витюша, про Русланчика, — усмехаюсь я.

И он в своей манере травит байки, что я только диву даюсь. Много новостей пропустил. Много событий мимо прошли.

***

Севиндж спит. И я ложусь осторожно рядом. Накрываю ей ноги. К себе тяну. Опускаю лицо в её волосы. Проваливаюсь в сон.

— Тихон, уже половина одиннадцатого, — шепчет она. — Пора стол накрывать.

Распахиваю глаза. Она в нарядном платье, с привычными косами на голове. Притягиваю её к себе. Вдыхаю запах чистого тела. Помылась уже. Всё проспал.

Ради такого случая тоже выбираю одежду почище.

Охлаждаю шампанское. Ставлю на стол бокалы.

Здесь, на горе, связи нет никакой. Ни телевидения, ни радио. Лишь старые часы, стрелки которых неумолимо приближают наступление нового года.

Когда стрелки смыкаются на двенадцати, я открываю бутылку и наливаю чисто символически по бокалам.

— С Новым годом! — кричит Витюша.

— С Новым годом! — шепчет Севиндж.

— С новым счастьем! — усмехаюсь я.

Делаю маленький глоток сладкой жидкости и целую девушку. Моё странное счастье уже здесь. Меня охватывают новые чувства, и так хочется верить в себя. Верить в нас.

Весь вечер я подливаю шампанское только ей в бокал. Она разрумянилась, глаза блестят. Сажусь в кресло, подзываю её к себе. Витюша фотографирует нас на свой телефон, и я прошу его повторить то же самое с моим.

Этот момент кажется приятным. Впервые за долгое время в моей жизни. Я почти умиротворён. Притягиваю девушку ещё ближе и прошу Витюшу сделать несколько кадров на память.

Девушка смотрит удивлённо. Но вопросов не задаёт. Я расплетаю её косы и распределяю кудри волос по плечам. И впервые в жизни позирую у ёлки.

Глава 19

Она.

Я удивлена, что у Тихона вполне современная модель телефона. Он кажется таким простым. Несовременным. Хозяин леса. Повелитель диких зверей. Зачем он ему? И что ещё сокрыто в его неторопливом образе жизни?

Конечно, все вопросы я оставляю при себе. Если он захочет, расскажет сам, а нет — так мне и вовсе знать ни к чему. К тому же, я тоже не спешу делиться откровениями. А он и не спрашивает.

Ещё больше меня удивляет его желание сделать совместные снимки. Я жалею, что у меня их не будет. Хотя, возможно, однажды я наберусь смелости и попрошу. На память.

Голова кружится от лёгкого ароматного напитка. Ни разу ещё не пробовала!

Виктор достаёт со шкафа гитару и начинает играть. Мне знакома эта песня, и я тихонько подпеваю. Тихон гладит мою спину. Слушает внимательно. И я пою так, словно в целом мире не осталось больше людей. Только он и я.

Смотрю в его глаза и вижу желание. Не физическое, нет. А обычное желание счастья. Обыденных вещей, вроде лепки пельменей. Вроде совместных походов в баню. Вроде тихих разговоров на кровати.

— Выбери меня, — шепчу я слова песни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Его глаза темнеют. В этот момент я знаю, что он думает о возможности. О крохотном шансе. Невзирая на огромную пропасть между нами, он рассматривает эту возможность.

***

Первый день нового года проходит в полусонном состоянии. Мы просыпаемся поздно, едим остатки пиршества, снова ложимся.

— Завтра поедем в город, — говорит мне Тихон. — Витюшу провожать. Делами заняться. В магазин зайти. Выберем тебе подарок праздничный.

Я пугаюсь. Здесь, в лесу, спокойно. А в городе — столько людей. Меня пугают люди. Я боюсь встретиться ненароком с похитителями. И в магазин — зачем? Мне — незачем. Не нужно мне ничего. Но, может, ему нужно?

— Может, я останусь? — предлагаю.

— Нет, на ночь придётся там остаться. — качает головой. — Не могу тебя одну здесь бросить. Слишком долго.

— Хорошо, — выдыхаю в ответ.

***

Тихон укутывает меня в два платка.

— К станции спустимся, будет теплее. Сможешь снять, — целует кончик носа. — Устанешь идти, скажи. Понесу.

Я смеюсь.

— Тихон, я не неженка.

Он мягко улыбается. Вижу, что ответ вертится на кончике его языка, но он молчит. Вижу, что ответ мне не понравится.

Дорога вниз тяжёлая. В особо крутых местах Тихон даёт мне руку и помогает. Я поражена.

— Тихон, как же ты меня тащил в свой дом?

— Ты крохотная. Пушинка, не иначе. Словно не весишь ничего, — он смеётся. — Если устанешь, говори. Понесу тебя. Абсолютно никаких проблем.

Но я иду. Путь неблизкий. Около двух с половиной часов вниз с горы. Вверх будет тяжелее. Если я вернусь. Почему-то мне кажется, что Тихон оставит меня в городе. Даже если захочу, обратно дорогу не найду самостоятельно. Но я не решусь. Если он попрощается со мной в городе, так тому и быть.

У подножия горы раскинулось небольшое поселение. Полустанок.

— Здесь нет магазина, только несколько десятков домов, — поясняет Тихон. — Зато есть железнодорожная станция.

В моей глухой деревне не было станции.

Мы садимся в пустую электричку и едем. Я смотрю на сменяющиеся картинки за окном. Чем дальше мы уезжаем от гор, тем меньше становится снега. Вскоре он совсем пропадает.

Мы покинули дом около пяти часов назад и наконец приехали в город.

***

Поезд Виктора будет только ночью, поэтому у нас есть несколько часов. Тихон сразу предлагает поехать в гостиницу, оставить вещи и поесть. А потом — прогуляться по городу.

В вечерних сумерках город мерцает разноцветными огоньками, украшенный к празднику.

— Мы в Кабардино-Балкарии? — впервые решаюсь спросить я.

Виктор смотрит с интересом. Я краснею.

— Карачаево-Черкессия, — отвечает Тихон.

И я шумно выдыхаю. Мой страх сейчас осязаем. Нервы на пределе. Я вглядываюсь в лица прохожих и боюсь, что снова встречу того парня. Что снова получу укол.

А ещё… Сейчас до моего дома, до дома дядюшки, куда ближе, чем до Москвы. Хотя и не так близко, как с Кабардино-Балкарии.

Тихон берёт меня за руку.

— Не бойся. — говорит. — Я никому не позволю обидеть тебя.

— Что с тобой произошло? — спрашивает Виктор тихим голосом. — Ты ведь даже не знаешь, где очутилась.

— Витюша, — предупреждает Тихон.

Его хватка на моей руке усиливается. Мне почти больно.

— Меня похитили, — шепчу я. — Было 15 ноября. Я поздно возвращалась из библиотеки в общежитие. Готовилась к сессии. Поехала на ночном трамвае. Зашёл парень. Мы перебросились парой фраз. Он был похож на студента и вышел со мной на одной остановке. Но до общежития я не дошла. Он… вколол мне что-то.

Меня словно прорывает. Не знаю почему, но я торопливым шёпотом рассказываю им свою историю, пока мы идём в гостиницу.

— Я слышала что-то… Обрывки фраз. Они держали меня в пустой комнате с бетонными стенами. Я молилась, чтобы они… не надругались… не убили…

Слёзы струятся по моему лицу. Вспоминаю пережитый ужас.