Свой собственный рай - Эми Фрейзер

— Что это? — опять спросил Томас, указывая на выгон. — Лошадь заболела?

— Это мул. Его зовут Джизмо. У него повреждена нога, так что нам предстоит еще нелегкая задачка обработать ее мазью.

— Я бы смог, — вызвался было мальчик. Но тут же робко добавил: — Может быть…

Хэнк, не удержавшись, протянул руку и потрепал Томаса по волосам.

— Итак, это почти вся компания, с которой вам придется иметь дело, — объявил он, шагая к трактору с прицепленной к нему фурой. Прицеп был доверху нагружен сеном. — С Баузером вы познакомитесь, когда Вилли вернется из города, а гусей увидите на пруду. Ну, а теперь, готовы везти со мной сено?

Дети не шевелились.

— Полезайте! Вам здесь понравится! — сделал еще одну попытку Хэнк.

Младшие повернули головы к Мартину, тот безразлично пожал плечами. Однако на языке Хэдвеев это, очевидно, служило разрешением, потому что остальные четверо тут же двинулись к фуре.

— Забирайтесь! — пригласил Хэнк, подавая первой руку Нелли. — Теперь Томас. — Сложив ладони в пригоршню, он ловко подсадил мальчика. — Карли! — Не долго думая, ковбой приподнял девочку и опустил прямо на верхушку травяной горы.

— И меня! И меня! — закричала Ребекка и, улыбаясь, потянулась к нему.

Посадив ее наверх, Хэнк повернулся к Мартину.

— Поедешь со мной на тракторе?

Не говоря ни слова, Мартин, неловко задев его плечом, шагнул мимо. Пружинисто вскарабкался на фуру и угрюмо уселся возле кресла водителя.

Ниса бросила на Хэнка сочувственный взгляд, как бы признавая всю невыполнимость стоящей перед ними задачи. Ему стало жаль ее, ведь ей так хотелось, чтобы новый проект заработал успешно.

Хэнк забрался в кабину и начал самый странный в своей жизни рейд с сеном. Без словечка, без единого смешка. Без обычной веселой возни. Только оглушительная тишина. Как не похоже это все было на поведение Криса и Кейси! Господи, да после пяти минут езды Хэнку уже приходилось утихомиривать своих племянников! Он провез их обычным маршрутом, по всей территории, но, если не считать возгласов и реплик Нисы, так и не понял, произвело ли его ранчо на ребят хоть какое-нибудь впечатление.

Поднявшись на гору, с которой хорошо был виден дом, Хэнк подтянул трактор к раскидистому дубу, по которому так любили карабкаться его племянники.

— О'кей, вылезаем!

— Зачем это? — все с той же подозрительностью спросил Мартин.

— На разведку, — терпеливо объяснил Хэнк, который никак не предполагал, что когда-нибудь встретит детей, которым абсолютно не свойственно любопытство. — Мы можем взобраться на дерево и посмотреть, видно ли гору Лост-Маунтин. Прокатиться кубарем с холма. — Он спрыгнул с трактора. — Нарвать букет полевых цветов для мисс Нисы.

А та уже соскользнула с травяного стога и теперь помогала спускаться малышам. Он восхищался ее добротой и оптимизмом, упорным нежеланием сдаваться. Но больше всего его подкупала ее красота — та, что шла изнутри, из глубины ее отзывчивого сердца. За хрупкой и нежной наружностью чувствовалась огромная сила воли.

Хэнк двинулся к старому дубу, чтобы не стоять у детей над душой и дать им возможность самим освоиться в незнакомой обстановке. По мрачному выражению лица Мартина он понял, что торопить их не стоит.

— Это будет нелегко, — понизив голос, проговорила Ниса.

— Я уже понял.

Она заглянула ему в лицо и улыбнулась. Святые угодники, да она способна озарить и согреть солнечным светом самое заледенелое мужское сердце.

— Я хотела сказать вам, что вы действуете правильно. Тут как раз нужна смесь дружеского расположения и равнодушия.

— Шаг вперед, два шага назад, — горько заметил Хэнк. Ему бы самому сейчас не помешал хороший шаг назад, чтобы спастись от ее притяжения.

— Вы правы. — Улыбка погасла на ее лице. — Вся беда в том, что эти дети перестали на что-либо надеяться.

— Не думаю, что несколько животных смогут многое им дать.

— Лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

— Думаю, вы не правы. — Он в упор посмотрел на нее. — Неправда, что у них ничего нет. У ребят есть чувство семьи. Только посмотрите, как Мартин сплачивает их вместе.

— Да, — она тяжело вздохнула. — Порой во вред индивидуальности каждого.

— Вы хотите чтобы они жили каждый сам по себе?

— Нет… Тут нет легкого решения… Самое главное — я могла бы определить их в семью каждого по отдельности. Они умненькие и здоровые, но…

— Но они — семья. — Он сжал ее руку выше запястья. — Люди, связанные кровными узами. А на земле нет ничего крепче и надежней.

— Это — спорный вопрос, — возразила Ниса, и морщинка перерезала ее хорошенький лоб. — В данной ситуации мне не хотелось бы исходить из общепринятых взглядов на семью. Дети должны быть раскрепощенными. Играть и наслаждаться простором и свободой. — Она бросила взгляд в сторону фуры с сеном. Все пятеро детей все еще стояли возле нее, боязливо оглядываясь по сторонам.

— Я думаю, сегодня мы ничего больше не добьемся, — сказал Хэнк. — Пойдемте обратно.

— Вы решили сдаться?

— Я? — Он улыбнулся, стараясь этой улыбкой стереть с ее милых черт усталость и тревогу. — Вы убедитесь, мисс Ниса, что я всегда довожу до конца начатое дело. — Он подмигнул. — Теперь уж вам точно не вытеснить меня из проекта.

Прикрыв на миг глаза, она издала вздох облегчения.

— Спасибо вам.

А Хэнк вдруг представил — каково это было бы кожей ощутить ее вздох, если притянуть ее к себе. Теплый ли он, щекочет ли кожу?

— Идемте! — решительно сказал он, с трудом поборов это искушение. — Покажем им, как надо играть.

— О чем вы?

— У меня идея. — Взяв ее за руку, он начал спускаться с пригорка по направлению к детям. — Айда обратно, в сарай!

Прикосновение руки Хэнка вновь наполнило ее оптимизмом и все тем же неотступным, по настоящему физическим наслаждением. А она-то боялась, что Хэнк сыт по горло несговорчивостью Хэдвеев и хочет выйти из игры. Ничего подобного! Посторонний человек, и какую поразительную гибкость и изобретательность он проявляет!

Она благодарно сжала его руку. Когда он ответил тем же, чувство благодарности переросло в изумительное, ни с чем несравнимое удовольствие. Ей пришлось снова напомнить себе, что их связывают только деловые отношения.

В том же безмолвии они пустились в обратный путь, к сенному сараю. Молчание было нарушено единственный раз, когда Томас увидел, как один из гигантских коней катается на спине в пыли загона.

— Должно быть, чешет спину, — заметил Хэнк. — Или хочет показать Такеру, что ему надоела тренировка. А может, просто резвится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});