Завтра октябрь. Несветские истории - Елена Есина

Рассказывает Тамара: «Еду с учебы, центр Москвы, солнце яркое летнее, настроение какое-то игривое и дай, думаю, позвоню…»

Чтобы коротко, позвонила она бывшему любовнику, который жил теперь в Москве и жил не так себе, а олигархом. Встретились они, если мне не изменяет память, в гостинице «Украина». Что-то в веселом рассказе было про ванну с обливанием шампанским. За всем этим увлекательным действом Тамара наша рассказала олигарху про Полину. Он Полину знал, мало того, Виталик, ее любовник, работал на него и словом не обмолвился.

– Вот урод, – сказал олигарх. – Он у меня сейчас такие деньжищи под строительство дома берет. Ладно, сколько денег надо?

– Пять тысяч – имплантат и лечение. Операцию как медику обещали провести бесплатно.

Ира с Тамарой съездили к олигарху в офис, он дал пять тысяч на операцию и какую-то сумму Тамаре. Из которой Тамара опять-таки выделила часть Полине.

Поле делали операцию в одной из самых хороших клиник города Москвы. После был еще почти год реабилитации. В том числе санаторий, где Поля встретила Толю.

Ох, этот Толя хромал на обе ноги!

Виталик к этому времени окончательно испарился. Поэтому…

Конечно, мы все являемся заложниками своего тела. А женское тело понятие не только эстетическое, но еще и медицинское. Поля в данный свой период очень хороший тому пример. Я сейчас не про ногу. Я часто наблюдала, в том числе и на себе такие моменты, когда гормоны наши включают какой-то понятный только им анализ. И что бы ни казалось окружающим, что бы ни диктовали простые логические, практические, социально-нравственные – да какие угодно истины. Человек ведет себя так, как ведет.

Господи, как-то в нашей больнице встретила ее, Полининого, мужа – Фиму. Иду по лестнице, он спускается.

– Ой, – говорю, – Ефим! Ну так нельзя, я чуть с лестницы не упала от такой красоты!

Фимка парень самодовольный, и все это нарисовалось на его физиономии – не сотрешь.

А Поля наша, когда пыталась начать с ним по новой жить, говорила: «Я столько не выпью… Я печень посажу. Без водки с ним спать не могу». Кроме того, Фима врач серьезной специальности, научной работой занимается, преподает, недавно тут его в передаче у Малышевой видела. А Толя наш – водитель, после последней аварии в которой размозжил обе ступни, остался без профессии. Но с ним как раз Поля спала с удовольствием. Может, молодежность сказывалась – Толя на одиннадцать лет младше Поли.

Когда они вернулись из санатория в Полину квартиру, ну не в Подмосковье же ехать к Толе. О Боже! Он нам стол накрыл, усадил, шампанское разлил, посидел с нами и вежливо похромал в другую комнату, провожаемый та-аким нежным взглядом возлюбленной. Камера! Где камера?

Когда напились, Поля показала его фотографию в кошельке. Там в прозрачном окошечке – Толино счастливое лицо. После еще нескольких фужеров Поля показала фото, хранившееся под предыдущим. Там оказался Толин… ох, как это сказать по-русски?! Толино главное, наверное, достоинство. И даже не в сильном своем положении! Понятно?

– Поля! – завопила я. – Поля! В кошельке должны быть деньги!!! Ты ж с Марианной занималась, она что, тебе не говорила, что подобное притягивает подобное?

Поля взирала на нас волооко – «ничего вы не понимаете» – читалось у нее в глазах.

Такая вот история.

Полина выздоровела, пошла работать. Выучила Толю на зубного техника. Два года учила, работая днем и ночью в частной клинике. Живут как-то. Квартиру купили, успели еще до роста цен: родственники вернули Полинины деньги с процентами, Толя что-то продал в Подмосковье, и купили. Даша вышла замуж, стало быть, живут они теперь одни. До недавнего времени все пытались забеременеть. Как сейчас – даже не знаю, созваниваемся два раза в год, в дни рождения друг друга, и то не всегда, когда вспомним.

Ира, моя любимая Ира умерла три года спустя от онкологии. Тамару видела после этого один раз, когда она приезжала в Москву. Встретились на часок в кафешке. Поговорили о Полине, об Ириных девчонках.

Но зато теперь, когда я слышу фразу – «женской дружбы не бывает»…

Я улыбаюсь.

Приятные пустячки

Купили цифровое пианино для Лизы и взяли преподавателя. Теперь преподаватель, можно сказать, живет у нас. Занимается Лиза (7 лет), Павел (25) и я (47).

Ну Лиза, понятно, что у нее все впереди, Павел, впервые взявшись, очень забавно смотрится. Я вчера с удовольствием наблюдала за его усердием, когда он разучивал маленькую пьеску, как-то очень необычно укладывал пальцы на клавиши. О себе вообще молчу. Хотя преподавательница распознала во мне хороший слух и нераскрытые способности. Есть в кого, мой папа играл на всем, что звучало. Дома были пианино и аккордеон и, естественно, он отдал меня в музыкальную школу. Но родители развелись, когда мне было девять лет. Мама разрешила мне не мучить себя музыкой. Кода я сказала маме, что теперь жалею, мама заняла жесткую оборонительную позицию:

– Спасибо должна сказать, то я тебе психику здоровой сохранила, – парировала мама.

– Хорошо-хорошо! Спасибо.

Вчера ночевала у Любы в Переделкино. Ехала на урок к одиннадцати. Красные буквы загорелись «Проверьте давление в шинах». Чувствую, машину направо заносит. Вместо меня урок взял сын, а я взяла шиномонтаж. Но там случился другой приятный пустячок.

Ожидал там кроме меня молодой мальчишка машину, довольно привлекательный, кстати. Чистенький такой, стильненький, немножко не русский. Я уже уезжать собираюсь, а он подходит и спрашивает, как меня зовут.

Хм, курточка моя, джинсы в обтяжку, угги, розовые щечки на холоде, возможно, все это молодит, вопрос – насколько.

– Маша меня зовут, – подхожу к своей машине.

– Меня Рустам, а можно ваш телефон, – чуть меня обгоняет, открывает мне дверь, которую я разблокировала с пульта.

– Сколько вам лет, Рустам? – сажусь.

– Тридцать, – отвечает.

– Пока не могу себе позволить, – улыбнулась я парню.

– Почему?

– Это секрет, но вам спасибо, Рустам, большое вам спасибо. – Уезжаю.

Секрет родился спонтанно. И не секрет это никакой, а просто болтовня. Мы же все прикалываемся.

По осени бегала между корпусами и зашла к своим в кабинет в куртке расстегнутой.

– Что, спина мерзнет? – спрашивает меня коллега. – Между прочим, это первый признак старости.

– У меня будет другой первый признак старости, – поддерживаю заданный ехидный тон я.

– Это какой?

– Молодой любовник.

И вот тут можно было бы поговорить о многом:

1. О воспитании детей и о целесообразности небольшого принуждения. Старшего я спрашивала, хочет он или нет заниматься музыкой. В детстве не хотел.

2. О том, что меняя свою жизнь, взрослые, конечно, меняют и судьбу своих детей. Ведь в детском саду на празднике в честь выпуска, отвечая на вопрос: «Кем ты будешь, Машенька?», я ответила – «музыкантом».

3. О том, что женщине необходимо чувствовать себя привлекательной. Комментировать этот пункт считаю излишним. И еще раз спасибо Рустаму.

4. О национальном вопросе. Недавно только разговаривали с подругой о том, что «прилипать» в последнее время не ленятся одни кавказцы.

5. О сексе взрослых людей с молодежью. Проанализировать известные мне случаи и понять, наконец, действительно ли от этих связей можно помолодеть всем, чем есть.

6. О скуке. У. О сохранности в возрасте. 8. О старческом маразме. 9…..10. одиннадцать…

Ну это ж все пустяки. А разве можно сейчас о пустяках, когда в стране такие дела. Такие дела!

Хоть названия улиц и площадей узнала, где люди собираются. А то уже столько лет в Москве.

Миг просветления

Вчера так четко его поймала.

Была на дне рождения у Лельки. Лелька у нас вся такая зажиточная теперь. Дом, все в классическом, на столе яства, которые сама она готовила, – молодец и умелица, подано все на хорошем фарфоре и серебре.

Наташа, наша подруга, до этого дня сидела три недели на диете. Диета какая-то такая: привозят тебе домой каждое утро на день еды расфасованной для шестикратного приема. И ты худеешь, при условии, что ничего другого не ешь. Стоит это все, конечно, денег, но удобно и не голодно.

Так вот, а тут на столе и салатики домашнего приготовления, и соленья, и холодец, и пхале, и сациви, и рыбку красную Лялька сама посолила, и сало хохляцкое, и много чего еще.

Потом подали баранину с мангала.

И вот встает Наташа и говорит тост за кайф:

– Вот сижу я на этой издевательской диете уже три недели, и с понедельника еще сидеть буду. Но какой же кайф, – закатывает глаза Наташа, – вот так вкусно есть! Я сегодня себе позволила после перерыва, и это так прекрасно. Все так вкусно: и сало, я уже три кусочка съела, и «шуба», а холодец!!! Ну такой кайф, давайте выпьем за это счастье.

А Лялька потом, покручивая одно из своих массивных колец, задумчиво такой монолог выдала: