Как отучить ребенка кусаться и драться - Елена Любимова

Заметим, что мы предоставили ему больше свободы – фактически предложили решить часть возникающих проблем общения и взаимопонимания самостоятельно. Ребенок согласился сыграть в эту новую игру с большей или меньшей охотой и получил некий результат своих усилий – подрался с Витей, подружился с Олей или Мишей и т. д. Родители не имели отношения к его провалам или успехам – отмежевались от них сами. Да и ребенку, возможно, не нужен их совет, как поступить дальше, или их оценка, все ли он сделал правильно до сих пор. Как видим, в ситуации, когда у него появилось время и занятия, за которыми родители добровольно отказались наблюдать, ему, быть может, просто нечего с ними и обсудить. Другими словами, он может сам не видеть повода и причин говорить об этом за ужином, и воспринимать любопытство, настойчивость родителей как «не суй свой нос в мои дела».

Так что постараемся учесть: мы сами предложили своему чаду толику самостоятельности. Просто при этом мы, как всегда, так и ждем, что само оно ничего не сможет, немедля попадет в какую-нибудь историю и т. п. И каким бы «самым-самым» ни был для нас наш взрослеющий отпрыск, мы всегда тревожимся за него, всегда хотим ему помочь, но, увы, не знаем, как правильно предложить свою помощь. При этом мы совершенно не готовы поверить, что у большинства детей нет никаких затруднений в, так сказать, процессе и получении результатов игры в независимость. И что они просто полагают наши неуклюжие попытки поучаствовать в ней опосредованно, с большой дистанции за неуместное любопытство.

В результате получается картина поистине нелепая – мы ревнуем ребенка к «своим делам», которые сами же ему и задали, а он ревнует к ним же потому, что он уже сам все сделал. То есть не важно, плохо или хорошо, – главное, что он все сделал сам. А теперь мы, вроде как претендуем на то, чтобы разделить с ним лавры победы…

Итак, запомним главное стремление всех детей, отмечающее период с 5 до 7 лет, – стремление к независимости, хотя бы формальной или, если угодно, видимой. В это время все дети стремятся расширить круг своих знакомых – попробовать искать общий язык с теми, кого выберет для знакомства он, а не мама или папа. Кроме того, возраст после 5 лет отмечает неудержимое стремление обзавестись в доме всем своим, личным – своими игрушками, кроватью и комнатой или, как минимум, своим уголком, отделенным от остальной квартиры хотя бы формальной разделительной чертой. Проще говоря, в наших детях, ранее нераздельно связанных с другими домочадцами и зависящих от их воли, впервые просыпается и начинает проявляться все ярче самостоятельная, независимая личность.

Это очень важно понять, запомнить и учитывать впредь всегда, поскольку обретение самостоятельности напрямую связано с умением отстоять, защитить свой интерес и, в конце концов, территорию. То есть это связано с навыком и умением перечить кому-то в чем-то, использовать с этой целью физическую силу, оперировать другими аргументами. В этом смысле естественно, что физическое превосходство является самой простой и доступной ребенку его формой – прямо как в животном царстве. Оттого совершенно неудивительно, что первыми для защиты своих взглядов и интересов любой ребенок учится использовать именно кулаки и зубы. С одной стороны, мы это уже видели – опробовали на себе силу одних и других еще пару лет назад. С другой же – сейчас ранее эффективные методы уже не подействуют, потому что вернувшимся к рукоприкладству отпрыском руководят несколько иные мотивы.

В частности, усложнившееся понимание различий между тем, чего хочет он и другие домочадцы, друзья, одноклассники или даже одногруппники в детском саду. Мы можем не сомневаться, что отныне эта разница начнет стремительно углубляться, и повернуть время вспять у нас уже не выйдет. Иными словами, чем активнее мы станем «приближать» к себе отдаляющееся чадо искусственными методами (не захотим ставить замок в его комнате, начнем угрожать, что, если он все не расскажет, мы узнаем это все у воспитательницы), тем меньше мы будем знать о его внутренних порывах.

На этом моменте перед нами возникнут и быстро заострятся две главные проблемы. Первая будет заключаться в том, как направить новый вид агрессии у нашего подросшего сорванца в приемлемое для общества русло. А вторая – в том, как предоставить ему безопасный и в то же время достаточный уровень независимости. Рассмотрим меры, которые могут помочь нам организовать и то и другое с минимальными потерями в нервах и общественном мнении о нас как о родителях:

●Еще пару лет назад наше «золотко» оценивало свои поступки исключительно на основе реакции взрослых на них. То есть, если мама ругала его, обижалась, злилась, малыш понимал, что его поступок был плохим. Если же окружающие одобряли его, он делал вывод, что поступает хорошо. При этом сложных, смешанных реакций он чаще всего не понимал – только начавшее развиваться представление о добре и зле требовало примитивных, утрированных проявлений того и другого.

Но сейчас наше чадо уже наверняка точно знает, когда поступает плохо, а когда – хорошо. Во всяком случае, у него уже давно выработались и закрепились готовые оценки большинству типичных для жизни ребенка поступков. Кроме того, он уже научился более сложным действиям – умению сравнивать похожие, хотя и не одинаковые случаи, ставить их в один ряд и, соответственно, предполагать реакцию родителей на каждую новую свою «выходку».

Все это означает, что если ранее малыш не понимал, что он иногда способен вытворить, то теперь он делает это все с определенными намерениями и полным пониманием, что скажет на это мама, когда увидит или узнает. А стало быть, он разыгрывает «чертика» или «ангелочка» уже вполне осознанно и намеренно. Наша задача в обоих случаях – лишь понять, зачем он «отличился» в очередной раз.

Как правило, цель своего хорошего поведения ребенок охотно озвучивает сам – например, если мы просим его вести себя хорошо на дне рождения Жени Петровой, он без возражений наденет «бабочку» и даст себя причесать на пробор. Но после целого вечера действительно «шелкового» поведения в гостях он не преминет отпроситься поиграть завтра в футбол на полчаса дольше, напомнит нам об обещании купить новую приставку и др., данном еще в прошлом месяце… И мы можем поверить, что, если мы не выполним его просьбу, при следующем «выходе в свет» он будет «хорошим» ровно первые пять минут. А затем вечер будет безнадежно испорчен – он уж постарается! И если нам кажется, что это «выступление» нам удастся прекратить, как в былые времена, строгим «Нельзя!», мы будем сильно разочарованы глубиной его теперешнего наплевательства в отношении наших запретов!

Поэтому чем старше становится наше чадо, тем строже мы должны придерживаться правила «Ты мне, я – тебе». То есть учесть, что отныне нам уже не удастся бесконечно долго просить в одностороннем порядке, и быть уверенными, что все наши просьбы будут исполнены без дополнительных условий, выдвинутых в ответ. Это уже никак не зависит от того, насколько внятно изъясняется ребенок и насколько послушным он был раньше. Теперь мера его уважения к нашим просьбам зависит только от меры нашего уважения к просьбам, которые озвучивает он. И если мы продолжим «играть в одни ворота», обманывать его (волей или неволей), использовать еще имеющий на него большое влияние авторитет старших, наш шалун быстро превратится в настоящего сорвиголову, на которого мы скоро утратим всякую возможность воздействия.

Оттого привыкнем сами не только о чем-либо просить или чего-то требовать, но и давать больше взамен. Эту безудержную тягу еще совсем ребенка уравнять себя в статусе со взрослыми легко направить в не несущее ему угрозы русло. В конце концов, разве мы уже ему не родители и не знаем его истинных интересов наизусть? Понятно, что, если мы предоставим ему всю свободу выбора ответных требований, он может пожелать такое, что нас не спасет даже «лошадиная» доза корвалола! Но почему бы нам не проявить инициативу, сведя всю его свободу выбора к одному, наиболее приемлемому варианту?..

Следует помнить, что ребенок сейчас добивается лишь равенства с нами – диалога вместо прошлых монологов. Это значит, что ему в принципе не так уж важно, что он получит взамен, – ему гораздо важнее просто получить что-то, уж коль скоро его так убедительно просят что-то отдать! Оттого нам будет удачнее воспользоваться схемой, которая 2–3 года назад быстро превратила бы его в типичного баловника и сибарита, не знающего удержу. А выглядят правильные в данном возрасте предложения так: «Доченька, мы купим тебе этот набор бантов, но я тебя прошу не лениться заплетать каждое утро косу, чтобы ты могла их надеть!» Или: «Сынок, сиди каждый вечер по часу за компьютером. Папа его тебе освободит, но только если ты будешь протирать его и стол каждый раз перед сном!»