Как отучить ребенка кусаться и драться - Елена Любимова

●Даже агрессивным и преследующим определенную цель детям в укусах и ударах больше всего нравится реакция «жертвы» на эту неожиданность. Поэтому очень часто простое лишение их права на такое удовольствие, как очередной вскрик мамы/бабушки и всплеск эмоций, может постепенно свести эпопею кусачести на нет. Наверняка с течением времени мы уже научились предугадывать очередной приступ агрессии у малыша… Так вот, если мы уже можем предугадать укус или удар, нам пора действовать – прижать ладонь к ротику или взять готовые замахнуться кулачки в свои руки за секунду до того, как малыш осуществит свое намерение. Делать это нужно решительно, уверенно, не позволяя ему увернуться или вырваться. Когда он почувствует, что его опередили, следует сказать ему в очередной раз давно знакомое «Кусаться/драться нельзя!».

Как бороться с агрессией подросших сорвиголов

Уже годам к 5–7 склонность нашего отпрыска кусаться окончательно перерастает в склонность затевать потасовки и драки со всеми подряд – многие родители испытали это, так сказать, на собственной шкуре. Да, теперь не проходит и дня, чтобы наше ранее кусачее и обидчивое дитятко не явилось домой в разорванной, испачканной одежде, с ссадинами на щеках и конечностях и… с самым довольным видом, какой только мог у него быть!.. Если раньше нас занимали лишь постоянные синяки на доступных зубкам и кулачкам чада местах, то сейчас мы ежедневно подсчитываем ущерб семейному бюджету от «одноразовой» (надел утром, а вечером ее уже приходится выбрасывать, раз залатать нельзя) одежды. А также собственным нервам из-за сыплющихся со всех сторон жалоб от воспитателей, учителей и родителей тех, кто проиграл в очередной схватке с нашим сорванцом!

Знакомая картина, не правда ли?.. Существует поверье, что мальчики в возрасте с 5 до 15 лет (и даже старше) проявляют больший азарт и склонность к дракам, чем девочки. Но на самом деле это лишь поверье – статистика его отнюдь не подтверждает. Другое дело, что девочки и дерутся с менее заметным уроном для здоровья окружающих, и теряют интерес к этому «развлечению» раньше мальчиков. Однако процент детей, склонных убеждать кулаками вместо слов, примерно одинаков среди представителей обоих полов.

Что можно сказать о причинах детских драк? В принципе в них обычно выливаются первые попытки взять под контроль свою агрессивность – установить для себя черту, за которой от слов пора переходить к делу. Ничего не поделаешь – наш ребенок растет и уже принимает на себя первые социальные обязанности. В частности, в этом возрасте дети делают первые попытки самостоятельной организации взаимоотношений – со сверстниками и старшими ребятами. Причем в данном случае эта задача усложняется необходимостью найти общий язык с теми, с кем их свело не проведенное вместе детство (так дружат соседские дети), а общая группа в дошкольном кружке или класс в школе. Ведь именно в это время мы отправляем юное поколение в самые разные подготовительные учреждения, начиная с детского сада и заканчивая непосредственно школой. Но, помимо обучения новому в планах подготовки к школе, мы еще и активизируем их общественные, так сказать, связи, стимулируем появление у них новых знакомых и друзей. При этом наш ребенок вынужден впервые разбираться в новых условиях самостоятельно – ведь он находится далеко от дома, и мы просто не сможем, даже если захотим, наблюдать, как прежде, за его деятельностью, направлять ее в нужное русло и др.

Словом, в этот период мы едва ли не впервые вынуждены чуть «отпустить поводок», на котором до сих пор держали ребенка. Это ставит его в новые, ранее неизведанные условия. В частности, сравнительно долгие периоды, проведенные вдали от дома и родителей, создают необходимость искать контакт со сверстниками и взрослыми (воспитатель, преподаватель), с которыми у него куда меньше «точек соприкосновения», чем он привык. Естественно, при этом возникает масса вопросов, которые ранее ему в голову не приходили или, по крайней мере, не стояли столь остро. Скажем, понятно, что у малознакомых людей не все можно попросить в той же манере, что у мамы с папой или у не чающей души во внуке/внучке бабушки… С другой стороны, новое окружение, как скоро убеждается малыш, проявляет к его капризам и даже законным требованиям часто еще большее равнодушие, чем домочадцы. Более того – среди новых знакомых ему приходится отстаивать свое право на долю личного пространства, собственность на многие личные предметы втрое активнее, чем дома. Фактически все эти неизбежные ситуации впервые создают для нашего ребенка явный повод и мотив не просто получать что-либо, но очерчивать и отстаивать свое право это получить.

Потому ребенок, в чьей жизни прибавилось самостоятельности, быстро узнает, что такое конкуренция, что взрослым тоже ничего не достается даром… Если в семье есть другой ребенок, эти понятия для него не столь уж новы, – как минимум, он знаком с необходимостью соперничать с братом/сестрой за родительское внимание и ласку. Но если малыш у нас рос один, он неизбежно будет поставлен в совершенно незнакомую ему ситуацию. Само собой разумеется, организовать честный успех среди соперников – задача иногда невыполнимая даже для взрослых, не то что для ребенка. Ведь с ним никто из сверстников церемониться уж точно не будет… Поэтому с момента «удлинения поводка» склонность и привычка к быстрым, агрессивным реакциям в нашем чаде будет расти, что называется, как на дрожжах.

Нам в данном случае нужно учесть, что на этот процесс обстановка дома и взаимоотношения в семье влияют уже весьма опосредованно. Быстрое развитие агрессии, резкости поведения обусловлено здесь совсем другими, внешними факторами. В данном случае условиями, в которых ребенок находится вне своего привычного окружения. На этой почве и возникает нечто новое – ситуации, когда на нас градом сыплются со всех сторон жалобы, а наш бывший «ангелочек» является каждый вечер домой весь в ссадинах и других внешних признаках «отлично» проведенного дня. А между тем как раз дома мы видим только следствия его дневных «похождений» – сам малыш ведет себя от вечера к вечеру на удивление тихо, почти образцово. То есть как раз мы впервые за много лет не слышим ни капризов, ни истерик, ребенок тих и мил, послушен, как никогда, но, судя по всему – только после возвращения домой. Ведь ряд косвенных признаков (следы «жарких схваток», отзывы соседей и педагогов) указывает на то, что дома он ведет себя так хорошо лишь по одной причине. А именно по той, что весь свой «характер» он успел проявить неоднократно за сегодня, но сделал это «где-то там», за пределами дома и семьи.

Нужно сказать, что такое внешнее «исправление» трудного характера малыша редко радует родителей. Ведь ребенок, получивший толику свободы, стремительно становится не только практичнее в реакциях и суждениях, но и нередко куда молчаливее, чем прежде. Последнее особенно характерно для мальчиков, так как девочки эмоциональнее от природы, и потребность поделиться с кем-нибудь своими переживаниями сохраняется у них дольше. Так или иначе, теперь мы наверняка все чаще вопрошаем наше чадо, что произошло на сей раз, но оно в ответ все чаще хмуро отмалчивается и прячет глаза, утирая кровь с разбитой, опухшей губы…

Ранее мы, несомненно, привыкли узнавать в ответ на этот же вопрос всю подноготную их взаимоотношений с Сережкой, начиная с первого дня знакомства и заканчивая эпизодом, когда они что-то не поделили, а результатом спора стали обрабатываемые сейчас мамой синяки. Но теперь, в лучшем случае, мы услышим скупое «Сережка первый начал!» без дальнейших оправданий или пояснений, словно сказанного вполне достаточно для понимания всей картины. И так – раз за разом, пока новая для нас скрытность ребенка не станет такой же привычной, как и прежняя откровенность. Нужно признать, такое отдаление тоже пугает – ничуть не меньше растущей склонности доказывать свою точку зрения в драке. А также, разумеется, вызывающей родительскую ревность самостоятельности, проснувшейся в поведении еще недавно полностью «домашнего» малыша.

Вот таковы особенности этого возраста – еще не переходного, но уже близкого к нему целым рядом признаков, и признаков, сильно тревожащих родителей. Но в действительности в них далеко не всегда стоит усматривать угрозу для себя, семьи или ребенка. Понятно, что, когда сын или дочь отмалчиваются в ответ на некоторые вопросы (на большинство вопросов о том, чем они занимались сегодня целый день), мы, умудренные опытом и начитавшиеся всевозможных «ужасов» в прессе старшие, начинаем подозревать их во всевозможных неблаговидных пристрастиях и поступках… Но на деле эти попытки уклониться от ответов обычно означают лишь, что ребенок взрослеет.

Заметим, что мы предоставили ему больше свободы – фактически предложили решить часть возникающих проблем общения и взаимопонимания самостоятельно. Ребенок согласился сыграть в эту новую игру с большей или меньшей охотой и получил некий результат своих усилий – подрался с Витей, подружился с Олей или Мишей и т. д. Родители не имели отношения к его провалам или успехам – отмежевались от них сами. Да и ребенку, возможно, не нужен их совет, как поступить дальше, или их оценка, все ли он сделал правильно до сих пор. Как видим, в ситуации, когда у него появилось время и занятия, за которыми родители добровольно отказались наблюдать, ему, быть может, просто нечего с ними и обсудить. Другими словами, он может сам не видеть повода и причин говорить об этом за ужином, и воспринимать любопытство, настойчивость родителей как «не суй свой нос в мои дела».