Некромантка на практике (СИ) - "Likaona"

— Э… — Аля растерянно захлопала глазами, уставившись на подругу. Откуда она могла знать, если познакомилась с прадедушкой одновременно с подругой, а из детей у него была только бабушка, а потом битва с Неназываемым? Не в качестве ребенка, конечно, но после нее прадедушка стал украшением холла факультета таксидермии и совершенно точно не мог завести отпрысков. — Откуда я знаю? А самой спросить? Или…

Аля с подозрением уставилась на рыжую.

— Ты беременна?!

Сильва возмущенно отпрянула.

— Что?! С чего ты взяла? Нет, конечно! Просто… — она тяжко вздохнула. — После пяти младших братьев хочется как можно подольше не обзаводиться детьми. Выучиться. Послужить. И уже тогда — как-нибудь потом.

Подумав, добавила, словно ставя финальную точку:

— Потом-потом. Совсем потом.

— Ну, тогда вы успеете поговорить и об отпрысках, и обо всем остальном без моего участия, — успокоила Аля подругу. Рассеянно глянув по сторонам, замерла, не веря своим глазам. — Сиииль… Ты видишь?

Рыжая хмыкнула, поворачиваясь, но фраза «История повторяется» замерла на губах. История повторялась. Только по-иному.

Посреди равнины нагло, прямо-таки вызывающе пылал огненный цветок. Он действительно внешне походил на мак — облитый горючей смесью и подожженный мак. Такие украшения иногда делали на ярмарках: огненные, водные, даже ледяные. На сколько хватало фантазии и денег на мага, поддерживающего нужное состояние инсталляции. Однако в Постграничье сумасшедших магов, желающих покончить жизнь самоубийством столько оригинальным способом, не наблюдалось. Ни единого. Так что оставалось признать очевидный факт: они нашли огненный цветок! Причем видели его обе.

— М… И что теперь? — протянула задумчиво Сильва и чуть не выронила клетку из рук. — Ой, Пуся!

Элементаль метался из образа в образ, то распушался цыпленком, то превращался в змею, то растекался по дну клетки. Казалось, что он ищет место, через которое можно просочиться наружу.

— Он… — рыжая сглотнула волнение. — Он чувствует магию! Настоящую! Магический поток.

— То есть то, чего здесь не может быть по определению, — пробормотала Аля, пытаясь одним глазом смотреть на цветок, другим на Пусю, чтобы не упустить ни единого мига вибраций элементаля. И упустила из виду своего питомца. А зря! — Василий!

Девичий крик мог поднять мертвого из могилы, а химероиду, бодро ковыляющему к привлекательному огоньку, придал дополнительное ускорение. Бодро кхекнув, Василий гордо расправил крылья и мощно оттолкнулся лапами — совсем, как недавно учили. Но до вожделенной цели долететь не успел — грохнулся на землю.

— Уф! — невесть каким образом допрыгнувшая до питомца и успевшая схватить его за хвост Аля выдохнула и на всякий случай перехватила повыше — чтобы точно не позволить еще раз взлететь. И тут же скривилась — движение отозвалось болью в ушибленном боку.

Пуся повернул голову и скорбно посмотрел на хозяйку алыми глазками. Девушке даже стало на миг стыдно (лишила ребенка игрушки!), но ровно до тех пор, пока Пуся стремительным выпадом не цапнул зубами огненный мак.

— Куда! — рявканье Сильвы оказалось последним, что услышала Аля, прежде чем ее затянуло в черный круговорот портала.

* * *

Сознание возвращалось с трудом и рывками, как продирающийся сквозь бурелом к вожделенному малиннику медведь. Во время очередного, особенно болезненного рывка, Аля пришла к выводу, что неплохо бы повыть. Точнее говоря, это решил ее организм, ведь сознание еще не добралось до мозга.

— Ууу! — простонала девушка и попыталась схватиться за виски — простейший метод лечения головной боли, работающий в любом состоянии. Левой рукой удалось, а вот правой — нет. Пока Аля лихорадочно воображала причины, вплоть до оторванной во время неудачного переноса конечности, оная конечность откликнулась радостным покалыванием. Обрадовавшись возвращению к жизни руки (просто отлежала!), девушка попыталась перевернуться, обо что-то больно саданулась головой, до искр из глаз, и взвыла.

То ли искры помогли, то ли сработал эффект «клин клином вышибают», но сознание радостно вернулось на свое законное место, даже муторность куда-то подевалась.

Аля осторожно открыла глаза. Изрезанное тусклыми узкими лучами пространство, заваленное хламом. Коробки, сломанные доски, какие-то картины, сундуки, а у дальней стены, куда почти не доставал свет, кажется, виднелся комод.

То ли чердак, то ли подвал.

Аля осторожно ощупала каменный блок, подивившись чуду — этак можно было запросто голову разбить, и поползла на разведку — к источнику света. К рассохшейся крышке или дверце, через щели в которой пробивались то ли солнечные лучи, то ли сияние осветительных шаров.

При каждом движении с деревянного пола поднималась пыль и забивалась в нос, от чего хотелось постоянно чихать. Да и пол оказался обработан небрежно. Хозяин этого чердака-подвала явно не заботился о комфорте гостей, желающих передвигаться на четвереньках. После первой же занозы Аля попыталась подняться, но — не получилось. Желудок мигом взбунтовался, пришлось ползти, иногда поднимая голову, чтобы не потеряться в лабиринте рухляди.

В какой-то момент внимание Али привлекло какое-то шебуршание, и девушка не раздумывая свернула на звук. Мышей она не боялась, но вдруг помимо грызунов встретиться что-то интересное?

Обогнув кресло, некогда красивое, а ныне изъеденное жуками-древоточцами и готовое вот-вот рассыпаться, Аля обрадованно поползла быстрее.

— Василий… — она ласково гладила свое пребывающее в беспамятстве изделие, проверяя его состояние и потоки магии. Несмотря на замкнутые контуры, фамилиар оказался истощен — словно кто-то высосал его почти досуха. Подобное считалось невозможным при целых, неповрежденных каналах, но, видимо, таксидермисты и маги-теоретики знали не все.

Химероид приоткрыл глаза и машинально, на инстинктах потянулся к хозяйке. Аля со вздохом уселась поудобнее, оперевшись спиной об очередную коробку, пристроила голову Василия на коленях и принялась за лечение. Ее саму шатало от усталости, но питомцу не повезло гораздо больше. Девушка гладила химероила, ворковала что-то малоосмысленное, но ласковое, и мутный взгляд внимательно слушающего фамилиара постепенно светлел и обретал осмысленность.

— Это кого это ты собралась подвесить за ногу на яблоне? — хрипло поинтересовались из-за коробки, и Аля чуть не подпрыгнула от радости.

— Сильва! Ты здесь!

— Ага, — судя по методу передвижения подруги, ей тоже изрядно досталось. Однако в отличие от Али, Сильва мужественно шла. Точнее говоря — еле переставляла ноги, однако клетку с присмиревшим фамилиаром прижимала к себе крепко. Пуся напоминал облезшего и мокрого печального петуха. Видимо, элементалю также пришлось не сладко. Однако судя по вырастающим буквально на глазах перышкам, он уже подсоединился к Источнику и скоро полностью восстановится. Это радовало. В крайнем случае, можно попытаться уговорить вернуться в Источник, вынырнуть рядом с кем-нибудь из родных и рассказать о том, где застряли девушки. Кстати, о том, где застряли…

— Где мы? — простуженно-хрипло поинтересовалась рыжая. — Я только очнулась и никак не могу понять.

— Не знаю, — вздохнула Аля. — Одно радует: мы на нашей стороне, не в Постграничье.

— А еще больше радует, что не за Гранью, — хмыкнула Сильва и закашлялась. — У тебя воды нет?

— Откуда знаешь, что не за Гранью? — поинтересовалась Аля, вытаскивая из своей сумки (чудом не сорвало в портале) бутыль и протягивая подруге.

— А ты думаешь, что там будет все, как у нас? — Сильва с наслаждением напилась и немного плеснула на лицо. — Если бы было именно так, то твари не были бы настолько чужеродны.

Видимо, вода оказала целебное действие, рыжая взбодрилась прямо на глазах и принялась деловито оглядываться. С высоты человеческого роста видно намного лучше, чем с четверенек, так что практически мгновенно оказался высказан вердикт:

— Мы в подвале. Вы можете двигаться? Если можете, пошли вышибать люк. Сейчас что-нибудь подходящее найду.