Некромантка на практике (СИ) - "Likaona"

— Не могууу… — рыжая с довольным видом потянулась, но тут же ойкнула и вновь скривилась.

— Что случилось? — встревожилась Аля, подхватываясь с места с мыслью куда-то бежать и что-то делать.

Сильва мечтательно вздохнула:

— Он меня выпорол.

— Кто? — Аля с изумлением глянула на подругу. Та выдохнула, полнясь счастьем, словно игристое вино веселящими пузырьками:

— Господин Рут.

— Дедушка?! — ошалела Аля.

— Угу, — подтвердила рыжая и, покачнувшись, протянула со слегка сумасшедшей улыбкой во весь рот: — Господин Рууут.

Аля с подозрением оглядела подругу, что вела себя не совсем адекватно. Мягко говоря.

— И что, тебе это настолько понравилось, что ты теперь плаваешь на облаке?

— Неее, — Сильва помотала головой. — Совсем не. Вот тебе бы понравилось, если бы тебя… Как маленькую…

Эйфория, затопившая девичий разум, превратила покачивающуюся рыжую в странное подобие зомби — счастливого, еле говорящего зомби.

Аля помахала рукой перед лицом подруги, заглянула в глаза, принюхалась, но не обнаружила ни единого признака опьянения, наркотического или алкогольного. Оставалось магическое воздействие, но какой сумасшедший самоубийца посмел бы набросить заклинание на Стража? Даже если он — стажер.

Однако с Сильвой происходило нечто непонятное. Она даже не обратила никакого внимания на раздавшийся из кустов треск — кто-то ломился прямиком к девушкам, не стремясь скрыть своего присутствия.

— Рудольфус? — Аля недоуменно посмотрела на оленя, пытавшегося яростно стряхнуть обломанные ветки с рогов, из-за которых химероид походил на изображения древнего божества лжецов. — Что ты тут делаешь? Что-то случилось с господином Рутом?

Услышав фамилию, Сильва вновь вздохнула и перевела затуманенный взгляд на новое лицо, то есть морду, появившуюся на их «секретном» совещании.

— Уф! Успел! — Рудольфус тряхнул головой последний раз и гордо огляделся по сторонам. — Так вот вы где прячетесь! Миленько-миленько.

Олень «хозяйственно» обошел поляну, нашел яблоко и с удовольствием им захрустел.

Аля демонстративно кашлянула и скрестила руки на груди, выразительно глядя на химероида. Рудольфус также демонстративно дожевал яблоко, метко выплюнул косточки под дерево, почесал рог о кору и только после этого соизволил пояснить цель своего визита.

— Господин Рут желает узнать, куда соизволила деться его подопечная.

«Подопечная» немного очнулась и почему-то покраснела. Аля растерянно смотрела на Сильву и корчащего многозначительные морды Рудольфуса, вдруг устроивших поединок взглядов.

— Что происходит? — нервно потребовала ответ Аля, окончательно перестав понимать это самое «что происходит».

Химероид не выдержал первым и заржал:

— Одуванчик, ты что, еще не догадалась?

— Нет, — покачала головой Аля, продолжая переводить взгляд с одного действующего лица разыгрывающейся то ли драмы, то ли комедии на другое. — Сильва?

Но рыжая упрямо молчала, сверля взглядом оленя. Казалось, еще чуть-чуть, и она прожжет в нем дыру. И не взглядом, а самую настоящую.

— Ой все, молчу-молчу! — Рудольфус закатил глаза, выражая свое отношение к девушке, и танцующей походкой отправился обратно в кусты.

Когда вихляющаяся филейная часть с задорно поднятым хвостиком исчезла в упомянутых кустах, и треск веток стал постепенно стихать, сигнализируя, что химероид таки удалился, а не остался подслушивать, Аля нервно подергала подругу за рукав.

— Сильва! Если ты сейчас не заговоришь, я не знаю, что сделаю!

Рыжая еще раз вздохнула, вдохновенно попеременно изобразила все выражения лиц, которыми уже успела напугать Алю, и с придыханием сообщила:

— Я влюбилась!

Уже не остолбеневшая, а ошалевшая Аля, столько лет наблюдавшая за призрачным «романом» подруги со своим прадедушкой, где Сильва — любила, а прадедушка ничего не подозревал, с ужасом спросила, не веря в услышанное:

— В кого?!

— В господина Рута, — мечтательно моргнула рыжая, уставившись в небо.

— Так, — Аля потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями и подавляя желание стукнуть подругу в лоб. — Ты же уже была в него влюблена.

— Неее, — Сильва погрозила пальцем подруге. — Не путай! Не в него, а в мое представление о нем.

— Ладно, — подумав, согласилась Аля. — Пусть не в него. Но что случилось, что ты влюбилась в него?

Алея щеками и ушами, Сильва выразительно посмотрела на подругу. В качестве ответной «любезности», Аля непонимающе уставилась на рыжую, мучительно соображая, что же та имела в виду.

Система поощрений и наказаний в учебных заведениях Империи не включала в себя телесные экзекуции. Применять их, даже просто пригрозить, могли только близкие родственники. За годы учебы девушки настолько сдружились, что Аля порой забывала, что рыжая не родная. Забывала Аля — но не прадедушка. И если тот выпорол в воспитательных целях Сильву, то не как свою подопечную, а как родную, значит… Значит. Как невесту!

— Иии! — Аля с визгом бросилась на шею рыжей. — Наконец-то! Поздравляю!

— Ааа! Осторожно! — воззопила та, взмахнув руками и чуть не упав. — Больно! Спина!

* * *

Из-за всех пертурбаций и душевного переполоха «секретное» совещание было перенесено на три дня — достаточное время, чтобы Сильва очухалась и пришла в себя, а Аля серьезно поговорила с прадедушкой. С целью убедиться в серьезности его намерений.

Серьезного разговора не получилось — господин Рут остался самим собой, с присущей ему балагуристой манерой общения и умением обходить моменты, которые он не желал обсуждать.

В результате Аля неведомо каким образом оказалась на поле для тренировок, с восторгом внимая показательному уроку обучения молодого химероида, устроенного господином Рутом на примере Василия и для самого Василия.

Василий, полный счастьем от хвоста до самых кончиков своих небольших изогнутых рожек, повинуясь командам то взмывал в ясно-голубое небо, то почти шлепался пузом на коротко стриженую траву полигона (которую не смогли вытоптать даже Стражи во время своих ежедневных тренировок), то принимался выделывать кульбиты, поглазеть на которые постепенно стягивались свободные от работы воины и студиозы.

Не обращая внимания ни на кого, Аля судорожно зарисовывала схемы заклинаний в тетрадке, что теперь постоянно таскала с собой. Не саму по себе, а в сумке через плечо, где помимо тетради всегда обитали ручки, карандаши, сушеные яблочные дольки, фляга с водой, конфетки, зеркальце и множество других крайне необходимых девушке вещей в Приграничье. Пусть даже эта девушка и не носит костюм Стража, а щеголяет легким голубым платьицем и ковыляющим следом бдительным химероидом — в качестве нетривиального «аксессуара», видимо.

Мельком глянув затуманенным взором на собравшуюся толпу, издающие одобряющие и подбадривающие крики, Аля яростно почесала кончиком пера укус или ожог на ноге (кажется, умудрилась-таки задеть молодой борщевник!) и с удвоенным усердием принялась за записи.

Господин Рут красовался перед зрителями, что ничуть не умаляло его талантов и умений. Скорее даже наоборот, добавляло к плетениям изысканности, этакого хвастливого шарма, каким модник застегивает шарф уникальной и единственной в своем роде булавкой. Вызывая своим выступлением завистливые вздохи у юной таксидермистки.

Как и любой химероид, Василий умнел и обретал силы с годами, но пускать это дело на самотек не стоило. Воспитание из просто разумного изделия «умного» требовало от таксидермиста терпения и особых умений.

Если неразумное изделие, к примеру, тягловую лошадь, достаточно после создания «зарядить» и отправить владельцу, то химер и химероидов долго и упорно тренировали, выводя на нужный создателю уровень. В том числе по этой причине все разумные изделия откладывались на последний курс, где можно посвятить питомцам гораздо больше времени, чем на начальных, и продемонстрировать дипломную работу во всей красе, а не сожалеть об упущенных возможностях.