В чужом отражении (СИ) - Лошкарева Виктория Витальевна

И я выбрала второй путь. Не то, чтобы я была авантюристкой – весь авантюризм в нашей семье достался Ане, я же всегда была сверх осторожной, чересчур робкой и даже где-то забитой серой мышью… Но мышам тоже надо выживать – и именно этим я сейчас занималась.

Проснувшись равно утром во вторник, я первым делом проверила телефон: две восторженные смски от мамы и бабушки, и ничего от сестры.

«Потерпи, Анюта», - мысленно обратилась я к сестре. – « Сегодня я обязательно наведаюсь к тебе домой».

Правда, перед этим мне ещё надо было придумать, каким образом я это сделаю – так, чтобы не привлечь к этому внимание охранников, которые повсюду за мной ходили.

Решив всё хорошенько обдумать, я поплелась на кухню делать себе завтрак. Заварила кофе, съела один бутерброд и набрала маме, чтобы уже по голосу проверить, всё ли там с ними на самом деле хорошо.

Всё оказалось «просто прекрасно». Не мои слова – мамины. Она мне так и сказала: что она и бабушка чувствуют себя на новом месте просто прекрасно, а ещё восхитительно и даже чудесно.

Накануне вечером (сразу после нашего отъезда) мама нашла на территории, прилегающей к дому, небольшой огородик с зеленью (видимо, остался от старых хозяев) и принялась за его полив, а бабушка, отдохнув после вчерашнего переезда, сегодня кайфовала на терраске под закаченные в телефон аудиокниги.

— Мы будто попали в сказку, Яна, — прошептала бабуля, явно сдерживая свои эмоции. – И ты заметила? Здесь есть пандусы! Я теперь могу сама, без помощи Светочки, выезжать из дома, чтобы проехаться по садику… Это так здорово!

— Замечательно, бабуль, — радостно воскликнула я, рыдая в душе. В нашем подъезде не было ни пандусов, ни других приспособлений для «мало мобильных» граждан… Но я-то, где была я сама всё это время? Мы все настолько привыкли к тому, что бабушка лежит в своей комнате, что воспринимали такую нашу жизнь как само собой разумеющееся. Да, у нас никогда не было денег на дачу; да, нашу квартиру вряд ли можно было поменять на что-то, что подошло бы бабушке… Но я даже не пыталась этого сделать. Не пыталась взять ипотеку, не пыталась работать на двух работах. Я – единственная, кто мог что-то сделать… а всё сделал мой нежеланный супруг.

Я не могла не поблагодарить Соболева за его доброту. Было всего начало девятого, но я надеялась, что Соболев, как и мои родные, уже давно проснулся.

Обычно он был жаворонком. Когда мы съехали с «конспиративной» съемной однушки в его настоящий особняк, Дима практически каждое утро проводил в спортзале, тренируясь не меньше двух часов с самого утра. Собравшись духом, я набрала его городской номер: на цокольном этаже сотовые не работали (или их что-то глушило), но трубку домашнего телефона Соболев всегда держал неподалёку от своих боксёрских груш.

Я, конечно, не думала, что он быстро ответит, но на моё удивление, сегодня трубку взяли буквально через пару гудков. Я ожидала услышать запыхавшееся дыхание Соболева, а вместо этого услышала мелодичную женскую речь.

— Димочка сейчас в душе, — пропел незнакомый женский голос вместо приветствия. – Ему что-нибудь передать?

У меня внутри всё оборвалось.

Конечно же, Димочка; конечно же. в душе. Я ведь не ожидала ничего другого.

И всё равно было очень обидно… нет, даже не обидно – больно.

— Пожелайте ему доброго утра, — ответила я, нажимая на телефоне кнопку «отбой».

— … что???- услышала я перед самым разъединением.

У Соболева глупая любовница – решила я, с какой иррациональной радостью . - Или глухая…

Интересно, передаст, что ему кто-то звонил или побережётся?

По идее, нервничать должна была эта слишком активная девица, но нервничала почему-то я, переживая за реакцию Соболева.

Я наворачивала круги по квартире, даже на нервах приготовила щи из квашенной капусты. И только когда часы в квартире пробили час дня, стало понятно, что девица была просто глухая, но не глупая: передавать мой звонок Соболеву она не стала.

Самое ужасное, что это не освобождало меня от необходимости поблагодарить его: мы разъехались, живём раздельно — каждый вправе поступать так, как ему захочется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но я, наученная горьким сегодняшним опытом, решила немного повременить с благодарностью и сначала побывать в Аниной квартире. Тем более что пока я нервно вышагивала по квартире, я, кажется, придумала хороший способ обмануть своих охранников.

Глава 10

Всё было гениально просто.

Не стремясь придумывать по новой велосипед, я просто раскинула мозгами обо всех доступных мне местах, имеющих несколько входов и выходов. Любые торговые центры, кафе или рестораны…Только вот отыскать подходящее место не получалось. Сколько минут я должна находиться в примерной, чтобы охранники забили тревогу? Вряд ли больше пятнадцати минут.

А с учётом того, как мужики любят шопинг – и того меньше.

Значит, нужно какое-то заведение, где я могла бы остаться на час – полтора.

Кино? Они пойдут следом. Парикмахерская? Так там открытое помещение – чужаки не приветствуются, но и не запрещаются. Салон красоты? Я усмехнулась, понимая, что в салоны красоты я хожу исключительно по нужде и … сама я финансово такие подвиги не потяну.

А затем я вспомнила про свою соседку Нину, которая работала администратором в салоне тайского массажа. Нет, не в салоне для прикрытия работы проституток, а настоящего тайского массажа с настоящими массажистками, правда, не из Таиланда, а из Бурятии.

Я вспомнила, как мы в позапрошлом году отмечали Нинин день рождения с девочками – массажистками из её салона.

А что, это была неплохая идея…

Я прикинул: на сеанс массажа денег у меня хватит. А девочки, скорее всего, прикроют, если я попрошу. И в салоне точно было две двери с разных сторон здания. Идеально!

Глубоко вздохнув, я заставила себя хотя бы на время забыть о чужом женском голосе в доме Соболева и набрала номер Нины. Приятельница ответила через пару минут.

Кратко обрисовав свою идею, я с нетерпением ждала от неё ответа.

— Скажи честно, зачем тебе это надо? – спросила соседка. – Ты же вроде пай девочкой всегда была. А тут какие-то шпионские игры. Ты мужу изменяешь, да?

«Кто кому ещё изменяет», с горькой усмешкой подумала я и вывалила Нине все как было на самом деле.

Дед всегда говорил, что правда – лучшая вещь на свете: соврать легко, сказать правду намного труднее; что чаще всего врут слабые люди, не способные противостоять этому миру.

«А надо иметь гордость», - учил дед. – « Чтобы жить как человек»

Я могла сочинить что-то на этот раз, но я и так слишком часто врала своим родным после замужества. Поэтому Нине я сказала правду — всё, как оно было:

— Мне надо проверить Анину квартиру: сестра где-то пропадает, и я уже начала беспокоиться.

— А маскарад зачем?

— Потому что муж нервный, — хмыкнула я. – Он запрещает мне общаться сестрой. Даже приближаться к её квартире нельзя — отчитывать начнёт.

— Ну, зная твою Аньку, я этому не удивляюсь, — насмешливо фыркнула Нина. – Видно, твой супруг —здравомыслящий человек, если оберегает тебя от этой шалавы.

— Нин, это моя сестра.

— Эта сучка специально переспала с моим парнем на Новый год – так, чтобы все узнали. А ведь у нас всё было серьёзно.

«О да, Аня знала, как разрушить счастливые отношения».

— Нин, но я не могу не беспокоиться о ней, - тихо заметила я, откидывая в сторону собственные воспоминания. – Ты понимаешь?

Нина настороженно молчала.

— И потом, мы близнецы, — зашла я с другого края. – Это близкие люди нас без труда отличают. А чужаки?

— Боишься неприятностей, да? – на этот раз уже куда более заинтересованней спросила Нина. – Ладно, Ян, приезжай.

— Когда? – тут же спросила я, надеясь, что она работает либо сегодня, либо завтра.

— У меня смена сегодня с трех дня, — ответила Нина. – До часу ночи. Приезжай, как будет удобно.

Я едва дождалась трёх часов.

Настраиваясь на авантюру, я снова исходила всю квартиру: взад вперед, взад – вперед, пока не выдохлась и не упала в кресло без сил.