Почетный караул - Джеймс Коззенс

— В библиотеку, там для меня книгу оставили, — ответила она.

Дверь закрылась; он стоял в холле и слушал, как тонкие каблучки процокали по веранде, потом по ступеням лестницы. Он пошел обратно через холл, через полутемную столовую в буфетную и взял с полки стакан. В кабинете он отворил дверцу дубового шкафчика, достал бутылку — рождественский подарок приятеля-адвоката — и плеснул себе щедрую порцию виски. Потом поставил бутылку на место и тяжело опустился в кресло.

— Ну, вот и все, — произнес он вслух.

Теперь хотя бы не надо думать, как ей обо всем этом сказать.

В начале февраля полковник Росс получил предписание прибыть в Вашингтон. За неделю до этого его старый друг, который обещал замолвить за него слово генерал-адъютанту, уехал в Саванну, где формировались штаб и штабная эскадрилья будущей Восьмой воздушной армии. Пока его друг разрабатывал планы, в которых должно было найтись место и для судьи Росса, оказалось, что у начальства были свои планы на него самого. Как тогда нередко бывало, тот узнал о своем новом назначении в последнюю минуту и уже через два часа вылетел на юг. Кроме него, никто в штабе не знал о его планах насчет полковника Росса — видимо, дело еще не пошло дальше наброска штатного расписания на клочке бумаги.

В авиационном штабе Росса приняли очень любезно — со многими офицерами он уже был знаком. Спросили, что он делает в Вашингтоне. Когда он показал им свое предписание, они лишь озабоченно почесали в затылках; попытались ему помочь, куда-то звонили, но безуспешно; в конце концов посоветовали ему просто ждать и быть наготове.

Полковник Росс решил обратиться в высокие инстанции. На следующий день помощник военного министра по авиации имел с ним десятиминутную беседу и рассказал ему кое-что о грядущей реорганизации военного министерства. Пока еще окончательно ничего не решено, но похоже, что перемены будут в пользу ВВС — положение авиации укрепится, круг задач расширится, должны открыться новые вакансии. Он тоже посоветовал полковнику Россу ждать и быть наготове. Где его можно будет в случае чего найти?

Россу с трудом удалось снять комнату в старом отеле «Лафайет». Помощник министра записал номер телефона полковника в блокноте на своем столе. В переводе на гражданский язык это означало, что полковник Росс может понадобиться ему в самое ближайшее время и ему некогда ждать, пока Росса уведомят по обычным официальным каналам. После этого с несколько смущенным видом и чуть застенчивой учтивостью помощник министра избавился от просителя. Больше от него не было ни слуху ни духу.

Реорганизация произошла только в марте, так что полковник Росс болтался без дела уже больше месяца. Каждое утро он облачался в форму с полковничьими орлами и орденскими ленточками, полученными в первую мировую. Он медленно съедал завтрак и читал неумело прикрытые бодрыми фразами скверные новости с Тихого океана. Потом, если не было сильного снега или дождя, пешком отправлялся в здание Комитета вооружений, стараясь попасть туда не раньше десяти. Он знал, что до десяти все заняты на утренних летучках или разбирают почту. Он проходил по темным обшарпанным коридорам и заглядывал к знакомым секретарям и начальникам отделов.

Иногда, чтобы как-то занять его, ему давали длинные, никому не нужные докладные записки или устаревшие отчеты, просили прочесть и кратко набросать свои соображения. В поддень полковник Росс отправлялся (пешком, если была хорошая погода, или же на такси) в клуб Армии и ВМФ, где съедал легкий ленч, состоящий из салата и супа. Поначалу он сразу же возвращался назад в Комитет вооружений. Но примерно через неделю он изменил этому правилу и шел прямо в свой отель — благо тот был рядом, за углом, — чтобы немного соснуть. Проснувшись, начинал обзванивать всех, кто, как он считал, мог ему помочь. Иногда его приглашали прийти с кем-то переговорить. Если нет, он предупреждал, что его всегда можно найти в клубе «Космос». Там он коротал остаток дня за чтением в библиотеке. Росс никак не мог отделаться от мысли, что с таким же успехом мог спокойно остаться дома.

Все дело было, конечно, в его полковничьем звании. В начале 1942-го звание полковника ценилось еще очень высоко. Ничего не стоило втиснуть в штатное расписание еще одного капитана, может быть, даже майора. А офицеру высокого ранга было трудно найти достойную должность. При существующих в ВВС порядках для полковника, если он не летчик, почти невозможно было подыскать работу даже в подразделениях, непосредственно не связанных с полетами. Полковник Росс отлично понимал трудность своего положения. Оставалось запастись терпением и ждать.

Когда реорганизация закончилась, а для него так и не нашлось места, он стал добиваться встречи с командующим. Это оказалось проще, чем он ожидал, ему сразу же предложили прийти на следующий день в десять утра. К несчастью, на следующее утро произошло какое-то событие, которое привело командующего в такую ярость, что к десяти утра он уже бурлил от злости, как закипающий чайник. Сидя в приемной, полковник Росс слышал, как генерал кричит и стучит кулаком по столу. Генеральская секретарша закатила глаза и многозначительно покачала головой. Наконец крики стихли. Из кабинета выкатились два бригадных генерала с горящими ушами и, роняя на ходу бумаги и наталкиваясь друг на друга, точно пьяные, прошли по коридору. Полковника Росса пригласили в кабинет.

Видимо, генерал куда-то засунул бумажку, на которой было записано, кто такой полковник Росс и по какому вопросу пришел, а может быть, просто не удосужился в нее заглянуть. Когда полковник строевым шагом вошел в кабинет (никогда не знаешь, чего ждать от человека с тремя большими звездами на погонах), остановился по стойке «смирно» и отдал честь, генерал, все еще красный от гнева, пролаял:

— Не тратьте времени на эту чепуху! Давайте сразу к делу — что у вас? — На столе что-то загудело, и он прокричал в селектор: — Я буду через несколько минут. Пусть ждут. И не звоните сюда больше! Так, быстрее выкладывайте, полковник, что у вас там?

Полковник Росс хотя и оторопел немного от такого приема, но не стушевался. Он скорее почувствовал угрызения совести, что беспокоит и без того задерганного человека. Он сказал, что прибыл уже месяц назад, но, к сожалению, офицера, который прислал ему предписание, уже перевели в другое место, и теперь…

— Послушайте, полковник, — ответил генерал. — Я не в состоянии лично заниматься назначением каждого военнослужащего в ВВС. Надеюсь, вы это понимаете. Там в приемной сидит майор, скажите ему, что я просил его рассмотреть ваше дело. Начальник отдела комплектования личного состава должен быть в курсе. А я — нет. И вообще, с какой стати я должен вам все это объяснять? Нет, вы мне скажите… — Он вдруг сменил тон и улыбнулся обаятельной улыбкой, которой так славился в более спокойное мирное время. — Не обижайтесь на меня, полковник, — сказал он. — Такая должность — приходится время от времени выговаривать людям. Мне за это и платят. А они должны принимать к сведению и к исполнению. Потому что за это им платят. — Он нажал рычажок на селекторе. — Майор, — сказал он, — я хочу, чтобы вы разобрались с полковником. Он сейчас у меня. Он вам сам все объяснит. А я уезжаю. Ничего не планируйте для меня на сегодня. Может быть, придется туда слетать.

— Большое спасибо, сэр, — сказал полковник Росс.

— Да, да, скажите ему. Он о вас позаботится.

Надо признать, что майор — помощник по административным вопросам — в каком-то смысле действительно о нем позаботился. На следующий день полковника Росса вызвал к себе заместитель начальника штаба. Он сообщил ему, что генеральный инспектор попал сейчас в крайне затруднительное положение. Они просто с ног сбились в поисках компетентных специалистов. Как полковник Росс — в прошлом судья и все такое, как раз тот человек, который им нужен, — смотрит на то, чтобы помочь им, разумеется временно, пока ему не подыщут достойное место в авиационном штабе или где-то еще.

Перед заместителем лежала какая-то папка — видимо, личное дело полковника Росса. Он был явно неглуп, этот маленький усатый бригадный генерал. Распоряжения, которые он получил насчет устройства полковника, были помечены грифом «очень срочно», и теперь он пустил пробный шар, чтобы посмотреть, как полковник Росс воспримет такую откровенную попытку его сплавить. Он пустился в излишне пространные рассуждения о трудностях, которые переживает сейчас генеральный инспектор, и о том, что перевод полковника в войска обслуживания армии — мера сугубо временная.

Полковник Росс с пониманием отнесся к этому предложению. Главное, сказал он себе, чтобы я приносил пользу. Он отлично понимал, по каким — достаточно веским — причинам для него не нашлось места в армейской авиации. Ведь дело совсем не в том, что кто-то сомневается в его способностях и компетентности. Но все же эта мысль не смогла его до конца утешить, и в душе остался неприятный осадок. Подумать только, ведь как они ни старались, а так и не нашли для него дела в авиации. Тот майор, должно быть, подумал: никто не хочет брать себе старого зануду, но нельзя же допустить, чтобы он снова беспокоил командующего. Так что давайте-ка сплавим его в войска обслуживания.