Ужас в Белом Доме - Уоррен Мерфи

Когда он только получил должность ответственного за охрану президента, то впервые обратился к ведомственному врачу с жалобой на нервное расстройство. На что доктор ответил, что состояние его куда лучше, чем у его предшественников, и что ему повезло – с этого года вводится новый стандарт на нервные расстройства.

– Новый стандарт? – переспросил заместитель начальника. – И какой же?

– Признаки нервного расстройства считаются несомненными, если вы начнете кромсать себе щеки ножом для бумаг. Притом если пострадает не только верхний слой кожи, но и мягкие ткани и кость. А парень, что сидел тут до вас, сжевал свои зубы до десен.

Так что, когда в его кабинете появились фигуристая блондинка, пожилой азиат и невысокий парень в черной майке и серых слаксах, который тут же развалился в кресле самым непринужденным образом, весь стол уже был завален пустыми пакетиками от желудочного зелья.

– Мне кажется, – начал Римо, – что существует связь между смертью бизнесмена из Миннеаполиса в результате взрыва в Солнечной долине и угрозами в адрес президента Соединенных Штатов Америки.

Заместитель начальника Службы кивнул, вытирая носовым платком губы – горький вкус желчи уже начал ощущаться во рту. Сделав большой глоток «Алка-зельца», он проглотил целиком облатку желудочных пилюль. Появилось ощущение, что его кишки жарят на сильном огне в подсолнечном масле. Кажется, полегчало, удовлетворенно подумал он.

– Притом прямая связь. Поэтому мы и волнуемся. Способ, которым был убит Уолгрин, заставляет нас предположить, что мы имеем дело с профессионалом – возможно лучшим в своей области.

– Вовсе нет. Лучшие на вашей стороне, – заверил Чиун.

– Простите?..

– Нет, нет, ничего, – поспешил Римо. – Не обращайте внимания.

– А вы действительно... из президентской КОЗы?

Виола Пумбс продемонстрировала ему свое удостоверение. Заместитель начальника Службы вновь закивал головой в такт пищеварительным процессам.

– Ну, хорошо. Значит, прямая связь. Абсолютно прямая. И если бы не президент Соединенных Штатов, Уолгрин и его супруга были бы живы сейчас. Я правильно понял вас, джентльмены?

– Боюсь, – признался Римо, – что не совсем понял я.

– Объясните, – попросила Виола.

– Нечего тут объяснять, – встрял Чиун. – И так все понятно.

– Вам понятно? А как же вы догадались? – изумился заместитель начальника.

– Нечто подобное происходит каждые сто лет, – с презрением отмахнулся Чиун.

И по-корейски объяснил Римо, что это – вариант все той же истории. Притчи о яме. Если кто-то хотел не убивать, а лишь устрашить императора, то выбирал себе хорошо защищенную жертву – и лишал ее жизни. Мастера Синанджу не занимались этим – убивать посторонних не входило в их правила, а получать деньги задаром вообще считалось постыдным – это расхолаживало, в членах появлялась слабость, а от слабости до смерти, как известно, один шаг.

Римо кивнул. По-корейски он понимал неплохо – правда, только северный диалект Синанджу, дальше дело пока не шло.

– Простите, что он... что он сказал? – заморгал глазами заместитель начальника.

– Он сказал, что кому-то, видимо, нужны деньги.

– Абсолютно верно – но как, ради Бога, как он узнал?!

– Старый трюк, – отмахнулся Римо. – А сколько и кому именно, если не секрет?

– Это-то как раз и секрет... Выплаты производились обычно с ведома президента – а наш новый хозяин просто не понял, в чем дело, и велел остановить платежи. Подобное случалось и раньше, при других президентах, но тех мы хотя бы могли убедить нас выслушать. А нынешний не слушает никого и ничего; у меня, говорит, есть заботы поважнее – судьбы страны и все такое прочее.

– Вы сказали, что такое случалось и раньше. Когда именно? – спросил Римо.

– Они угрожали президенту. Бывшему, я имею в виду. Тогда они дали той сумасшедшей бабе пушку сорок пятого калибра и научили ее, как подобраться поближе к трибуне. Это не сработало, тогда они подослали еще одну и передали, что если и эта провалится, они подготовят третью – и мы, вы понимаете, сочли за лучшее заплатить.

– И как долго все это продолжается?

– С того года, как убили Кеннеди. Когда кончились старые добрые времена... – Заместитель начальника поднес трясущимися руками к губам стакан и залпом выпил остаток жидкости. Он специально заказывал себе серые рубашки с разводами – чтобы пятна от «Зельцера» и просыпавшегося желудочного порошка были не так заметны. – Стеречь президента – все равно что спать на мине замедленного действия, – опустив глаза выдавил он.

– Ну ладно, – Римо кивнул. – Допустим, президент велел остановить выплаты. Что же из этого получилось?

– Нас предупредили, что жизнь президента в опасности.

– Каким же образом вас предупредили?

– Телефонный звонок. Мужской голос. Резкий. По-моему, южный акцент. Лет сорока-пятидесяти, кто такой – понятия не имею.

– Начните выплачивать снова. Это должно остановить его.

– Об этом мы уже думали. Но как выйти с ним на связь – вот в чем загвоздка. А может, он уже принял решение, и президенту осталось жить полчаса? Что у него в голове – кто знает? Решил выпустить джинна, так сказать.

– У вас есть какие-нибудь причины так думать?

– Только одна. Когда он звонил, то сказал, что перед тем, как убить президента, убьет еще кого-нибудь – в качестве демонстрации.

– И выбрал Уолгрина, – задумчиво кивнул Римо.

– Ну да, – обреченно кивнул хозяин кабинета. – А кем раньше был Уолгрин – вы знаете?

– Бизнесменом.

– И бывшим сотрудником Службы безопасности. И уже после ухода в отставку ему снова пришлось поработать на нее – выполнить спецзадание.

– Какое именно?

– Доставить по адресу деньги – чтобы предотвратить покушение... покушение на президента, – хозяин кабинета как-то обмяк. – И его смерть – это не просто демонстрация убийцей своей силы. Ведь он убрал как раз того, кто привозил ему деньги – вот что пугает меня. Словно он пытается показать нам, что денег у него уже достаточно – и они ему больше не нужны, а нужна ему жизнь президента.

Заместитель начальника снова по привычке потянулся к стакану с «Алка-зельцером».

Чиун быстрым движением выхватил стакан из его руки.

– Остановись, о глупец! Взгляни, что ты с собой делаешь!

Губы сидевшего за столом затряслись.

– Это не я. Это моя работа.

– Нет, ты сам! И я сейчас докажу это, – Чиун сердито втянул голову в плечи. – Если умрет кто-то из твоих домашних, будешь ты вот так трястись?

– За жизнь своей семьи я не отвечаю.

– Отвечаешь – только не знаешь этого! А про работу свою ты знаешь, что она мало того что важная, но и трудная сверх всякой меры – оттого-то и изводишь себя! Слышишь? Ты, именно ты сам себя изводишь!

– И как мне избавиться от этого?

– Пойми наконец, что нельзя предусмотреть все, а главное – думай о президенте, как... как о яйце в курятнике! Ты ведь тоже стерег бы яйца, чтобы их не стащила кошка, но вряд ли сходил бы из-за них с ума – не правда ли?

Неожиданно заместитель начальника Службы почувствовал, что его организм справился с химической атакой на желудок. А может, и в самом деле, президент – это не более чем яйцо... и тут он ощутил такое невероятное облегчение, какого давно уже не в силах были дать ему никакие таблетки. Ни с чем не сравнимое чувство полного покоя – а ведь всего-то надо было заставить себя перестать беспокоиться.

Виола Пумбс давно уже потеряла нить разговора Римо с хозяином кабинета, и бросила делать пометки в заигранном у кого-то блокноте одолженным еще у кого-то карандашом.

– Что, президент может умереть?

Интересно, не успеет ли она написать книгу, предсказывающую это событие. Может, ей даже удалось бы описать в точности, как все это произойдет. Еще пару эротических эпизодов... Ой, она и сама может сфотографироваться голой на разворот! Или на суперобложку. Только как увязать ее голое изображение с президентом, человеком скромным и набожным? А, но она же сама и напишет книжку. Вот она и связь. Издатели ведь очень часто украшают обложку портретом автора. И потом, мужчинам вообще редко требуется какой-то особый повод для того, чтобы пялиться на обнаженную женскую задницу. А у нее – Виола Пумбс знала – было что обнажать.

Вопрос мисс Виолы немедленно вызвал в мозгу у заместителя видение усопшего президента, и он снова потянулся за бутылью с «зельцером». Привычное движение руки остановил, однако, длинный лакированный ноготь.

– Всего лишь яйцо. И беспокойство ничуть не поможет. Может лишь повредить. Яйцо в курятнике, – вещал скрипучий голос Чиуна.

Перед глазами заместителя встало яйцо, вдребезги разбитое пулей снайпера, размазанное по стенке из сорок пятого калибра... Горящее яйцо... Яйцо взорванное... Ну да – яичница! Или сырники с яйцом. И кому вообще нужны эти яйца? Заместитель почувствовал себя лучше. Да какое там – просто здорово!