Боярышня Дуняша 2 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Озадачив Анисима новыми идеями, Дуня продолжила работу над проектом. Всё же князь обещал купить партию брусчатки и если это приплюсовать к тому серебру, которое должна заплатить игуменья, то можно будет не только пережить зиму, а укрепить имение, вложиться ещё в какое-нибудь дело и выгодно представить Машу во Пскове, раз уж сестре нравится Ванечка Пучинков.

И чего она в нём нашла? Дуняша тоскливо вздохнула, представив, что через несколько лет Маша может уехать в другой город, и вряд ли уже вернется даже погостить. А вдруг у неё не сложится? Или вдруг она разочаруется, а поддержать её будет некому? Может же ещё заболеть и будут её там лечить иноземные лекаришки! Дуня постучала по столу, сплюнула через плечо и вновь вздохнула. Боязливо посмотрела на икону и попросила прощения за суеверие. Народ уверен, что плюнуть лишний раз за левое плечо не грех, но вдруг кого не нужно заплевала.

— Ты чего? — воскликнул ворвавшийся в приказ княжич.

— А! — отмахнулась Дуня. — Грущу.

— Ты не грусти, а работай! — строго повелел Иван Иваныч и подвинул к себе листки.

— Пф, — фыркнула боярышня и возмущенно на него уставилась.

Княжич был в восторге от сопричастности к Дуниной работе. Он не ожидал, что всё будет так серьёзно и сложно. Беготня с веревочками, которая понравилась его товарищам, оказалась самой простой задачей, а вот рассуждение о том, что должно находиться на защищённой территории, а что — нет, вызвало у него энтузиазм и серьёзнейшие споры.

Хотя в споры погрузился весь город. Слухи о создании плана будущей перестройки Кремля, возможное выселение бояр или выкуп земли у горожан, живущих поблизости от Кремля, множились. Беспокойство нарастало и закончилось всё тем, что на приём к князю собрались выборные из разных концов города за разъяснениями.

Великий князь принял подарки, всех выслушал, успокоил и отправив восвояси, устало прикрыв глаза. Ему преподнесли меха, и теперь не надо было ломать голову, что подарить прибывшим послам. Легко пришло — легко ушло… хотя послам хватит и половины. Их много, и не напасешься на них добра! А девушки Марьюшки лучше придумают, куда пристроить оставшуюся рухлядь.

В последнее время ему хорошо было дома. Жена улыбалась и вдохновенно рассказывала об участии в планировании будущей перестройки Кремля.

— Как ты хорошо придумал озадачить маленькую Доронину. Она такая выдумщица! Её мысль летает и не видит границ. Жаль, что многие её придумки неисполнимы, но теперь я знаю, о чём мечтать, — говорила ему жена.

Иван Васильевич улыбнулся. Марьюшка сказала, что если он согласится ставить ей отдельные палаты, то она там развернёт большую мастерскую и можно будет шить и расшивать в ней одежду для его воевод.

Ему понравилась идея жены нарядить воевод единообразно, чтобы все сразу видели, что едет московский воевода. И одежку эту они должны будут заказывать себе в Кремле. Ну а сын, как всегда, радовал князя живым умом и тягой ко всему новому. Наставники недавно жаловались, что не справляются с его любознательностью, а вот когда рядом с ним мелкая Доронина, то у мальчишки не хватает сил ни на вопросы, ни на шалости. Она его так загоняла вместе со всей его командой, что ни о чём другом думать не может. И вечером только и разговоров о том, как всё может быть красиво, если бы Дунькин проект был бы осуществим.

Ванюша с жаром доказывал, какими надо строить стены и башни, чтобы враг не проник на территорию Кремля, оправдывал строительство двух-трехэтажных каменных зданий с большими окнами и только не знал, где взять денег на всё это роскошество и как не замерзнуть в этих дворцах.

И всё равно князю нравилась эта суета и он ценил каждый день, зная, что вскоре ему придется вновь идти в поход и решать вопрос с Казанью, с новгородской, псковской республиками, а там и с вятичами надо что-то делать. Но это всё дела известные, а вот к чему приведёт разгоревшаяся война хорватов и валахов? Куда вновь выдвинулись османы? Чем закончится смена власти в степях? Ещё и персидские купцы спрашивают о возможности принятия их посла. А что толку, если до княжества с их стороны доходит только каждый второй, если не третий караван? Весь Кавказ охвачен войной!

А Дуня вдруг поняла, что лето уже пролетело, и даже день заготовки капусты остался позади, а она хотела испробовать новый рецепт. Из имения деду прислали весть, что у них всё завалено яблоками, которые везут из монастыря обратным ходом, и Федор не знает, что с ними делать.

— Да как же это… — расстроилась она. — Я же сказала, снять кожицу, порезать на ровные дольки и сразу сушить, чтобы не потемнели! Ох уж этот Фёдор! Не верит, что их можно будет продать. Привыкли видеть в продаже мешки сушеных яблок за копейки, а невдомёк, что есть города, где яблочки сильнее ценят, чем у нас.

— Боярышня, чего бормочешь? — спросила ключница.

— Да вот, Фёдор жалобную весточку прислал, а я ему всё подробно обсказала до отъезда.

— Так по-своему хочет сделать, вот и пишет нашему батюшке, надеясь, что тот сжалится и даст разрешение на своеволие.

— Ух я ему! — Дуня погрозила кулаком и собралась бежать писать Федору гневное письмо, но ключница успела схватить боярышню за рукав.

— Погоди! Успеется! Поешь.

Дуня прислушалась к себе и поняла, что поесть важнее.

— Вот и умница, вот и молодец, — улыбнулась ключница. — А я тебе нарядную одежку приготовила. Завтра раненько в церковь пойдем. Покров Богородицы!

Глава 7

Дуняша стояла в церкви нарядная и благожелательная. Из-за того, что статус деда повысился, то расположилась она теперь не в толпе, а впереди, и никто на неё не дышал, не перекрывал обзор и не подпирал сзади. А по окончании службы местный батюшка подошёл к деду, и Дуня слышала, как он расспрашивал его о давнишней истории с той бабой, что изображала слепую. Дед отвечал настороженно, зная, что за внучкой приглядывают. Это внимание ему не нравилось, но Дуньку не только ругали, но и хвалили. Хотя всё равно лучше бы её не замечали!

— А тот парень, что обманом просил милостыню? — спросил батюшка Кирилл.<br> Разговор заинтересовал многих, и Дуня оказалась не единственной, кто подошел поближе, чтобы ничего не упустить.

Боярин Еремей не понимал, к чему ведут вопросы священника. Раньше он не лез в дела Дорониных, зная, что их окормляет отец Варфоломей, поэтому дьяк ответил не сразу. Подбирая слова, он начал издалека:

— Считаю, что Якимка искупил свою вину, встав на защиту невиновных во время пожара и нападения татей.

— Хм, Якимка провинился здесь, а пользу принёс тебе.

Еремей склонил голову, признавая правоту священника и полез за кошельком, но тот неожиданно отмахнулся:

— Пустое. Я рад, что парень не пошёл по кривой дорожке и прижился в твоей семье.

— Прижился, — настороженно подтвердил боярин.

— Хорошо ли он живёт? Нашёл ли ты ему работу по способностям?

Дуня отлично знала деда и видела, что он напряжён. Все эти вопросы к чему-то вели, но пока непонятно. Однако же виду дед не подавал и демонстрировал смирение.

— Внучка моя, Евдокия, научила Якимку камни на кусочки разбивать и теперь это его заработок.

— Наслышан, наслышан, — покивал священник.

Дуня чуть не всплеснула руками.

Ну как у них получается всё про всех знать? Брусчатка ещё возится в монастырь и складывается где-нибудь в уголочке, чтобы следующим летом начать выкладку, а тут уже наслышаны!

— Разумница твоя внучка, — вдруг услышала она похвалу и поймала на себе одобрительные взгляды подслушивающих.

— Чего не отнять, так это наличие свежего взгляда на многое, — продолжал хвалить её священник, но как-то получалось так, как будто не договаривал он воз и маленькую тележку нелицеприятных качеств. Дед тоже это почувствовал и засопел.

— Ловко у боярышни получилось непутевого дурачка пристроить, — тут священник с улыбкой повернулся к ней и жестом велел подойти поближе. — А не поможешь ли ты ещё одному… заблудшему человечку?