Подселенец - Марк Элгарт

Большое дело всё же эти новые технологии. В бумажном море Андрею никогда бы не вычленить все эти эпизоды и не установить между ними связь. А вот с помощью компьютерной базы данных — легче лёгкого. Надо только сложить два и два и не прятать голову, как страус, в песок, когда увидишь результаты.

Итак, за последний год с небольшим восемнадцать эпизодов. Восемнадцать трупов, практически никак не связанных между собой. Кроме манеры убийцы: у всех перерезано горло. Само по себе это ни о чём не говорит, от проникающих в живот гибнет не меньше, ещё примерно столько же — от черепно-мозговых, а уж палёной водкой травятся вообще без счёта. Однако ни в одном из случаев убийца так и не был обнаружен. По нескольким эпизодам, правда, похватали кого-то в спешке, но почти сразу отпустили. Характерно, что на местах убийств не обнаружено никаких следов, прошедший накануне дождь, как правило, уничтожал все улики.

Соответственно, пик преступлений приходился на прошлый июль — август, середину октября и этот апрель. Зимой был только один похожий эпизод, в феврале во время оттепели. Но тот случай не совсем вписывался в картину, потому как кроме перерезанного горла присутствовало проникающее в область правой почки. Но и жертва не простой обыватель, а бывший кандидат в чемпионы области по классической, соответственно мужик здоровущий, может, просто не хватило, как обычно, одного удара?

На задворках сознания Андрея замаячило страшное для любого мента слово "серия". Но Малюта давно работал в органах и знал, что без веских доказательств на начальство с подобным докладом выходить рано. Да и c вескими, скорее всего, его пошлют подальше. Лучше признать существование на своей территории полдюжины ОГП, чем одного маньяка-серийника. А Резник, как окрестил про себя убийцу Малюта (так, кажется, называется у евреев мясник-забойщик, который именно режет, а не бьёт скотину, давая стечь крови), тем временем продолжит убивать. И выйти на него без помощи профессионалов нет никакой возможности. Известно только, что он убивает всегда ножом, всегда наносит один только удар, стоя за спиной жертвы, и всегда в дождь. Такой, к примеру, как сейчас.

Что ж, даже если начальство и не даст добро, будем работать самостоятельно. Не тем человеком был Малюта, чтобы позволить какой-то кровавой мрази безнаказанно расхаживать по улицам родного города. Пусть и серого, загаженного заводами и голубями, беспощадного к своим жителям, но его, Малюты, родного города.

На том и порешив, Андрей лихо запарковал свою "десятку" почти напротив родного подъезда. Двери, кстати, запирать не стал, как не стал вешать и замка на руль: этакий круто-ментовский шик. Да ему и самому было бы интересно поглядеть на придурка-угонщика, рискнувшего бы залезть в машину к самому Малюте.

Так, пребывая в собственных раздумьях, Андрей направился к родной пятиэтажке, когда вдруг шестое чувство опера заставило его напрячься. "Что-то не так", — понял Андрей, а через секунду увидел, что именно и с кем именно "не так". С мягкостью, которой трудно было ожидать от его мощного коротконогого тела, Малюта скользнул в тень каких-то кустов и приготовился к любым неожиданностям.

* * *

Последнюю пару недель Левский обречённо понимал, что умирает. Боли в животе становились всё сильнее, а временами накатывающие тёмные волны прострации уже не несли облегчения отрешённости, а только новые кошмары. Понимая мозгами, что творимое им дело благое, Игорь так и не научился убивать хладнокровно. Мастерски — да, та досадная зимняя осечка с борцом не в счёт, кто же знал, что можно так накачать шею, да и пара месяцев простоя тогда дала о себе знать. Но всё же обошлось, не так ли?

С работы он ушёл по инвалидности. Никто особо не протестовал, странности в поведении Игоря становились всё более заметны. Левский подозревал, что ещё немного, и его сдадут на принудительное лечение в психушку. Интересно, какого цвета аура у сумасшедших? Такого же, как и у здоровых, — сообщил ему Иисус, — только более яркая.

Иисус появлялся всё чаще. Он уже начал разговаривать с Игорем не только в дождь, но и просто при пасмурной погоде. Однако настаивал, чтобы на охоту Левский выходил так же, как и раньше, только если с неба сыпалось что-то мокрое. Тогда, как объяснил он Игорю, у него есть больше возможностей распознавать Демонов и прикрывать Левского.

Ты — мой любимый охотник, — как-то сказал он Игорю, — мой Меч Карающий.

Как заметил Игорь, в последнее время Иисус начал прибегать к пафосности, ранее ему не присущей. Однако решение Игоря не обращаться к врачам Иисус одобрил полностью. Незачем оттягивать неизбежное, а если допустить, что Левскому придётся ещё раз лечь на операцию, кто знает, чего он наболтает под наркозом. Оно, конечно, врачебная тайна и всё такое, но ни Игорь, ни Иисус не были уверены, что любой хирург, наслушавшись наркозных откровений Левского, не побежит сразу же в ближайшее мусорское отделение. А Игорь хотел использовать оставшееся ему время с максимальной отдачей.

Сегодня с утра Левский чувствовал себя особенно хреново. Голова раскалывалась, таблетки не помогали, а в живот, казалось, кто-то воткнул раскалённую электродрель. Потом, после полудня, затянувшие небо свинцово серые тучи наконец разродились мелким октябрьским дождиком, обещавшим затянуться дня на три. Ближе к вечеру пожаловал и Иисус. Оценив состояние Левского, он только покряхтел сочувствующе и предложил собираться на охоту. Игорь не протестовал — боль уже немного отступила, и мозги слегка прояснились. Натянув неприметную водонепроницаемую куртку с капюшоном и прикрепив изнутри верный охотничий нож, он отправился на улицу.

Сначала он почти сорок минут трясся в древнем жёлто-оранжевом рейсовом автобусе, через дыры в полу которого мелькало дорожное покрытие. Потом ещё около часа бродил по диковатому пролетарскому району, выискивая очередного Демона. Как назло, все встречные были нормальными людьми. Может, и не образцами для подражания, но аура присутствовала у всех — пусть грязная, пусть нездоровая, но вполне человеческая. Уже отчаявшись и промочив ноги — оказывается, в ботинке когда-то образовалась небольшая дыра, — Игорь почти собрался отправиться обратно домой, когда внезапно наткнулся на Неё.

В этот раз Демон вселился в тело мелкой — лет одиннадцати-двенадцати — девчонки. В светлом платьице, резиновых сапогах и накинутой сверху короткой куртке с капюшоном она совсем не походила на того, кем являлась на самом деле — на Демона. Девочка сидела на мокрой скамейке под ветками не облетевшего ещё до конца клёна, болтала тощими ножонками и напевала что-то себе под нос. Всё бы ничего, но до сих пор Игорю не приходилось ещё встречать таких сильных Демонов. Девочка не просто не имела ауры, она всасывала в себя ауру всех приближающихся к ней существ. Какая-то полуоблезлая кошка только было приблизилась к скамейке, но внезапно выгнула спину, зашипела и бросилась в сторону. Значит, тоже чувствует.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});