Странница - Тамара Воронина

— Почему же? Очень представляю… после того как ты на прежнего посла ощерился.

Карис многозначительно улыбнулся.

— Мне шут сына напоминает. Он такой же шебутной был, так же до всего допытывался, всем интересовался.

— Был? — переспросила Лена.

— Ну да. Умер давно уже.

— Сколько ж тебе лет?

— Сто двадцать четыре. Лет тридцать-сорок еще, может, проживу. Я не сильный маг… но и не самый слабый.

— Сын он старости умер?

— Нет, конечно. Ему всего-то тридцать восемь было. Жена его отравила, дура набитая. Решила стать вдовой, получить его мастерскую и выйти замуж за любовника. Любовник ее и сдал. Спать-то он с ней спал, да вот смерти сына моего никак не хотел. А дочка его, внучка моя, сама уже бабушка, хоть и молодая. Ты же знаешь, Светлая, маги долго живут.

— А маги-женщины среди людей есть?

— Как не быть? Есть. Их все больше ведьмами называют просто. Шут однажды с такой ведьмочкой любовь крутил… — Карис мечтательно закатил глаза. — Он парень хоть и не шибко красивый, но обаятельный, любую уболтать мог. Правда, сильно последние годы не увлекался.

— Поумнел, — хмыкнул Маркус. — Чтоб по деревьям не лазить.

— Да нет, думаю, Делиену ждал, — сказал Карис очень серьезно. — Я его таким, какой он сейчас, и не видел. Последние годы он как-то не в себе был. Злой был очень, дерзил всем подряд, даже кому не надо, Крона вон до белого каления доводил себе на беду. Срывался часто. А до того такой был веселый славный парень… Сейчас… сейчас он просто мужчиной наконец стал. Словно нашел, что искал. И думается мне, что он тебя искал, Светлая. Я тут посмотрел… У вас такая аура, когда вы рядом стоите, — никогда такого не видел. Одна на двоих… Понимаешь, я ведь твоей ауры не вижу, да вряд ли кто видит, кроме Владыки… Какая у шута, знаю. А вместе у вас… Истолковать бы!

— Не темная? — подначил Маркус, и Карис даже обиделся:

— Да ты что, как у нее может быть темная-то? Нет. Такая… переменчивая. Видел, как красильщики краски в чану смешивают? Вот у них так. Вдруг синее появляется, растворяется, меняется желтым… И так все цвета, какие я вообще могу увидеть. Нет, я и фиолетовый видел, и коричневый, и даже капли черного, ну так ведь люди они, всякое настроение бывает.

— Они хорошая пара, — кивнул Маркус. — Словно и правда подобрались так… специально. Смотрю на них и завидую.

— Я тоже завидую, — признался Карис. — Время уже позднее, давайте-ка я поесть чего принесу, если у посла нету, так у эльфов возьму. Они славные, не отказывают.

— Ну так ты ж тоже холостяк, — засмеялся Маркус. По-прежнему в лагере готовили еду в больших котлах — для молодых мужчин, у которых не было семьи. Они работали целыми днями, а женщины варили суп и стирали им рубашки.

— Да я после смерти жены и не хочу… Мы с ней хорошо прожили. Ну сына похоронили, правда, зато дочку вырастили, внуков. Вот она от старости умерла. Лет пятьдесят назад. Маги редко женятся на ведьмах, Светлая. Ничего хорошего из таких браков не выходит. Ну, я пошел?

— Давай. А то у меня уже кишки к ушам подтянуло.

Он подмигнул Лене, придвинул к кровати легкий столик, служивший Лене туалетным, уронил зеркало, но ловко поймал его у самого пола. Здесь разбитое зеркало считалось очень плохой приметой. Карис вернулся быстро с кастрюлькой вкусно пахнущего рагу, хлебом и бутылкой вина.

— Посол угощает, объявил он. — А это для тебя, Светлая. К нему как раз вчера служанку прислали — ну там, в доме убрать, постирать, сготовить. Сказал, что она и на вас готовить может. Вот булочек напекла. Любишь булочки, Делиена?

— Я-то люблю, — вздохнула Лена, — да моя фигура не любит.

Маркус приподнялся и критически осмотрел фигуру.

— А чего? Ты не толстеешь совсем. Нормальная фигура. Не всем же быть на пчел похожими. Так что не выдумывай, а то я сам булочки сожру.

Мясное рагу было вкусным, хлеб — просто обалденным, а без здешнего сыра Лена вообще дня прожить не могла. Запивали они вином — легким, бледно-розовым, некрепким, скорее похожим компот, чем на алкогольный напиток. Говорили о шуте. О себе. Друг о друге. Как могла Лена прожить почти тридцать восемь лет без таких друзей? Потом Маркус сбегал куда-то и притащил для Лены еще и кусочек ее любимого рулетика, и мужчины долго и с удовольствием обсуждали странное пристрастие слабой женщины к солдатской еде.

* * *

Зато наутро она узнала, что шут проспал почти всю ночь и гораздо лучше перенес мучительные процедуры, причем рассказал об этом Кайл, а ему Лена верила больше, чем Лиассу. Пришел Кайл, чтобы извиниться за отца. Мальчику было стыдно, он прятал глаза, мялся, словно как-то был замешан в драке. Лена поцеловала его в щеку, вынудив страшно покраснеть. Надо же, а она и не замечала, что эльфы способны краснеть.

После обеда Маркус заставил ее пойти погулять, и уж конечно, сам дома не остался. Встречавшиеся эльфы кланялись ниже обычного и отводили глаза. Похоже, им было стыдно. Ведь популярнее Милита был только Лиасс. Авторитет Милита был неоспорим, его команды выполнялись так же беспрекословно, как и распоряжения Лиасса. А тут такая плохая история…

Погода была приятная. Жара спала, дул легкий ветерок, и Лена подумала, что шута хоть духота мучить не будет. Он нормально переносил любую погоду, а вот Лена терпеть не могла пекло и страдала в сильные морозы. Балованная дамочка, в общем. Это тоже было поводом лишним раз и ней позаботиться. Лена б не удивилась, начни Маркус таскать над ней зонтик, если бы здесь изобрели зонтики. Обедавшие прямо на улице молодые эльфы пригласили посидеть с ними. Лена не стала отказываться, даже пару глотков вина сделала, а они тоже начали просить прощения за Милита. «Вы-то чем виноваты?» — удивилась она. «Мы тоже эльфы», — серьезно ответил один.

Лена увидела сильно беременную эльфийку, и это ее очень обрадовало. Скоро родится первый эльф! Она заулыбалась, и будущая мама заулыбалась в ответ, а Маркус и вовсе засиял, потому что свято верил в благотворное влияние Лениного настроения на самочувствие шута. Потом Маркус вдруг как-то искусственно решил свернуть в сторону, а Лена, разумеется, заинтересовалась, от чего он пытается ее увести, и ни на какие «не надо тебе этого видеть» не реагировала.

Вообще, может, и не надо было. На небольшой площади стоял Милит, привязанный за руки к двум столбам. Это не мог быть кто-то другой, потому что крупнее Милита эльфа не было. Неподалеку скучал знакомый целитель, а возле Милита на стульчике лежала плетка. Спина эльфа имела впечатляющий вид. Лена была потрясена, когда проходивший мимо немолодой уже мужчина взял эту плеть, что-то сказал на своем языке и от души хлестанул Милита несколько раз. Минут через десять (Лена стояла, вытаращив глаза, просто не веря им) то же самое сделал другой, Лена его знала — это был один из друзей Милита. Потом ее заметил целитель, с какой-то неуместной поспешностью вскочил и подошел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});