Трепанация прошлого - Алексей Макеев

— Мужики, давайте поговорим серьезно, — начал Щербаков. — Гуров мне сегодня сказал, что я в Москве недавно, поэтому расклада сил в главке не знаю. Ошибся он! Все я давно понял и ничего нового не узнал. Интриги, подковерная борьба, толкание локтями за близость к телу и, соответственно, возможность влиять на принятие решений. Прочие неприглядные реалии нашей жизни. О вас троих мне чего только со всех сторон не наговорили. Но надо отметить, что об Орлове и Крячко все-таки значительно меньше, чем о Гурове. Я понял, что такая ненависть может быть вызвана только лютой завистью к чужим успехам, независимому характеру и неумению прогибаться. Гуров, неужели ты думаешь, что меня могли задеть те несколько слов, которые ты в Истре сказал? Конечно, нет! Я проверить хотел, с какой скоростью слухи по главку разлетятся, какова будет реакция на них. Убедился в том, что гнильцой ваша контора попахивает, а вот Лева с годами не изменился. Все так же авторитетов не признает, ни черта не боится и грудью бросается на защиту друзей. А вот то, что и они у него такие же, меня очень порадовало.

— Не понял? — сказал Лев Иванович, пристально глядя на Щербакова. — Мы встречались?

— Да. Когда в сводной бригаде работали. — Генерал улыбнулся. — Даю подсказку: девяносто третий год, Анадырь.

— Дело о хищении в особо крупных размерах, — тут же вспомнил Гуров. — Тогда весь золотой песок до последней крупинки выгребли, а главарем банды оказалась серая мышь, уборщица, на которую никто никогда внимания не обращал.

— Пока этого не сделал мудрый Гуров, который, невзирая на должности и звания руководства, потыкал его носом в некоторые факты, — закончил Щербаков. — А с кем ты, Лева, тогда три недели в одной комнате прожил?

— Простите, не узнал, — растерянно сказал сыщик. — Вы очень сильно изменились.

— Жизнь изменила, — тихо пробормотал Щербаков. — Но давайте к делу. Я понимаю, что выслуги у вас выше крыши, хочется наконец-то пожить нормальной жизнью, но очень прошу, помогите. Речь не о деле Осипова, а вообще. Я тут для себя наметил людей, на которых можно опереться, но их мало. Если вы уйдете, станет на троих меньше. Дайте мне хотя бы год, чтобы я мог вытянуть наверх умных, дельных офицеров и сбросить балласт. Вам ли не знать, сколько здесь случайных людей, которым наша служба прямо противопоказана!

— Какой кайф обломали, гражданин начальник. — Крячко вздохнул. — Хорошо, что я еще не успел жене позвонить, а то был бы развод и девичья фамилия.

Гуров с Орловым переглянулись и Петр сказал:

— Мы остаемся, Владимир Николаевич.

— Спасибо, мужики. — Щербаков поднялся из кресла. — Не буду вам мешать.

— Я так и не понял, вы с Геннадием родственники или нет? — спросил Гуров, тоже встав.

— По крови — нет. Просто он с сыном моим служил и дружил. Из их отделения в живых всего два человека остались. Он и Мишка. Вот они и стали мне вроде сыновей, а дочке моей — братьями, — объяснил Щербаков. — Давай сейчас об этом не будем. Долгая история. — Он вышел.

Друзья посмотрели ему вслед, вздохнули, и Стас сказал:

— Ох, погубит нас сентиментальность. Ну, давайте еще по глотку. Отпразднуем окончание нашей отставки и пойдем служить дальше.

Глава 5

Возле их кабинета тихо стоял и ждал Смирнов. Излишняя розовощекость уже прошла, но одно ухо еще предательски алело. Видимо, Щербаков вел за него мужика от самого своего кабинета. Увидев Гурова и Крячко, Геннадий шагнул им навстречу.

Лев Иванович быстро предупредил его:

— На грудь с рыданиями не бросаться! Не люблю!

Они вошли в кабинет, расселись, и Гуров спокойно сказал:

— Итак, на чем мы остановились? На том, что в тех шести домах, со стороны которых только и мог пройти преступник, его не было. Вопрос: как он добрался до дома Осипова?

— Если судить по схеме, то только по дороге до пустующего особняка, там свернул, — ответил Стас.

— Вот так открыто шел по дороге, и его никто не видел! — язвительно сказал Гуров. — Предупреждаю, что версию человека-невидимки отбрасываем сразу. У кого какие соображения?

— А он действительно шел по дороге и ни от кого не прятался, — неожиданно сказал Геннадий. — Если бы этот тип старался передвигаться незаметно, на него точно кто-нибудь обратил бы внимание. Наверное, он был одет нормально, шел спокойно, нес какую-то сумку, одним словом, ничего необычного. Люди мельком глянули на него и продолжили заниматься своими делами. На соседний участок преступник зашел для того, чтобы надеть поверх своей одежды темную. Он же не знал, как события развернутся, вдруг кровью запачкается?

— Уже ближе к истине, — заявил Лев Иванович. — Но как он попал на территорию?

— Господин полковник… — начал Смирнов, но Гуров перебил его:

— Разрешаю обращаться ко мне по имени-отчеству.

— Спасибо! Так вот, Лев Иванович, мы с мамой вчера всех жителей поселка поштучно перебрали, но не нашли никого, кто мог бы тайком провезти в своей машине какого-нибудь человека. Вы мне просто поверьте, что нет среди жителей никого, кто желал бы Илье Павловичу зла. Я фигуру преступника ко всем мужчинам поселка примерял. Никто не подходит. Каждый выше или ниже, толще или худее. А вот сегодня утром я услышал, как вы Владимиру Николаевичу говорили, что женщина могла провезти к себе любовника. Есть у нас такая. Со свечкой, конечно, никто не стоял, но… Ее муж часто и надолго за границу уезжает. Он какой-то крупный специалист по атомным станциям. Дамочка одна остается. Она у него вторая жена, намного моложе, нигде не работает, так что вполне могла от скуки завести себе любовника. Городской квартиры у них нет, он ее первой семье оставил. У нее «Лексус». В таком сарае на заднем сиденье или в багажнике можно слона провезти, не только человека. Когда муж в отъезде, она утром уезжает в Москву, а поздно вечером или даже ночью возвращается. Иногда исчезает на несколько дней. Сейчас муж как раз в очередной командировке. Выяснить, когда она в день нападения на Илью Павловича и накануне вернулась и потом уезжала, очень легко. Охранники на воротах время въезда и выезда всех машин фиксируют.

— Имя! — потребовал Гуров.

— Девяткина Алевтина Васильевна. Ей где-то от двадцати пяти до тридцати, видная дамочка, — ответил Геннадий. — Если разрешите, мы за ней понаблюдаем.

— Последите, хуже не будет, — согласился Гуров.

— Лева! — предостерегающе произнес Крячко.

— Я же сказал, хуже не будет. Если преступник действительно познакомился с ней, чтобы тайком попасть в поселок, то его сейчас уже и след простыл. Он же свое дело сделал. Клиент, судя по всему, не дурак, значит, не сам с ней порвал, а ее спровоцировал на разрыв отношений. Теперь она о нем без омерзения не вспоминает. Мужчину к ней подводить нельзя. Она ему о бывшем любовнике ничего не скажет. А вот с женщиной страдалица охотно поговорит о том, что все мужики — козлы. Женщину к ней надо запускать.

— Найдем такую, — уверенно заявил Смирнов.

— Гена, это ее круга женщина должна быть, — остудил его пыл Лев Иванович. — С которой она сможет обсудить то, что ее интересует: шмотки, сплетни, диеты и прочую ерунду. Маникюрши, педикюрши и парикмахерши отпадают. Они у нее давно уже свои. Можно попробовать через фитнес-центр. Она туда наверняка ездит, сейчас это модно.

— А почему именно женщина? — подумав, спросил Геннадий. — Рассудите сами. Аля — баба замужняя. Если ее поймают на горячем, вылетит с голым задом, обгоняя собственный визг. Тихариться будет изо всех сил. Если сумела мужика из семьи увести, значит, не дура, то есть цену женской дружбе знает. Будет она крутить роман на стороне с мужиком, с которым ее подруга познакомила? Нет! Потому что та же подруга ее заложит с превеликим удовольствием. Знакомиться на улице или в ресторане? Вряд ли. Что остается? Фитнес-центр! Там есть возможность к мужику приглядеться, да и свой товар лицом показать. Как только мы выясним, в какой фитнес-центр она ходит, запустим туда кое-кого и будем иметь полную информацию: кто, где, с кем, когда и как.

— До чего же циничная молодежь пошла! — пожаловался Гуров Стасу. — Но не лишено логики. Согласен. Действуйте. Только не напортачьте!

Геннадий посмотрел на него глазами несправедливо обиженного ребенка.

— Сейчас я тебя по головке поглажу и конфетку дам, только не плачь, — иронично проговорил Лев Иванович. — Пошли дальше. Что это за список машин?

— Это те, которые выезжали и въезжали в тот день и на следующий. Время указано, — объяснил мужик.

— Не знаю, что нам это сейчас может дать, но на всякий случай пусть будет. Список пациентов подготовил? Ты же по поводу него пошел к Щербакову советоваться? — спросил сыщик.

— Да, и Владимир Николаевич сказал, чтобы я был предельно откровенным, потому что от этого жизнь Ильи Павловича зависит, — подтвердил Смирнов и достал из внутреннего кармана пиджака два листка.