Древняя книга. Преображение уже началось - Игорь Уваров

Нуро лежал на смертном одре, и только Стенат с Супистой носили ему миниатюрные кусочки съестного. Не разбирая, он заглатывал их – его дни продлевались.

– Борись, браток, – шептала ему Сипелькаа.

Они родились с ней в один день, и она очень переживала за него. Но откуда взяться этой борьбе, если в душе Нуро воля таким же обрубком, как он сам, лежала на смертном одре, но, правда, уже очень давно и дольше самого Нуро. Дувмату было стыдно смотреть на умирающего сына. Он – сам старик, а бодрствует и ищет свой хлеб. Этот же развалился на койке и ничего не делает, чтобы продлить муку жизни.

Но больше других за Нуро ухаживала девушка по имени Паблиста, она сама попросилась в дом к Дувмату, поскольку была влюблена в Нуро. Он же до этого не обращал на неё внимания. А здесь на смертном одре он вообще никого не замечал. Она-то и спасёт ему жизнь.

Тогда ещё в землях Валерана не знали о процветании Сэндории. Но из далёких странствий вернулся брат Паблисты – Взил. Он ещё юношей убежал на юг, там подзаработал и теперь возвращался домой. Тогда он ещё не знал, что и отец его, и мать погибли, осталась только сестрёнка Паблиста. Никто не заметил его приезда, все были удручены своим горем. Его дом пустовал. Скверное предчувствие охватило его. Взил зашёл к соседям, спросил про свою семью. Тощая бабка отвечала, что умерли родители его, а Паблисту можно найти в доме старика Дувмата. Взил направлялся туда и вдруг увидел опечаленную сестрёнку, выходящую из Дувматовой избы.

– Паблиста, – окликнул он её.

Удивлённая, она обернулась, но, увидев брата, не узнала его. Он же напротив сразу же узнал её и по-быстрому всё рассказал. А она поведала о горестях, случившихся здесь. Крохи семьи воссоединились. Кроме того, для Паблисты забрезжил свет спасительного пути в Пески.

Продукты, привезённые Взилом, способствовали быстрому восстановлению Нуро. Пока же он умирал, во снах ему являлась чудная девушка, и помогала она ему. Теперь он видел её наяву. Это была Паблиста. Удивительно, но в этом вопросе он не медлил: предложил Паблисте стать его женой. Она согласилась, но не так скоро, и не в условиях похорон в соседнем доме. Нуро это тоже понимал.

Взил разнёс вести о сытой Сэндории по всей Пусторе. Чуть позже об этом узнали и во всём Валеране, кто-то сообщил даже в Вестфалию. Но из Вестфалии немногие добрались до Сэндории: большинство погибли по пути через нищий и пустующий Валеран. В Колхиду вестфалийцы опасались податься, так как никто не знал, голодают ли там. Северные земли вообще казались вестфалийцам слишком уж тёмными, а раз все зовут в Сэндорию, значит, это хороший выход из голодного тупика. Проезжая мимо Палестины, пусторский караван сообщал о плодородии в соседней Сэндории.

В Пустынях, не доезжая до Сэндории, Нуро и Паблиста поженились. Врождённая леность Нуро чуть не привела его к гибели, но соседская девушка вернула его к жизни, больше которой полюбил он Паблисту. Эта взаимная любовь продолжалась до последней минуты их жизни и способствовала рождению десятерых детей: старшие сыновья Вермут, Кшелс, Рапид; дочки Ундина, Маковка, Зера, Ксина и Филия; два младших сына Магдавики и Лобистан.

Поговорим о лени. Она разлагает человека, как человека, созданного по Божьему образу и подобию, то есть самого способного творить. Человек-творец, подвластный лени, лишается сначала желания, потом умения и, в конце концов, возможности что-либо создавать. Скрытый сам по себе смысл жизни теряется вообще, и необходимость в нём отпадает. Тогда возникает вопрос: чем этот человек отличается от камня по сути, ведь внешний облик и внутреннее устройство человека и камня совершенно различны? Нуро не обдумывал своей жизни до Паблисты, но после встречи с ней он изменился. Теперь все его мысли были направлены не на собственный физический покой, а на создание счастья для любимой жены. Совершенно изменился его внутренний мир.

Однажды фараон Баши гулял по улочкам Сэндории, осматривая свои владения. Он подошёл к огромной каменной скульптуре в виде Баши, смотрящего вдаль.

– Какая махина! – высказался Баши, стукнув по статуи ногой.

Лучше бы он этого не делал. Громадный каменный кусок откололся от его ладони и падал, неся с собой смерть, придавленным под ним. Охрана Баши ничего не подозревала. Неподалёку проходил Нуро с поменявшимися взглядами на жизнь. Он-то и увидел стремительно падающий осколок. Растолкав охрану, он в прыжке сбил Баши, по инерции унеся его в сторону. Через секунду грохнулась каменная ладонь Баши. С трудом осознавающий происшедшее Баши встал, отряхиваясь. Но он не забыл поблагодарить своего спасителя и пригласить его на ужин.

Уже в своём дворце он кричал:

– Где этот скульптор, ему не жить.

На что особо приближённый Гердаш Ёсфот отвечал:

– Он умер в прошлом году, господин Баши.

– Ах, умер, значит, наказание к нему пришло до свершения задуманного им преступления, – остывал фараон.

В этот же день со своих мест была изгнана вся личная охрана фараона.

На ужин во дворец пришёл Нуро со своей беременной жёнушкой. Баши был ему очень рад.

– Проходи, мой незнакомый спаситель, – приветствовал фараон Нуро.

– Очень рад и благодарен за приглашение, господин Баши, – отвечал Нуро.

Тогда встрял удивлённый Ёсфот, не ожидавший встретить здесь своего родного брата:

– Да, это брат вашего банщика и начальника стражи городских ворот. Не так ли?

– Да, господин, это так, – признался Нуро.

– Кстати, – заявил фараон, приглашая гостей к столу, – вспоминая о начальниках стражи, у меня освободилось место начальника личной охраны. Не хотел бы занять его?

– Вы уже сами ответили – не хотел бы занять его. Да, я спас вас, но я не тот герой, который сможет это делать периодически. Вот, мой брат Стенат из городской стражи, он бы справился с этим ремеслом, – отвечал Нуро.

Несмотря на отказ, фараон не рассердился на Нуро. После давней истории с Казатоном, сборщиком податей, Баши не назначал этой должности, а сам занимался этим, хотел занять этим Гердаша, но тот, вспоминая о конце Казатона, не соглашался. Теперь, когда Баши жаждал отблагодарить Нуро, он предложил ему этот высокопочтенный пост.

– Но не говори мне, дорогой гость, что ты не справишься с работой по собиранию податей, – усмехаясь, говорил Баши, но в его голосе звучала нотка, не терпящая отказа на этот раз.

– Это столь великодушно с вашей стороны. Достоин ли я? – интересовался Нуро.

– Достоин, достоин, всё решили, – заключил Баши.

Со следующего дня Нуро Безелисо, что означало «Внезапный спаситель», собирал подати для фараона. Его не подстерегала участь Казатона. И до последних дней Баши он был сборщиком податей.

Со смертью Баши и убийством Гердаша с Малеккой многое изменится. Нуро уйдёт со своего поста и, забрав всю свою семью, покинет Сэндорию, отправившись в соседнюю страну по Песчаному Краю – Арабику. После смерти Кэгорта, беспощадного тирана, Нуро ещё заедет в Сэндорию по пути в Валеран. Там останутся его старшие сыновья: Вермут, Кшелс и Рапид. Больше не суждено будет им повидать ни отца, ни матери, ни сестёр, а о рождении младших братьев Магдавики и Лобистане они даже не узнают. Здесь пример, когда человек, несмотря на свои пороки, смог повернуть жизнь к счастью.

«Лукавство языка удали от себя»

Мы уже упоминали, что Сипелькаа, старшая из дочерей Дувмата, была превосходной лгуньей. Она тогда убеждала Стената, что отцу их незачем знать правду о неопределённости нахождения Гердаша, что она соврала отцу о гибели рыжеглазого сына под лапами громилы-медведя. На самом деле она солгала и Стенату. Ведь отцу она рассказала совершенно иную историю. Будто бы Гердаш гулял по полю и проклинал отца. Он обзывал его всеми немыслимыми словами якобы, винил в гибели матери, проклинал, требовал смерти и в итоге решился убить отца. Но в этот момент он подошёл к обрыву. Внизу глубокое озеро плескалось влекущими водами. А он так разошёлся в своих обвинениях касательно Дувмата, что не заметил обрыва. Он упал. Лат бросился к обрыву, Гердаш утопал. Тогда брат нырнул за ним, но смог достать только его расшитый халат. Ужасную историю сочинила Сипелькаа. К тому же, когда Стенат подошёл к отцу с сочувствием по поводу потери Гердаша, то Дувмат резко прервал его:

– Такова его участь!

Больше в доме не упоминали о рыжеглазом брате.

Для соседей Сипелькаа придумала совсем другую историю. Описала в подробностях, как разбойники убили Гердаша, а затем братья отомстили разбойникам, не пощадив ни одного – всех предали смерти. Позже возникнет совсем другая история, придуманная другим человеком, она-то и станет известной всему миру. Тактичные жители Пусторы даже не заговаривали больше с семьёй Дувмата о грустном исходе Гердаша.