Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лат благодарил небеса за то, что старик остался жив, он даже не слушал его слов.
– Вникните, Кустантэ, – сказал он, – вы, безусловно, лучший банщик, но жизнь несправедлива. Разве вы не заметили что я, к примеру, мог бы стать лучшим из дровосеков или фараонов, но опять же крайняя несправедливость жизни сделала меня банщиком, а фараоном – Баши. Чем я не фараон?
– Да, – согласился Кустантэ, а в его взгляде прослеживалась сложнейшая работа мысли, – ты… вы правы, разрешите мне вымыть вас.
Лат ликовал. Наконец-то ему удалось перехитрить старика.
– Да, конечно, можете вымыть, но не меня, а полы в моём доме, если хотите, но платить вам я не стану.
– Я сделаю это, – отвечал бывший банщик.
Этот случай сильно повлиял на характер Лата. Он стал более сдержанным, и теперь только в их дом пришёл долгожданный покой. Старый банщик заходил к ним иногда и мыл полы. Этот старик был отчасти помешан на чистоте, но семья Лата относилась к нему благосклонно. Больше ничего не сказано в Летописи о Лате. Дальше она говорит только об его потомках.
Гнев и злоба, произрастаемые в людях, способны любые, самые лучшие начинания превратить в прах. Люди, часто не замечая того, психуют и срывают зло на других по мелочам. Но добрые отношения с этими другими гораздо важнее тех мелочей, из-за которых начинался весь сыр-бор. Не позволяйте своей злости управлять вами, ведь потом вы уже не сможете управлять ей. Злобные, нервные люди никогда не обретут покоя и счастья, не победив в себе зачатки гнева.
«Их конец – погибель, их бог – чрево»
Как же Бахия – этот обжора и это ещё слабо сказано – пережил тяжёлые голодные времена в Пусторе? Это и впрямь удивительно, хотя есть разумное объяснение.
Однажды он вместе с братьями ушёл в Шилдан, чтобы просить подаяния. Везде отказывали, отвечая, что нет работы, которую можно оценить так высоко, целой крохой хлеба. Нельзя забывать, что истощались запасы даже самых зажиточных горожан. Но один богач по имени Чворец поддакивал остальным, невнятно прогонял попрошаек, ничего вразумительного не говоря. Бахию насторожил очень уж здоровый цвет его лица. Ночью он был уже в амбаре Чворца. Огромные мешки сухих фруктов, чёрствого хлеба и гнилого мяса обнаружил он там. Жизнь приучила Бахию открывать любые замки незаметно. Несмотря на свои габариты, он был неприметным и тихим человеком. Когда его не было, этого никто не замечал, зато, когда о нём вспоминали, он всегда был на месте. Человек без комплексов и без принципов. Чворец не заметил даже, как через неделю один мешок постепенно исчез. Поработал Бахия. Но второй по старшинству сын Дувмата не отличался заботой и беспокойством о близких ему, поэтому никому о своих уже запасах не рассказывал. Он просто ходил в горы, где у него сначала лежал один мешок, потом больше, и наедался. Он боялся, что этого добра не хватит ему самому.
Как-то раз, подходя к своему укромному местечку, у него что-то сердце начало покалывать. «Верно, неладное творится с моими припасами», – решил Бахия. Так и было. Мешок с запасом сухарей был размётан по земле. Несколько антилоп учуяли благоуханье или в этом случае скорей зловонье пищи и уже наслаждались чувством боли в раздувающихся желудках.
– Ах вы, твари, убирайтесь, – завопил Бахия, когда увидел эту картину, – почему вас ещё не сожрали?
Антилопы похватали ртами ломти хлеба и побежали врассыпную. Одна маленькая антилопа замешкалась. Толи от голодного бессилья, толи от испуга. Она спотыкнулась, и разъярённый Бахия настиг её. Он придавил антилопку и хотел душить, но насколько он был удивлён. Одна взрослая антилопа подбежала к нему и мощным ударом задних копыт сбила с тела своего ребёнка. Немного ошарашенная всем произошедшим маленькая антилопа вскочила, начала метаться из стороны в сторону, но потом опомнилась, увидела своих сородичей и убежала за ними. Бахия в это время лежал на земле с пробитой головой и без сознания. Долго ли пролежал бы он там ещё, истекая кровью, если бы не проходила мимо женщина по имени Лачка. Она приложила к его голове кусок глины и смогла остановить кровь. Вскоре Бахия вернулся в сознание, и Лачка помогла ему дойти до Пусторы. Сама Лачка была также из Пусторы. Полгода назад она стала вдовой, ещё до нулевого урожая её муж утонул в реке.
Лачке не нравился толстый Бахия, но помочь она была должна. Бахия никогда не встречался с женщинами, не видел он в этом необходимости. Да, и девушки на толстяка не заглядывались, а отказаться от еды и укрепить тело было невозможно для его силы воли. Когда Лачка вела Бахию в Пустору, они немного поговорили. На вопрос, что там случилось, она услышала лишь пару-тройку фраз: «Кто-то ударил… я шёл за хлебом… они убежали». Из этого она заключила, что Бахия заработал где-то хлеб, нёс его в Пустору, чтобы поделить, но на него напали голодные разбойники, а он их разогнал, потом сзади его стукнули по голове. Эту историю она рассказала в деревне. Теперь все считали, что Бахия совершил подвиг, правда, песен о нём никто не сложил, так как голодным бардам в тот год было не до этого, а позже всё это как-то забылось. Так, вот, Бахия незаслуженно стал героем в народе. Случалось такое ранее и впредь случится, когда слава будет незаслуженно доставаться людям недостойным её. Но пока не об этом. Теперь уже все почти незамужние женщины и вдовы в Пусторе набивались Бахии в жёны. Когда он сам в первый раз услышал о своём мнимом геройстве от отца, то сначала хотел сказать всем правду, но слава не дала этого сделать, потом обман зашёл настолько далеко, что возможность реверса исчезла.
Ранее было сказано, что Бахия был без комплексов. Теперь становится видно, что он просто избегал общения с девушками, поэтому доселе его робость в общении с противоположным полом не проявилась. Этот Бахия не мог держаться в окружении женщин спокойно, когда же разговор касался интимной стороны, то он очень смущался. Но Лачка, не желавшая носить до последнего вздоха Платка Вдовы прокладывала тропки к его сердцу, непривычному к женской ласке. Их постельная близость была ещё до свадьбы, именно после этой близости и пошли разговоры о свадьбе. Так как, во-первых, от этой мысли не могла отказаться сама вдова, во-вторых, теперь уже под сердцем она носила ребёнка Бахии, а, в-третьих, сам Бахия был так впечатлён ночью близости, участие в которой он принимал такое же, какое и простыня под ним, что Лачка в его глазах стала самой лучшей женщиной на свете.
Их свадьба была единственной в тот голодный год во всём Валеране. Незадолго до отъезда в Сэндорию Лачка уже родила дочку Чешку своему супругу. Лачка кормила ребёнка своей огромной грудью, поэтому дочурка выжила, хотя прибытие в изобильную в те времена Сэндорию было не лишним.
В Сэндории Бахия смог устроиться опахальщиком у фараона, конечно, с подачи нераспознанного брата, величаемого в Песчаных Краях Ёсфотом. И жизнь постепенно входила в мирное русло. Но приехал в Сэндорию разорившийся в конец и оголодавший некогда шилданский богач – Чворец, тот самый, у которого Бахия потихоньку поедал запасы. И волей шутливой Судьбы попросился он работать слугой в дом к порядком разбогатевшему Бахии. Ни тот, ни другой друг друга не узнали. А знали ли они друг друга вообще? Только теперь уже слуга Чворец начал поворовывать у своего процветающего хозяина. Кроме того, пригляделась Чворцу жена Бахии – красивая женщина с пышными формами, да и Чворец в сравнении с Бахией был куда казистей. Не ухаживающий за собой и оттого ещё больше полнеющий Бахия раздражал жену. И однажды, года через два после переезда в Сэндорию, она от него ушла. Пронырливый Чворец уже не был слугой у Бахии, он уже обжился в этих краях и неплохо. Он продавал воду караванам посреди пустыни. Чворец сманил Лачку от Бахии. Дочку Чешку Бахия не отдал. Хотя вряд ли он расстроился из-за ухода Лачки, ведь самое главное в его жизни – еда – осталась с ним.
Ненасытность и чревоугодие исказили человека, повернув его ценности совершенно в другое русло. Так заплывшее пухлое тело Бахии соответствовало и аморфности, и обмяклости его характера. Внутренний мир его был также расплывчат, и кроме вкусного обеда в его желаниях ничего больше не прослеживалось. Человек не справился с зовом живота.
«Алчба ленивца убьёт его»
Вот, кто тяжелее всех перенёс муки голода, так это Нуро. Нуро не отличался живостью, и созерцание его флегматичных телодвижений отправляло наблюдающего в другой, замедленный мир. Он никогда не спешил. И если он сказал, что что-то сделает, это совсем ничего не значило. Он мог сделать, мог и не делать. Он не был человеком ни слова, ни мысли. Его мысли… Я не знаю, о чём он думал. По-моему, он не утруждал себя работой мысли. Его братья спозаранку уже работают в поле, он подходит за час до обеда. Работает с неохотой, хотя сами эпизоды, когда он работал, припоминаются с трудом. Поэтому в голодный год у него возникли некоторые трудности с пропитанием. Вернее сказать, голодная смерть бродила невдалеке от него.
- Несотворённый свет. Образы Божественной энергии света в иконах А. Рублёва - Людмила Крылова-Лопаченко - Альтернативная история
- Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Ученик пророка - Шон Шалон - Альтернативная история / Триллер
- Волонтер: Неблагодарная работа - Александр Владимиров - Альтернативная история
- Остров Свободы 12.04.1961 - Антонио Морале - Альтернативная история / Попаданцы / Эротика
- Плоды релиза Победы 1948 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Альтернативная история
- Улан 4 - Василий Панфилов - Альтернативная история
- Тмутараканский лекарь - Алексей Роговой - Альтернативная история / Попаданцы
- Путь Империи. Перелом - Александр Владимирович Воронков - Альтернативная история / Попаданцы
- Из дневника "Попаданца". Необычный попаданец в 1941г. - Фарход Хабибов - Альтернативная история