Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни - Мартин Селигман

Между негативными и позитивными эмоциями нет взаимосвязи [77, 78]. Иными словами, если в вашей жизни началась полоса неприятностей, это не значит, что на это время вы обречены на серое и безрадостное существование. И наоборот, избыток положительных эмоций лишь до определенной степени влияет на количество огорчений.

Далее ученые сравнили результаты опросов мужчин и женщин [79, 80]. Оказалось, что женщины вдвое чаще впадают в депрессии и, как правило, испытывают больше отрицательных эмоций. Однако к удивлению ученых выяснилось, что они же сильнее и чаще мужчин переживают и чистый позитив. По словам Стивена Кинга, мужчины «сделаны из более твердого материала». Эмоциональная жизнь многих женщин протекает в крайних плоскостях. Возможно, дело в биологических различиях, а может быть, женщины просто охотнее рассказывают о своих чувствах и испытывают их. Ответ на этот вопрос пока не найден. Но в любом случае, данные исследований опровергают теорию прямой зависимости количества позитивных и негативных ощущений.

Древнегреческое слово soteria означает крайнюю, иррациональную радость. Другое понятие — phobia — отражает крайний, необъяснимый и немотивированный страх. Этимологически слово «сотерия» связано с названием празднования в благодарность за спасение от смертельной угрозы. Таким образом, высочайшую радость мы испытываем, избавляясь от великой опасности. Вот чем объясняется то удовольствие, которое мы получаем, катаясь на американских горках [81], прыгая с вышки на канате или просматривая фильмы «ужасов».

Таким образом, прямой зависимости между количеством негативных и положительных эмоций не наблюдается. Почему так происходит — неизвестно, и поиск ответа на этот вопрос — одна из труднейших задач позитивной психологии.

Возраст

Вопреки предположению Уилсона [82], молодость вовсе не обеспечивает высокий уровень оптимизма. Образ старика, вечно недовольного всем и вся, как оказалось, тоже не соответствует действительности. Опрос 60 000 взрослых из сорока разных стран позволил выявить три основных фактора, влияющих на жизнерадостность: удовлетворенность жизнью, удовольствие и недовольство. С возрастом удовлетворенность жизнью слегка повышается, острота удовольствий притупляется, а уровень недовольства сохраняется неизменным. Таким образом, меняется, в основном, лишь сила и глубина переживаний. Что делать — ощущение упоительного счастья, как и беспросветного отчаяния, с возрастом и опытом посещает нас все реже [83]!

Здоровье

Вы, наверное, думаете, что здоровье — залог жизнерадостности? Оказывается, крепость здоровья практически не влияет на уровень оптимизма. Гораздо теснее последний связан с субъективным восприятием [84] себя и ситуации, которое зависит от умения адаптироваться к любым условиям и позитивного мироощущения. Визиты к врачу и походы по больницам сами по себе не влияют на степень удовлетворенности жизнью — скорее они отражают наше мнение о собственном здоровье, а его состояние — уровень негативных эмоций. Интересно, что даже серьезно больные люди в целом удовлетворены жизнью ненамного менее здоровых [85].

Когда человека настигает мучительная и затяжная болезнь, уровень жизнерадостности и удовлетворения, конечно, падает, но не так сильно, как можно было бы ожидать. У пациентов, впервые попадающих в больницу с какой-нибудь одной хронической болезнью (например, с больным сердцем) [86], высокий уровень оптимизма и прекрасное настроение сохраняются как минимум в течение года, а вот жизнерадостность людей с «букетом» из пяти или более заболеваний со временем тает. Таким образом, слегка расстроенное здоровье не мешает радоваться жизни, а вот тяжелая болезнь гасит позитивные эмоции.

Образование, климат, национальность и пол

Я объединил эти факторы в одну группу, поскольку ни один из них в отдельности, как ни странно, существенно не влияет на настроение. Образование может помочь заработать больше денег [87, 88], но в среднем не повышает настроения (исключение составляют те, кто раньше зарабатывал мало). Не влияют на оптимизм и умственные способности [89]. И хотя теплый, солнечный климат помогает избежать так называемой сезонной (осенне-зимней) депрессии, средний уровень жизнерадостности не зависит от климатических условий. Жители Небраски [90], страдающие от зимней стужи, могут подумать, что в Калифорнии живут очень счастливые люди, но это не так. Человек очень быстро привыкает к теплому климату, и если кто-то мечтает о счастливой жизни на тропическом острове, то не ради одного лишь солнечного тепла.

Национальность, по крайней мере в Соединенных Штатах, также не особенно влияет на уровень положительных эмоций. Невзирая на тяжелые экономические условия, американцы негритянского и испанского происхождения сравнительно мало страдают от депрессий, хотя общий уровень жизнерадостности у них невысок.

Пол, как уже было сказано, связан с настроением самым загадочным образом. В среднем по уровню жизнерадостности мужчины и женщины не уступают друг другу, однако при этом женщины больше радуются счастливым минутам и глубже уходят в депрессию.

Религия

В течение полувека после открытий Фрейда [91] социологи не могли решить, как следует относиться к религии. Выдвигались предположения, что она внушает людям чувство вины, подавляет сексуальность, проповедует нетерпимость, антиинтеллектуализм и тиранию. Но около двадцати лет назад научные данные о положительном влиянии религии окончательно убедили ученых в ошибочности таких мнений. Верующие американцы гораздо реже употребляют наркотики, совершают меньше преступлений, реже разрывают семейные отношения и кончают жизнь самоубийством. Они здоровее физически и дольше живут. Верующие матери детей-инвалидов лучше справляются с депрессией. Кроме того, эти люди легче переносят последствия развода, увольнение, болезнь, смерть близких. Одним словом, факты свидетельствуют, что верующие гораздо чаще бывают счастливы и довольны жизнью, чем атеисты.

Связь между верой и здоровым, социально насыщенным образом жизни очевидна. Большинство религий отрицательно относятся к наркотикам, преступлениям и супружеским изменам, поощряют благотворительность, умеренность и трудолюбие. Но влияние веры на оптимизм и психологическую стойкость вовсе не так примитивно. В период расцвета бихевиоризма эмоциональные преимущества верующих объяснялись социальной поддержкой со стороны других членов общины. Однако, по-моему, гораздо важнее другое: все религии мира дарят человеку надежду на будущее и, таким образом, придают его жизни смысл.

Шина Сети Йенгар — одна из самых замечательных студен ток, каких мне доводилось учить. Будучи совершенно слепой, она училась на последнем курсе Пенсильванского университета и, работая над дипломом, изъездила Соединенные Штаты вдоль и поперек. Шина побывала во всевозможных религиозных общинах и организациях, пытаясь прояснить взаимоотношение между оптимизмом и верой. Она раздавала анкеты сотням верующих, выслушивала десятки воскресных проповедей, изучала литургии и рассказы для детей, принятые в одиннадцати религиях, наиболее распространенных на территории Соединенных Штатов.

Первый вывод, сделанный Шиной, гласил: чем более ортодоксальный характер носит религия, тем оптимистичнее ее приверженцы. Правоверные евреи, ортодоксальные христиане и мусульмане настроены гораздо жизнерадостнее представителей реформаторских и унитарных течений. Далее Шина попыталась отдельно изучить влияние той надежды, которая читается между строк проповедей, литургий или детских сказок. В результате исследовательница обнаружила, что повышенный оптимизм верующих напрямую связан с тем, насколько большие надежды предлагает их религия. Не даром христианский мистик XIV века Юлиана из Норвича, живший в эпоху Великой чумы, проповедовал так:

«Но все будет хорошо, все будет хорошо [92]… Он не говорил: «Над тобой не грянут бури, ты не будешь отягощен трудом и болезнью», но Он говорил: «Ты не будешь побежден»».

Именно связь веры с надеждой на будущее, скорее всего, объясняет эту способность религии помочь человеку победить отчаяние и все-таки стать счастливым. Вопросу о связи между счастьем и смыслом жизни посвящена последняя глава этой книги.

Итак, допустим, что каждый человек обладает неким достаточно определенным уровнем жизнерадостности. Тогда моя задача — выяснить, какие факторы и обстоятельства помогают нам держаться ближе к верхней границе диапазона своих возможностей. До недавнего времени считалось, что счастливые и жизнерадостные люди — это те, кто хорошо зарабатывает, имеет семью, сравнительно молод, здоров, получил хорошее образование и верит в Бога. Я постарался еще раз объективно оценить внешние обстоятельства, способные повлиять на наше настроение, и пришел к выводу, что для счастья человеку желательно: