Рейтинговые книги
Читем онлайн Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 150
умолял Метелла отложить возвращение в Испанию и возглавить суд. Долабелла не любил рисковать, ему нравилось, когда все было просчитано. Метелл помнил, как побили камнями того проклятого трибуна. Как его звали? Имя стерлось из памяти. Имена трибунов, восставших против Сената, по мнению Метелла, не заслуживали усилий его холодного и расчетливого ума.

В любом случае назначение главой суда сенатора, настолько близкого к покойному Сулле, покровителю Долабеллы, ясно показывало, что Сенат не собирается оставлять обвинителям ни малейшей надежды.

Цезарь перехватил пронзительный взгляд матери, стоявшей справа, в углу базилики. На ее лице читалось разочарование: первое публичное выступление сына, которому она так доверяла, окончилось полнейшей неудачей.

Это уязвило Гая Юлия Цезаря. Меньше всего в жизни он желал разочаровывать мать – но если даже она не поняла замысел сына, суд во главе с властным Метеллом, полный сенаторов-оптиматов, сочувствовавших Долабелле, тоже не понял бы его.

Цезарь осторожно поглядывал по сторонам: жена Корнелия держась позади Аврелии, смотрела в пол, явно встревоженная. Ближе, слева от Цезаря, сидел его неожиданный соперник, Марк Туллий Цицерон, а рядом с ним – старый грек Архий, обучавший Гая Юлия ораторскому искусству. Они разобьют Цезаря в пух и прах. Без сомнения, понадобится помощь Марса и Венеры, а также мудрость Минервы, чтобы после суда над Долабеллой он, Цезарь, сохранил надежду на участие в государственных делах. Более того, чтобы он просто остался в живых.

Долабелла… Цезарь осмотрел зал и обнаружил, что тот удобно расположился в просторном кресле позади Цицерона. Грузному Долабелле требовалась очень большая кафедра. В нем не осталось почти ничего от молодого сенатора, который взобрался на крышу курии Гостилия и забросал камнями трибуна Сатурнина в ту страшную ночь, о которой Цезарю не раз рассказывали и дядя Гай Марий, и мать Аврелия. Теперь Долабелла, широколицый и самодовольный, беспрестанно улыбался и обсуждал с друзьями неловкое выступление начинающего обвинителя.

Цезарь опустил взгляд, зная, что даже Гай Марий в загробном мире разочарован выступлением неискушенного оратора. Затем он снова поднял глаза и посмотрел на Долабеллу. Старый сенатор по-прежнему не замечал его. Безразличие – изощреннейшая форма презрения; именно так вел себя обвиняемый по отношению к Цезарю.

Цезарь мысленно улыбнулся. Он готовился к долгому бою, а не к простому и быстрому суду. Еще не время полностью открыться. Слишком рано.

Председатель суда, Квинт Цецилий Метелл-младший, посмотрел на второго обвинителя: настала очередь Цицерона. Метеллу с его заиканием не требовалось ничего говорить, и за это он был благодарен Цицерону. Он не любил обнаруживать перед всеми свой недостаток.

Марк Туллий Цицерон неспешно встал и с расчетливой медлительностью, ожидая, когда установится полная тишина, вышел на середину базилики. Он остановился напротив председателя и пятидесяти двух судей, которым предстояло решить, кто из них двоих, Цезарь или он, Цицерон, станет главным обвинителем по иску против Долабеллы.

Наконец хорошо поставленный, зычный голос тридцатилетнего Цицерона заполнил большой зал – и будто околдовал всех присутствующих. Его учитель Архий мог гордиться учеником: тот говорил без заминок, избегая невнятицы и малейшей тени сомнения, тщательно продумывая фразы. Полная противоположность выступлению его соперника, Юлия Цезаря.

– Достопочтенные patres conscripti, iudices, мудрейшие и опытнейшие мужи, благодарю за то, что дали мне возможность выступить перед вами. – Последнее слово Цицерон произнес с особым почтением, словно желая подчеркнуть, насколько важны те, кого оно обозначает. – Благодарю за то, что позволили мне объяснить, почему это дело должно быть передано опытному человеку, – он снова подчеркнул последние слова, – а не юному, чрезмерно горячему, – тут он повернулся к Цезарю, – порывистому, без сомнения благонамеренному, но слишком простодушному и неопытному обвинителю.

Юлий Цезарь выдержал взгляд противника, не мигнув и не шелохнувшись. Лабиену хотелось встать и ударить Цицерона кулаком в лицо, но было очевидно, что это ничем не поможет его другу.

Всех удивило появление Цицерона в суде и его готовность стать обвинителем против Долабеллы. Но Цицерон с давних пор искал славы в местах отправления правосудия, а дело против ближайшего помощника всемогущего Суллы, которого обвиняли в недостойном образе жизни, могло сильно умножить его известность. Разумеется, если бы он выиграл. Как бы то ни было, он стал говорить, и весьма искусно:

– В первую очередь, Цезарь неопытен. Он уверенно излагал противоречивые сведения, не подвергая их ни оценке, ни толкованию, ни какому-либо разбору. Увы, такое часто встречается в этих стенах – защитник и обвинитель подменяют действительность полуправдой, если не полной ложью. В скольких публичных судах с участием iudices выступал молодой Гай Юлий Цезарь?

Он сделал риторическую паузу.

– «Молодой» звучит как оскорбление, – прошептал Лабиен.

– Я знаю, – подтвердил Цезарь тоже шепотом, не сводя глаз с Цицерона. Тот был хорош, очень хорош. Цезарь не имел права его прерывать. Тем более во время divinatio. Он мог лишь слушать… и учиться.

– А я вам скажу, – продолжил Цицерон, – ни в одном. Наш молодой и деятельный сотоварищ Юлий Цезарь до сегодняшнего дня не участвовал ни в одном судебном заседании и подает иск, не задумываясь, не принимая во внимание сложность дела, потому что я не допускаю ни злого умысла, ни корысти с его стороны: одно лишь полное незнание, которое, увы, объясняется его юностью. – Он вновь повернулся к противнику, который молча сидел на sella, своем стуле, и смотрел не мигая. – Но возможно, жажда известности толкает неопытного законника в открытое море, где он наверняка потерпит крушение вместе со всеми доводами и законами, с помощью которых намерен защищать македонян. – На мгновение он повернулся к македонянам – Пердикке, Аэропу, Архелаю и прочим провинциалам, присутствовавшим в зале, но тут же вновь направил взгляд на строгие лица пятидесяти двух судей. – И чтобы покончить с этим: Гай Юлий Цезарь никогда раньше не участвовал ни в одном публичном суде, а я, Марк Туллий Цицерон, участвовал в трех – трех! – делах, которые к тому же выиграл одно за другим: я защищал Публия Квинктия, Росция Америна и Квинта Росция. Все эти дела были очень сложными и совершенно непохожими друг на друга. Эти три победы свидетельствуют о моей способности умело разбираться во всех тонкостях правосудия, о моей дальновидности и, в конечном счете, работоспособности и беспристрастности, поскольку во всех случаях iudices признали меня правым и каждое из этих дел было рассмотрено на основании моих доводов, а не соображений противостоявшего мне защитника.

На мгновение Цицерон умолк. Уперев руки в бока, он уставился в пол.

Цезарь не сводил с него глаз: противник умело завладел вниманием публики, в ход шли не только слова, но и манера передвигаться по залу,

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 150
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо бесплатно.
Похожие на Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо книги

Оставить комментарий