Рёв - Ария Кейдж

Сверчки громко стрекочут свою песню, и напряжение между нами трещит ей в унисон. Нейт поддаётся, а я, заметив это, прикусываю нижнюю губу и стараюсь сосредоточиться на движении грудью при вдохе-выдохе, что возбуждает его желание. Мои соски соблазняют его сквозь моё красное цветастое платье и хлопчатый бюстгальтер, требуя прикосновений его губ.

Я едва не ахнула, когда его пальцы начали расстегивать маленькие пуговки моего платья. Его глаза ищут мои, а я облизываю свои губы, когда он расстегивает первые три пуговки. Потом еще и еще, пока не смог расстегнуть платье до половины, чтобы подставить меня под лучи солнца, пробивающиеся через густую листву в ветвях нашего дерева. Он не прикасается к моим возбуждённым соскам, он просто смотрит, как слишком быстро и резко вздымается и опускается моя грудь. Крошечный серебряный крестик, подаренный Ноной на моё 16-летие, поблёскивает на моей коже. Нейт поправляет его прежде чем опустить голову, и поцеловать кожу между грудей, где лежит крестик. От его влажного и жаркого дыхания у меня на коже появляются мурашки.

Я чувствую, как он улыбается, и немного смеюсь, но при этом, как могу, стараюсь не шевелиться. Я хочу, чтобы он продолжал, потому что мне это нравится. И тогда он делает нечто, что заставляет всё моё тело трепетать. Он проводит языком по контуру моего бюстгальтера, пока его пальцы оттягивают ткань, и захватывает губами мой сосок.

Спокойствие и контроль, проваливайте. Я запускаю пальцы в его темные волосы и, выгибаясь дугой, заставляю его стонать. О, Боже, я люблю этот звук, он творит со мной что-то невообразимое.

– Шарлотта, – папин голос эхом проносится по всему поместью, заставляя нас вскрикнуть и вскочить с места. Мы, как загнанные олени, смотрим вдаль мимо низко висящих, скрывающих нас веток, в сторону дома и гаража.

– Сейчас не время, – шарахаюсь я. – Почему он зовёт нас из гаража? Сегодня не четверг! Даже не та неделя!

– Чарли, посмотри на меня, – Нейт берёт меня за руку и сжимает её.

Я не могу. Мои глаза сосредоточены на гараже, ожидая снова услышать его голос, ожидая его гнев из-за моего медленного реагирования на его зов. Я никогда не опаздываю. Я всегда немедленно иду к нему, чтобы осчастливить его.

– Чарли. Посмотри на меня, немедленно, – требует Нейт. Он никогда не требует, он всегда просит. Я окидываю взглядом его глаза; они необычные, практически испуганные. Он никогда не боялся; он всегда был моей опорой, когда я слышала, что отец зовёт меня.

– Что бы ни случилось, просто смотри на меня, прямо сюда, – говорит он, указывая на свои глаза. – Поняла?

– Хорошо. Я не знаю, смогу ли, но постараюсь.

– Чарли, скажи мне, что ты поняла.

– Я поняла, – шепчу я.

Прежде чем встать и помочь подняться мне вместе с ним, он берет моё лицо в свои руки и быстро целует в губы, а затем нежно в лоб. Он возится с пуговками на моём платье, а затем берёт за руку и ведет к гаражу.

Эта прогулка всегда огорчает меня и более чем слегка пугает, но мы всегда знаем, чего ожидать. Сегодня – первый раз на моей памяти, когда мы не знали, чего ожидать и страх был сильнее, чем когда-либо. Трава хрустела под нашими ногами, и притихли сверчки. Даже они боялись того, что произойдёт.

Боковая дверь, как обычно, была открыта. Только на этот раз вместо того чтобы вдвоем войти в тускло освещенную комнату, Нейт тянет меня в сторону от наружной стены. Он сделал это так быстро и сильнее, чем намеревался, что воздух со свистом вылетел из моих легких и рта.

– Прости, – шепчет он в спешке, – я хочу, чтобы ты осталась здесь. Ты понимаешь меня?

– Но ты сказал не отводить взгляд.

Схватив меня за плечи, он слегка встряхивает меня. Я чувствую, как в моих глазах собираются слёзы.

– Я передумал, – говорит он. – Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Скажи мне, что ты поняла.

– Я поняла, – говорю я машинально.

– Скажи мне, что ты будешь делать то, что я скажу.

Моё дыхание частое в отличие от его глубокого.

– Буду.

Он целомудренно целует меня, сжимает мои плечи и ныряет в гараж, оставив меня слушать и ждать.

– Где Шарлотта? – слышу я папин вопрос.

– В безопасности, – говорит строго Нейт.

– Чтобы это могло значить, парень?

– Это значит, что она в безопасности от тебя. Это… это прекращается. Ты не будешь трогать её или просить делать что-либо, чего она никогда не захочет сделать снова.

Папа посмеивается, но это жесткий смех, даже злой.

– Она всегда хочет. Ты думаешь, я, черт возьми, слеп? Она хочет тебя. Вы трахаетесь с утра до ночи; разница здесь в том, что она моя дочь и мне нравится наблюдать. А ей нравится, что я наблюдаю.

Меня тошнит. Я собираюсь вывернуться.

– Ей это чертовски не нравится, ты мудак. Она делает это, потому что ты промыл ей мозги. Она делает то, что ты ей говоришь, потому что она запугана. Я уверяю тебя, она больше не будет делать что-либо для тебя. Если ты снова попытаешься, я пойду в то место, куда ты никогда не захочешь меня пустить, и донесу на тебя. Все твои коллеги, твои заместители услышат правду о том, какой ты больной ублюдок и закроют тебя навсегда.

Я не могу дышать. Вернись, Нейт. Стоп! Я хочу закричать, но он делает то, что мы так долго хотели сделать… Всегда ли я хотела остановиться?

– Ты чёртов молокосос! Если ты хоть душе проболтаешься, я увезу её. Увезу её далеко от тебя и твоего маленького члена, и, возможно, мне придётся взять на себя твою роль любовника или найти какого-то другого старательного преемника.

– Ублюдок! Тронешь ее, и я убью тебя. Заберёшь её – я выслежу тебя и убью. Ты понял это, ты, мудак? Убью тебя!

Искры замелькали в моих глазах, а затем наступила тьма.

Глава 8

Шарлотта

Настоящее

Особое блюдо на ужин практически готово: любимое блюдо Пола. Также я зажгла специальные свечи, которые мы купили в прошлом году в выходные на День труда. Черт возьми, какими прекрасными были те выходные, мы прогуливались по ярмарке, расположенной на берегу реки и смотрели на фейерверк с бокалом шампанского. Такие моменты заставляют меня осознавать, насколько мне повезло, что он появился в моей жизни, и сегодня я покажу ему, насколько сильно люблю его за все то, что он для меня делает. Сегодня вечером я заставлю его забыть отвращение, которое я увидела в его глазах, когда он смотрел на меня и на то, что я делала в душе.

Нейт – моё прошлое; Пол – моё будущее, я не хочу втягивать его в уродство своего прошлого, от которого сбежала. Я хотела быть свободной, но это принесло боль тем, кого я люблю, так что мне нужно принять свою жизнь и наслаждаться ею, сделать её лучше и принять своё будущее с Полом. Другого возможного будущего для меня нет.

Свечи красиво мерцают, стол идеально накрыт, и его любимая ночная рубашка окутывает моё тело. Всё, что мне сейчас нужно – чтобы мой мужчина пришёл домой и всё снова станет прекрасно.

Раздается сигнал духовки, и я мчусь к ней, вытягиваю из неё глазированную утку и слышу, как открывается входная дверь. Моя грудь вздымается, когда я понимаю, что не успеваю. Я хотела бы сидеть за столом с уже готовой едой, выложенной для него на тарелку. Я не готова, я уже провалилась.

– Шарлотта?

– Я здесь, Пол, – я пытаюсь сохранить свой голос спокойным, но могу слышать, как он предает меня. Страх. Он вырывается из меня и кричит против моей воли. Просто успокойся и соберись. Он не сделает мне больно снова, если я не огорчу его. Всё, что мне нужно делать – это делать Пола счастливым, и тогда я обрету своё собственное счастье.

Пол входит в кухню, его глаза наталкиваются на меня и скользят по каждому изгибу моего тела. Я чувствую пристальный взгляд его глаз и голод в них, это тот взгляд, который я замечала всю свою жизнь. Я могу вызвать голод. И это тип голода, который я могу утолить.

Оставив утку на стойке, а тушеные овощи в кастрюле, я медленно иду к нему, готовая заставить его понять, за что он меня любит.

– Шарлотта, ты меня в могилу сведёшь.

Он хватает меня за бедра, и я тянусь вверх, чтобы поцеловать его. Я знаю, когда мои губы коснутся его, он забудет о ненависти и всё вернется на круги своя.

То, что касается хулиганов – они, как правило, становятся таковыми из-за запугивания, возникающего из-за страха. Я знаю, что такое страх, и до тех пор, пока я защищаю Пола от его страхов, всё будет в порядке, и мы будем счастливы.

Стук во входную дверь заставляет меня подпрыгнуть, а Пола обернуться. Его лицо приобрело угрюмый вид. Могу сказать, он ожидал именного того, чего я опасаюсь – что Нейт не собирался сдаваться. Этого типа «страха» я боюсь.

У меня не было возможности попросить у Пола прощения или призвать его к терпению и спокойствию. Пол стремительно проносится к двери, и я следом за ним, слишком поздно произнося мольбы его жесткой, высокой, как стена, спине.

Что-то безумно защитное вырвалось из меня и толкнуло встать между Полом и – Дейвом?